Уильям Блэтти - Изгоняющий дьявола
Смех прекратился. Каррас оглянулся. Бес с довольным видом наблюдал за священником.
– Итак, ты вернулся, – пробасил он. – Я удивлен. Я считал, что неудача со святой водой навсегда отобьет у тебя охоту появляться здесь. Но я совсем забыл, что у священников нет совести.
Каррас изо всех сил пытался сдержаться и ждал, что будет дальше. Ему необходимо было сосредоточиться и оценить все трезво. Он знал, что языковая проверка требует разговора, ведь отдельно произнесенные фразы могли оказаться подсознательно запомнившимися. Спокойно! Ты помнишь ту девочку? Служанку-подростка? Она была одержима и в бреду разговаривала на каком-то языке, который в конце концов оказался древнесирийским. Каррас представил себе, как это поразило всех, когда выяснилось, что девочка одно время работала в доме, где одним из квартирантов был студент, изучающий теологию. Накануне экзаменов он шагал по комнате, поднимался по лестнице и на ходу читал вслух древнесирийские тексты. Девочка все это слышала. Спокойно!
– Sprechen sie deutsch?[6]– тихо спросил Каррас.
– Если хочешь поразвлекаться?
– Sprechen sie deutsch? – повторил он и почувствовал, как сердце в надежде застучало еще быстрей.
– Naturlich, – злобно усмехнулся бес. – Mirabile dictu,[7]не правда ли?
Сердце иезуита замерло. Не только немецкий, но и латынь! Да еще разговорная!
– Quod nomen mihi est? – быстро спросил Каррас. (Как меня зовут?) – Каррас.
Священник возбужденно продолжал:
– Ubi sum? (Где я?) – In cubiculo. (В комнате.) – Et ubi est cubiculum? (А где комната?) – In domo. (В доме.) – Ubi est Dennings? (Где Бэрк Дэннингс?) – Mortuus. (Он умер.) – Quornodo mortuus est? (Как он умер?) – Inventus est capite reverso. (Его нашли со свернутой головой.) – Quis occidit eum? (Кто его убил?) – Регана.
– Quornodo еа occidit ilium? Die mihi exacte! (Как она убила его? Расскажи мне подробно!) – Ну ладно, пока и этого вполне достаточно, – сказал бес, оскалившись. – Достаточно. И вообще хватит. Хотя, конечно, тебе и в голову не пришло, как я полагаю, что, пока ты задавал свои вопросы на латыни, ты в уме сам же проговаривал и ответы на латыни. – Он рассмеялся. – Разумеется, подсознательно. И что бы мы вообще делали без этого подсознания? Ты понимаешь, на что я намекаю, Каррас? Я совсем не умею говорить по-латыни. Я читаю твои мысли. Я просто нашел ответы в твоей голове.
Каррасу стало страшно. Уверенность его была поколеблена, постоянно мучили сомнения, глубоко засевшие в его мозгу.
Демон усмехнулся и продолжал:
– Да, я знал, что до тебя это дойдет, Каррас. За это ты мне и нравишься. За это я уважаю всех разумных людей. – Голова его откинулась, и он захохотал.
Мозг священника лихорадочно работал. Он пытался найти такой вопрос, на который можно было бы дать несколько ответов. Но, может быть, я буду думать обо всех ответах? Ладно. Тогда можно задать вопрос, на который сам не знаешь ответа! А правильность его можно будет определить позже.
Он подождал, пока смех прекратится, и спросил:
– Quam profundus est imus Oceanus Indicus? (Какова глубина Индийского океана в самом глубоком месте?) Глаза беса засветились.
– La plume de mа tante,[8]– злобно произнес он.
– Responde Latine.[9]– Bon jour! Bonne nuit![10]– Quam...
Каррас не договорил. Глаза беса закатились, и появилось существо, бормочущее на неизвестном языке.
Каррас с нетерпением потребовал:
– Я хочу говорить с бесом!
Ответа не было. Только дыхание.
– Quis es tu? (Кто ты?) – резко спросил он. Голос его звучал раздраженно.
Молчание.
– Дай мне поговорить с Бэрком Дэннингсом!
Существо начало икать.
– Дай мне поговорить с Бэрком Дэннингсом!!!
Икота продолжалась с равномерными промежутками. Каррас покачал головой. Затем подошел к стулу и сел на самый край. Сгорбившись, он принялся ждать...
Время шло. Каррас начал дремать. Вдруг он резко вскинул голову и посмотрел на Регану. Тишина, икота прекратилась.
Спит?
Он подошел к кровати и посмотрел на девочку. Глаза закрыты. Дыхание глубокое. Он нагнулся и нащупал пульс, потом тщательно осмотрел ее губы. Они были сухими и растрескавшимися. Каррас выпрямился, подождал еще немного, затем вышел из комнаты.
Он спустился в кухню в надежде найти Шарон. Шарон сидела за столом и ела суп. В руке у нее был бутерброд.
– Вам что-нибудь приготовить поесть, отец Каррас? спросила она. – Вы, наверное, голодны.
– Спасибо, не надо. Я не хочу, – ответил Дэмьен и взял со стола блокнот Шарон. Достал ручку.
– Ее мучила икота. У вас есть компазин?
– Да, осталось еще немного.
Каррас писал что-то на листке и, не поднимая головы, сказал:
– Сегодня вечером поставьте половину 25-миллиграммовой свечки.
– Хорошо.
– У нее началось обезвоживание организма, – продолжал он. – Поэтому я перевожу ее на внутривенное питание. Первым делом позвоните в магазин медицинского оборудования и скажите, чтобы сюда доставили вот это.
Он протянул ей исписанный листок.
– Она спит, поэтому сейчас можно установить сустагенное питание.
– Хорошо, – кивнула Шарон. Я все сделаю.
Выгребая ложкой остатки супа, она придвинула к себе листок и проглядела список.
Каррас молча наблюдал за ней.
– Вы ее учительница?
– Да.
– Не учили ли вы ее латыни?
Она удивилась:
– Нет.
– А немецкому?
– Только французскому. И довольно серьезно.
– Но ни немецкому, ни латыни?
– Да нет же!
– А Энгстромы, они между собой иногда говорят по-немецки? – Конечно.
– Регана могла это слышать?
Шарон пожала плечами.
– Наверное. – Она встала и понесла тарелки в раковину. – Да, я даже уверена в этом.
– А вы сами никогда не изучали латынь?
– Никогда.
– Но могли бы отличить ее на слух? – Да, конечно.
– Она никогда не разговаривала по-латыни в вашем присутствии?
– Регана?
– С тех пор, как заболела.
– Нет, никогда.
– А на каком-нибудь другом языке? – пытался дознаться Каррас.
Шарон закрутила кран и задумалась.
– Может быть, мне это показалось, но...
– Что?
– Ну, мне показалось... – Она нахмурилась. – Я готова поклясться, что она разговаривала по-русски.
Каррас внимательно посмотрел на нее.
– А вы сами говорите по-русски? – спросил священник. В горле у него пересохло.
Шарон пожала плечами.
– Чуть-чуть. – Она сложила кухонное полотенце. – Я изучала его в колледже, вот и все.
Каррас обмяк. Она выбирала латинские слова из моей головы. Он сидел, опустив голову на руки и ничего не видя вокруг. Его терзали и сомнения и факты. Телепатия часто встречается в состоянии сильного напряжения. Человек начинает говорить на языке, знакомом кому-нибудь из присутствующих.
