Дино Динаев - Собака Кантерсельфа
– Там у тебя бляди, я знаю это наверняка! – безапелляционно заявила Инна, она приехала загоревшая, и весь аэропорт пялился на ее ноги под короткой мини-юбкой.
– Ты такая аппетитная, пухленькая, как оладушек, поехали на дачу!
– Я устала после перелета, мне надо отдохнуть, так что извини, дорогой, мне не до глупостей.
Они действительно редко занимались сексом. Причем даже во время соития Инна могла сказать "Хватит на сегодня! Я устала", и Зубов безропотно подчинялся независимо от того, успел ли он кончить. Проблемы с эрекцией у него начались именно после этого. Впрочем, он не выказывал своего неудовольствия, боясь, что она его бросит.
Открывая дверь в квартиру, Костя молил бога, чтобы Прыг-скока там не оказалось, а еще лучше, он бесследно исчез бы с лица земли. Бог словно уступил его мольбам.
В прихожке никого не было.
– Чем это у нас пахнет? – Инна капризно нахмурила чудный носик.
Самую малость припахивало псиной. Инна приняла душ и вышла порозовевшая. Она немного поправилась, по-женски похорошела, и Костя почувствовал тиснение в низу живота, но она опять повторила, что ей не до глупостей, причем, гораздо в более грубой форме, и эрекция сразу отпала.
Он готовил на кухне ужин, когда из спальни раздался визг. С мгновенно заколотившимся сердцем Зубов бросился на выручку. В голове билось "Грязное животное". Однако вопреки ужасающим ожиданиям он застал идиллическую картину.
Прыг-скок скромно сидел на постели и молча смотрел на женщину, пытавшуюся закрыться от него чемоданом.
– Костя, кто это? – стуча зубами, спросила Инна.
– Это мой школьный товарищ.
Школьный товарищ, точнее, орангутанг, пытавшийся носить рубашку и брюки, с любопытством лицезрел семейную сцену. Костя удивился, что ступни Прыг-скока оказались безволосыми и белыми как у женщины.
Инна с недоверием смотрела на внезапно приехавшего видно из зоопарка одноклассника и, вызвав Костю в коридор, отчитала по полной программе.
– Чужой мужик в самом святом месте – в нашей спальне! Он осквернил супружескую постель! – патетически восклицала она.
– Ну не на улицу же выгонять. Он скоро уедет. Он из Африки приехал, – врал Костя напропалую.
– Из Африки? – заинтересовалась Инна. – Спроси, сможет он мне маймулловую шубу достать.
– Конечно, о чем вопрос! – с облегчением воскликнул Зубов, прикидывая, во сколько ему обойдется новый наряд, маймул был запрещен к ввозу, и это делало его вещью редкой и чрезвычайно дорогой.
Они пили чай, и Прыг-скок вел себя на удивление скромно, отказавшись от еды.
Может, и обойдется, впервые подумал Костя.
– А вы откуда сами? – спросила Инна.
– С побережья, – пробасил Прыг-скок, не сводя с нее глаз.
– А Костик сказал, что вы из Африки приехали. Я сама люблю путешествовать. Новые места, непознанные ощущения, – глаза женщины заискрились.
Когда со мной разговаривает, никогда так глаза не горят, зло подумал Костя. Вот погоди, Прыг-скок уедет.
– Извините, но моя жена устала с дороги и хотела бы отдохнуть, – напомнил он о себе.
– Совсем нет, – энергично возразила она. – Давайте включим музыку и немного потанцуем.
Танцы выразились в том, что Зубов, сидя в кресле, наблюдал, как Прыг-скок неловко переступает на месте, держа руки над плечами женщины, когда он нечаянно до нее дотрагивался, то дергался как от удара током. Это вызывало искрящийся смех женщины.
– Вы такой лапочка! – приговаривала она, потом вдруг резко замолчала.
– Позвольте разбить вашу парочку, – решил вмешаться Зубов, раздвигая танцующих, правда, сдвинуть удалось только женщину, Прыг-скок оказался тяжел как каменный идол.
"Как она с такой колодой танцевала?"- недоумевал Костя, но все его мысли разом вылетели у него из головы от негодования, когда с усилием отодвинув от Прыг-скока жену, он наткнулся взглядом на могучую эрекцию, тянувшуюся сквозь бриджи танцора к женщине. Размеры члена поражали, даже на самый скромный взгляд, в нем было не менее тридцати сантиметров. Тварь, она об ЭТО терлась? Мысль была истерической.
Зубов почувствовал, что теряет контроль над ситуацией.
– Костик, сходи, купи сигарет, – проворковала Инна, она была словно пьяной, хотя не пила.
– Ты же не куришь!
– Я курю! – хрипло сказал Прыг-скок, и дико полыхнул взглядом, впору самому закурить.
Лифт приехать не спешил, вызванный на самый верх каким-то козлом. Зубов побежал по лестнице, с неясной целью засекая время, прошедшее с того момента, как он покинул квартиру. Ближайший комок оказался заперт. Там работала чрезвычайно ленивая продавщица, лоботрясничающая при первом удобном случае. Обернуться по быстрому не получалось, прошло уже семь минут, и Зубов направился через улицу в минимаркет. В кассу стояла очередь.
– Пустите, падлы! – прикрикнул Зуб.
– Это кто падлы? – в очереди оказалась пара недобитых вахтовиков.
– Знаете, кто у меня крыша, сам Шерхан!
– Нам плевать, мы через неделю отплываем!
Убегая от них и огибая квартал, Зубов потратил полчаса. В груди у него все оборвалось, он почему-то очертил для себя именно этот срок. Ворвавшись домой, он услышал голоса на кухне и испытал ни с чем не сравнимое облегчение. Инна улыбалась ему, и он улыбнулся в ответ, но улыбка сползла с его губ, когда он посмотрел на бриджи Прыг-скока, а он первым делом устремил свой взгляд именно туда. Гость сидел, вальяжно расставив ноги, огромный член тяжело провис почти до колена, тяжело оттопыривая штанину, усталый и насытившийся, словно только что проглотивший кролика удав.
– Тебя только за смертью посылать, – пробасил Прыг-скок, он выглядел чрезвычайно довольным, от него едко разило свежим потом, а в уголке рта застыла тягучая слюна.
Начальник отдела внутренних расследований носил фамилию Менгель и имел чин капитана. Высохшей фигурой он напоминал Кощея, за глаза его никто иначе и не называл. Он всерьез взялся за персональные дела майора Шорохова и следователя Неволина, для начала заставив долго просидеть их в приемной. На просьбу принять их вместе и побыстрее покончить с этой бодягой он отвечал презрительным взглядом.
Первым в кабинет попал Шорохов, в два счета написавший рапорт, пока Неволин по всегдашней привычке тщательно обдумывал и мусолил каждую фразу.
Менгель читал рапорт долго, так что Шорохов уже начал сомневаться, один ли лист он написал. Капитан оторвался от чтения, кривя губы в иезуитской ухмылке.
– Значит, не хотим правду писать? Меня не интересует, с кем вы там подрались, и кто вам поставил синяк под глаз. Я спрашиваю, как вы докатились до жизни такой?
Как вы, офицер, опозорили честь мундира? – и неожиданно спросил. – Вы как принимаете наркотики – вечером или с утра?
