Томас Прест - Варни-вампир 3, или Утро кровавого пира
– Он мертв, – сказал барон, и в тот момент приближающийся прилив стал омывать мертвое тело соленой водой океана.
Барон смыл водой приближающегося прилива запекшуюся на кинжале кровь, тщательно вытер его и засунул обратно а ножны, спрятанные в складках одежды. Он поднялся с мертвого тела и встал рядом с ним. Сложив руки, он несколько минут молча смотрел на него, не обращая внимания на приближающуюся воду, которая уже была выше его ног. Затем он заговорил своим обычным голосом, вероятно, не придавая особого значения факту, что он совершил такое дела.
– Я должен избавиться от этого трупа. Он сейчас кажется безжизненным, но, если лучи луны упадут на него, я знаю по опыту, что случится. Он встанет опять и станет ходить по земле, горя желанием отомстить мне, и жажда мести станет частью его натуры.
Через несколько мгновений раздумий он наклонился и с силой, в обладании которой такого худого человека, как он, нельзя было заподозрить, поднял тело и быстро понес его к скалам. Он бросил его вниз на каменные ступеньки, которые вели к маленькой двери входа. Труп упал на них с отвратительным звуком, как будто при падении были сломаны кости.
Барон попытался открыть дверь, но сделать это было не так просто, как хотелось. Несмотря на приложение всей своей огромной силы, он не смог сдвинуть ее ни на дюйм. Но он не сразу сдался и не прекратил попыток. Он оглядел пляж и обнаружил тяжелый камень. Взяв его в руки, он подошел к двери и бросил им в дверь с такой страшной силой, что та мгновенно отворилась, давая путь в темный и узкий коридор.
По-видимому, довольный тем, что добился этого, он осторожно подошел ко входу и достав из потайного пакета бархатного плаща, который носил, маленькую коробочку, вытащил из нее несколько восковых свечек и какие-то химические спички, которые без усилий зажег. С зажженной свечой он направился вперед, исследуя коридор. Он шел с предельной осторожностью, потому что боялся падения в один из ледяных колодцев, которые, как говорили, имелись в этих местах.
Пройдя около двадцати ярдов и не найдя здесь никакой опасности, он стал менее осторожным, но за такое пренебрежение безопасностью чуть не поплатился жизнью, потому что натолкнулся на ледяной колодец, который казался достаточно глубоким. Он чуть не погрузился в него годовой вперед.
Он в ужасе отошел назад. Вскоре страх прошел и после недолгого размышления он стал искать что-нибудь вроде полочки в стене, на которую можно было бы поставить свечу. Зафиксировав свечу, он пошел ко входу в это странное похожее на пещеру место, поднял труп и понес его, шагая твердо и смело, зная, что между им и свечой, которая освещала темноту этого места, нет опасности.
Дойдя до свечи, он без раздумий бросил труп в колодец толовой вниз. Тело упало с легким всплеском, что говорило о наличии воды на дне ямы.
Сняв свечу с ниши, барон посмотрел вниз и увидел искаженное лицо мертвеца, тело которого случайно упало на спину. Но так он не рассчитывал. Это увеличивало шансы того, что тело обнаружат те, кто случайно или из любопытства забредут в это не самое привлекательное место. Изменить это можно было только спустившись и изменив положение трупа. Очевидно, это не входило в его планы, поскольку, пробормотав самому себе несколько выразительных слов, он отошел от колодца и осторожно зашагал к выходу из этого мрачного места.
Лучи луны освещали скалы, у выхода он разглядел дверь, ступеньки и другие объекты достаточно отчетливо. К его радости он нашел, что не повредил своим ударом никаких соединений двери, которая была такой тяжелой и столь хорошо сработанной, что ни один человек, вероятно, не смог бы сдвинуть ее и на долю дюйма.
– Я приду сюда завтра, – сказал он, – и если сниму этот дом, то поставлю на эту дверь надежный замок, чтобы ее открывали ключом, а не силой, как сейчас. А пока мне следует избегать появления здесь. Но когда я стану владельцем Андерберийского Дома, я исследую здесь каждый укромный уголок.
Он подобрал плащ и закрыл дверь так плотно, как мог. Медленно и задумчиво он зашагал к гостинице. Было заметно, что мысль о совершенном убийстве абсолютно не беспокоила его. Он поздравлял себя с тем, что так успешно избавился от неприятного знакомого.
– Это и в самом деле очень хорошо вышло, – говорил себе барон, – что он сам пришел ко мне и позволил так легко от себя избавиться. По правде говоря, я несколько рисковал и когда мой пистолет дал осечку, мне показалось, что в зените была злая звезда и что я обречен стать жертвой того, кого положил в такую холодную могилу. Но теперь моя судьба изменилась. Думаю, с такой удачей и с такими финансовыми ресурсами я буду иметь успех в этой стране, где так любят золото. Я преодолею все трудности! И наконец-то соединюсь с кем-нибудь, кто… Хотя о ее судьбе я еще подумаю.
Глава XCV
В семье Баннервортов назначена свадьба
После приключений доктора с картиной, с которой теперь была связана такай тайна, семья Баннервортов стала терять надежду когда-либо найти ключ к разгадке тех обстоятельств, правду о которых они так хотели узнать. Им казалось, что больше они о ней никогда ничего не услышат.
Когда доктор Чиллингворт достаточно оправился, чтобы быть в состоянии говорить без усилий, он, когда вся семья была в сборе, рассказал о своих надеждах и ожиданиях.
– Все вы теперь знаете, – сказал он, – историю Мармадюка Баннерворта, вы также знаете, каким трудным он был человеком, при всем уважении к тебе, Генри. Во-первых, все свои деньги он потратил за игорным столом, разорив свою семью. Кроме этого, получив достаточно денег, которые можно было отдать семье, он вместо этого куда-то их запрятал, и так надежно, что теперь никто не может их найти, оставив вас тем самым в трудной ситуации, вместо того чтобы сделать независимыми.
– Это верно, доктор, – сказал Генри, – но вы знаете старую поговорку, что богатство, добытое нечестным путем, не приносит; счастья. Поэтому я не жалею, что деньги не были найдены. Я уверен, что они никого не сделали бы счастливее.
– Да при чем тут поговорки!? Тридцать или сорок тысяч фунтов – это совсем не пустяк, о котором можно говорить так легко и применять к нему избитую поговорку. Это большая сумма, и я бы хотел, чтобы эти деньга попали вам в руки.
– Да, но, поскольку вы не можете дать их нам, о них не стоит сожалеть.
– Конечно, не стоит. Я имею в виду не это. Сожаление – это глупая вещь в любом случае. Но я бы не стал опускать руки. По-моему, на меня напал именно Варни, а поскольку картина представляет ценность для него, значит, она представляет ценность и для нас.
– Но как же мы ее вернем? А если бы мы и могли вернуть ее, я не вижу, в чем ее ценность, ведь она – всего лишь картина.
