Максим Перфильев - Жажда Смерти
— Как он? — спросил Валиндук, обращаясь к Викториусу. — Идти сможет?
— Я же говорю: просто царапина. Конечно, ему будет очень неприятно. — Малочевский посмотрел на Квариона и слегка улыбнулся. — Все-таки рана — ожог. Но, я думаю, он сможет продолжать движение.
— Хорошо. — ответил капитан, будучи очень доволен собой. Он был рад, что ему хотя бы удалось не ухудшить ситуацию. Если сейчас, вообще, можно было радоваться по поводу чего-то. Предотвратить очередную смерть все равно не получилось.
Викториус вытащил из аптечки шприц-пистолет и вставил в него ампулу с какой-то жидкостью.
— Я поставлю тебе обезболивающее. — пояснил он Квариону. — Нужно?
Автомеханик пожал плечами.
— Побочный эффект — сонливость.
Автомеханик снова пожал плечами.
— Вижу, тебе сейчас все равно. — заключил пресвитер. — Тогда расстегни куртку и закатай рукав до плеча.
Лиус послушно выполнил все, как попросил его Малочевский. Священник обработал плечо спиртом и приставил к нему свой медицинский пистолет. Одно нажатие на спусковой крючок, и лекарство проникло в мышечную ткань, постепенно начиная рассасываться по всему организму.
В снаряжении каждого из членов экспедиции входила индивидуальная аптечка. Обезболивающие средства были рассчитаны на шестерых человек, и их советовали не растрачивать попусту. Но с учетом того, что одной третьей части из команды анестезия уже явно не понадобится, Викториус решил использовать один из запасов этого лекарства.
Малочевский убрал все препараты обратно в пластиковый кейс, и многозначительно посмотрел на Лиуса.
— Дурак ты, и многого не знаешь. — произнес он и встал на ноги. Оставив Квариона одного, он направился к какому-то большому камню, лежащему немного в стороне от дороги, окруженному деревьями. Он давно еще присмотрел это место, и собирался приземлиться там после оказания необходимой помощи Квариону. И он был рад, что его еще не облюбовали ни капитан Валиндук, ни Бариус Клавор. Это было очень удобное место. На камне можно было сидеть, абстрагируясь от остальных членов группы, и в тоже время наблюдать за дорогой и всем, что на ней происходит. Пресвитер собирался поразмыслить над существующим положением вещей и, возможно, придумать какой-то выход из этой ситуации. Это сейчас было так необходимо.
Малочевский залез на камень и посмотрел со стороны на автомеханика и спецназовца, занятых каждый своим делом. Затем он огляделся вокруг. Капитана Валиндука не было видно, но он должен был находиться где-то неподалеку. "Зачем я назвал Лиуса дураком? — подумал Викториус. — По большому счету, я такой же дурак, как и он".
Священник задумался. Когда экспедиция начиналась, с ним было пятеро спутников. Сейчас осталось только трое. Если верить глазам — их забрал демон. Забрал в ад. Малочевский поморщился. Ему стало не по себе. Он верил в ад. Как бы специфически он не относился к своей религии, но в ад он верил. И он понимал, что это не то место, где должны были оказаться эти люди. Ему стало больно и обидно за них, за их боль, за их трагическую и безнадежную судьбу. И он ничего не сделал, чтобы предотвратить это. Потому что считал, что не может ничего сделать. Он просто не верил, что его действия могут что-то изменить. Он больше не верил в те принципы, которые были основой его жизни на протяжении многих лет. И самое ужасное — ему были противны эти принципы. Он ненавидел их, и не хотел больше по ним жить. Он очень долго играл в эту игру, и он от нее устал. Да, это именно игра. Именно так ему представлялось сейчас все, что он видел. Всемогущий Бог, Который может все, но Который объявляет войну и отправляет своих ангелов и людей на эту войну, в которой нет никакого смысла. Он может одержать победу одним только словом, но Он предпочитает смотреть на то, как Его создания режутся между собой. Его творения — зло и добро, тьма и свет — противостоят друг другу, являясь всего лишь зрелищем. Они ненавидят друг друга и готовы рвать себя ради этой победы. Хотя в действительности все может разрешиться в одно мгновение. Игра. Любящий Бог, Который спустился на землю и добровольно согласился страдать ради людей, которые Ему дороги. И Этот любящий Бог создает этих людей без их согласия и отправляет их в ад, если они не соответствуют Его требованиям, при том, что Он изначально знает, что они не будут им соответствовать. Игра. Малочевский не понимал этого. Это было за гранью его понимания. Это больше походило на какой-то садизм и мазохизм одновременно. И в такого Бога приходится верить, и такого Бога приходится любить. Викториус ненавидел ту религию, которую исповедовал. И с этим ему нужно будет как-то жить дальше. Он вспомнил строчку из стихов одного поэта: "…Бог не ангел, Он просто такой, какой есть…"
Но это еще ладно. Он готов был с этим смириться. В конце концов, не он создал этот мир, не он образовал землю, и не он придумал понятия чести, любви и справедливости. Да и все равно у него не было другого выбора. Он до сих пор верил в ад. И до сих пор только страх держал его. Но все-таки самое обидное было то, что на него взвалили ответственность, о которой он не просил. Он видел, как эти люди гибнут, и ему было жаль их. Действительно жаль. Но что он мог изменить? Они сами сделали свой выбор. И они были верны ему до конца. Викториус не мог заставить их передумать. Он не мог заставить их поверить, или смириться. Он не мог убедить их. Они были свободны в своем решении. И, судя по всему, это решение было вполне осмысленным. А выходило так, что его руки были в крови. По крайней мере, он чувствовал вину. Был и другой путь — противостоять демону. Но Малочевский не верил, что он способен на это. Он больше не хотел играть в эту игру. Его тошнило от нее. И он не хотел выглядеть глупо. Это была больше не его война. Он, вообще, больше не верил в то, что эта война идет именно по тем принципам, которые ему известны. Он запутался. Он устал. Почему все так сложно в этой жизни? Нет, наверное, люди все-таки не могли придумать такую бредовую религию. Она слишком бредовая, чтобы быть чьим-то вымыслом. Это больше похоже на правду… Хотя…
Крос Валиндук медленно подошел к Малочевскому и сел рядом, на том же камне. В правой руке у него была сигарета. Он затянулся и произнес:
— Никогда такого не видел.
Он подождал немного и добавил:
— Мы выпустили в него четыре магазина, и все пули прошли сквозь него, не причинив никакого вреда. Похоже, ему даже больно не было. — капитан не смотрел на священника. Он смотрел вперед и периодически затягивался. — Что скажешь?
Викториус пожал плечами.
— Я, вообще, никогда не видел, как стреляют из автоматического оружия. Тем более, в таких обстоятельствах.
