Евгения Грановская - Особняк у реки забвения
Несколько минут они шагали молча. Максим обернулся и сказал негромко:
– Пансионата уже почти не видно.
Ирина тоже хотела оглянуться, но не стала. Ей было невмоготу смотреть на здание даже сквозь стволы деревьев.
– Здесь одна дорога, – снова заговорил Макс. – Если будем шагать по ней, мы не пропустим автобус.
– Да, – тихо отозвалась Ирина.
– Сколько идти до развилки? – поинтересовался Максим.
– Точно не знаю. Думаю, километров пятнадцать-двадцать.
– Три-четыре часа ходу, – подсчитал, нахмурившись, Максим. – Не так уж и далеко. Знаешь, я никогда не любил лес, и мне здесь немного не по себе.
– Ты не любишь лес? – удивилась Ирина.
Максим мотнул головой:
– Нет. И вообще – природу. Деревья, горы, речки не для меня. Вот город – другое дело. Там я себя чувствую как рыба в воде.
Ирина улыбнулась:
– Наверное, после сегодняшнего приключения тебя силой не затащишь в лес.
– Да уж точно! – засмеялся Максим.
Из глубины чащи донесся пронзительный отрывистый звук – не то свист, не то вой, не то хохот. Ирина и Максим остановились. Несколько мгновений они стояли посреди грунтовки, напряженно вслушиваясь в звуки леса.
– Ты слышал? – тихо спросила Ирина.
Макс кивнул:
– Да. Думаю, это была сова.
– Но сейчас день. Разве совы летают днем?
– Ну… тогда выпь. Или иволга.
– А ты когда-нибудь слышал, как кричит выпь и иволга?
Максим покачал головой:
– Нет. А ты?
– Тоже нет.
Ирина вздохнула:
– Ладно. Идем дальше.
И они снова зашагали по грунтовой дороге, поросшей кое-где жесткой травой.
Лес вокруг стоял хмурый и неприступный. То и дело набегал ветер, и тогда ветви деревьев начинали раскачиваться, а Ирина сжимала зубы, с затаенным страхом ожидая услышать таинственный сиплый шепот.
– Странно, – сказал вдруг Максим.
– Что? – не поняла Ирина.
– Дорога заросла травой.
– Правда? – Она посмотрела на грунтовку. – Ну и что?
– Трава растет прямо на колее. Кроме того, она не примята. Будто здесь уже много месяцев никто не ездил.
Ирина снова взглянула на дорогу.
– Машины сюда редко забираются, по всей видимости. Странно, как она вообще не заросла.
Еще около получаса они шагали по дороге молча.
– Я хочу тебе что-то сказать, – снова заговорила Ирина.
– Говори, – отозвался Максим.
– Я не Ирина. И фамилия моя не Камнева.
Максим остановился и поднял на нее удивленный взгляд. Затем нахмурился.
– Так… Судя по тому, что сейчас не самое подходящее время для шуток, ты не шутишь. Могу я узнать, кто же ты такая?
Она качнула головой:
– Я не помню.
Секунду или две Максим смотрел на спутницу с хмурым видом, затем усмехнулся:
– Ну да. Конечно. Само собой.
– Я тебя не обманываю, – с горечью проговорила Ирина. – Я действительно не помню. Я очнулась в воде, окруженная обломками взорванного корабля. Я знала, что меня кто-то преследует, поэтому поспешила убраться подальше. Выбралась на сушу, украла автомобиль и приехала в придорожную гостиницу.
– Весьма разумные действия для человека, которому отшибло память, – заметил Максим.
Ирина невесело усмехнулась:
– Да, пожалуй. Но все, что я тебе говорю, правда. Я ехала куда глаза глядят. Свернула в лес, чтобы объехать пост ДПС, и попала в аварию. Потом меня подобрал автобус с этими сумасшедшими.
– Мне не хочется напоминать, но твое имя стояло в списке тьютора, – сказал Максим.
– Он принял меня за другую. Настоящая Ирина Камнева пропала. Не доехала до пансионата. А я просто воспользовалась ее именем.
– Что дальше? – хмуро спросил Максим.
– Видимо, я недооценила полученную травму. Память ко мне так и не вернулась. А потом меня стали посещать видения. Вернее… галлюцинации. Остальное ты знаешь.
Максим помолчал.
– Значит, ты не имеешь никакого отношения к науке?
Ирина пожала плечами:
– Не знаю. Иногда я вспоминаю лабораторию. Пробирки, колбы… Но имею ли я к ним отношение? Я в этом уже не уверена.
Максим поднял сухую ветку. Повертел ее в руках, глядя на деревья, затем скосил глаза на Ирину и сказал:
– У тебя на спине, рядом с правой лопаткой, есть шрам.
– Правда? – Она неуверенно улыбнулась. – Я не знала. Наверное, упала в детстве с дерева.
– Он круглый. – Ветка с сухим щелчком переломилась в пальцах Максима. – Похож на шрам от пулевого ранения.
Лицо Ирины оцепенело.
– Вряд ли это так, – вымолвила она. – Ты ведь не хирург.
– Не хирург, – согласился Максим. Он швырнул сломанную ветку в траву. – Ладно. Пора идти дальше.
Ирина тронула Максима за плечо и тихо сказала:
– Ты не должен на меня сердиться. Я рассказала тебе все, что знаю. Правда.
Актер пожал плечами:
– Я и не сержусь. Просто…
– Просто неприятно находиться посреди глухого леса с человеком, о котором не знаешь ничего, – договорила за него Ирина.
Максим хотел возразить, но не стал. Лишь поправил на плече рюкзак, повернулся и зашагал дальше. Ирина последовала за ним.
Страшный визгливый хохот пронзил тишину леса, заставив Ирину и Максима остановиться и оцепенеть. На этот раз звук был совсем рядом.
13
– Боже… – сорвалось с побелевших губ Максима.
И вдруг они услышали шум. Будто кто-то несся к ним сквозь лес по скрипучему валежнику, разметая кусты и сухие ветки. Жуткий свистящий шепот прокатился по чаще.
– Бежим! – крикнул Максим, схватил Ирину и стащил ее с дороги.
И они побежали. Бежать по лесу-глушняку было тяжело. То и дело на пути им попадались наваленные кучами ветки и ямы, торчащие из земли корни и стволы упавших деревьев. Они рисковали упасть и покалечиться, переломать себе ноги, напороться на острые сучки. Но то, что преследовало их, было в сто раз страшнее. Оба чувствовали это.
Смех больше не повторялся, а вскоре и свистящий шепот стих вдали. Но они продолжали бежать, зная, что преследователь, кем бы он ни был, лишь на время потерял их след.
Наконец они остановились у ручья.
– Мы должны перейти на другой берег, – хрипло дыша, проговорил Максим. – Это собьет волков со следа.
– Волков? – вскинула брови Ирина.
Максим кивнул и прохрипел:
– Да. Думаю, это волки. Идем! – сказал Максим, взял ее за руку и потянул к ручью.
Вода оказалась ледяной, но надежда скрыться от преследователей толкала Максима и Ирину вперед и вперед.
Выбравшись из ручья, они взобрались на пригорок и, не останавливаясь, побежали дальше. Дорогу им преградил бурелом.
– Подожди, – окликнул Максим.
Он остановился, нагнулся и, упершись руками в колени, сплюнул на пожухлую траву. Затем поморщился и хрипло выговорил:
– Дыхалка ни к черту…
