Максим Перфильев - Жажда Смерти
Капитан Валиндук отряхивался от грязи и травы, и в этот момент заметил настороженность священника. Он схватился за автомат и передернул затвор.
— В чем дело? — спросил он.
— Берегитесь. — только лишь успел произнести пресвитер.
Дождь закончился.
Неожиданно перед группой материализовалось и повисло над землей нечто черное с горящими глазами.
Все отступили назад. Бариус передернул затвор автомата, и вместе с капитаном они нацелились на существо. Лиус Кварион вытащил свой пистолет. Наступила небольшая пауза. Автомеханик посмотрел на членов своей команды.
"Вот этот момент". - подумал он. Его глаза сверкнули, и уголки губ медленно поползли вверх. Он опустил правую руку со своим оружием. Несколько поколебавшись, он сделал шаг вперед, навстречу темному духу.
— Лиус, что ты делаешь? — громко спросил Валиндук.
Вместо ответа Кварион сделал еще несколько шагов в том же направлении.
— Лиус, не дури!
Лиус, преодолевая невероятный страх, с маниакальным выражением лица, и опущенными вниз руками двигался навстречу собственной смерти. Он принял решение, и собирался его исполнить. Его колени внезапно стали слабеть, по всему телу пробежал легкий холодок. Начиная со спины и уходя вверх, заканчивая теменем головы, проступал пот. Сердце бешено заколотилось. Немного закружилась голова. Его начинало трясти. Ужас. Он должен был преодолеть его. Борьба. Надменная ухмылка, как один из способов скрыть свои эмоции — те, которые не должны были видеть другие люди — страх, волнение — это лишь вершина айсберга. Никто и ничто больше никогда не посмеет заставить его испытывать эти чувства. Он нашел способ брать верх над ними — быть безумным. Только в таком состоянии он сможет довести дело до конца. И, похоже, у него это получалось. "Скоро все закончится. — думал Кварион. — Еще пару шагов и все. Конец. Вот он и наступил". Вот уже в который раз.
— Лиус, твою мать, что ты делаешь! — заорал капитан.
— Лиус, остановись. — тяжело произнес Викториус.
"Идиот, — подумал он про себя, — ему кажется, что смерть это избавление. Как же ты заблуждаешься, мой дорогой!"
— Ли-и-у-ус!!! — кричал Крос Валиндук. Он должен был что-то сделать. Но времени было мало. Нужно принять решение. Первое, что пришло в голову: автомат, нога, кость, кожа, поправка на штанину, точный расчет, только бы не промазать.
Выстрел.
Сдавленный короткий крик.
Автомеханика подкосило, и он упал на спину, завалившись на левый бок, подогнув под себя ноги.
Черное существо сверкнуло глазами и нависло над Кварионом. Капитан начал стрельбу. Его примеру последовал и молодой спецназовец. Они вели огонь на поражение, без остановок выпуская короткие очереди. Все пули попадали в цель, но проходили сквозь демона, срезая ветки деревьев, находящиеся за ним. Дух не пытался уворачиваться. Он продолжал висеть в воздухе, раскинув в стороны свои большие руки, чем-то напоминающие крылья хищной птицы с когтями. Это огнестрельное оружие, без труда разрывающее почти любую материю, не приносило ему никакого вреда. Через некоторое время в магазинах закончились патроны — сначала у Валиндука, затем у Клавора. Друг за другом они перезарядили автоматы и продолжили вести огонь. Они стреляли в разные места на черном, поглощающем свет, теле духа, пытаясь отыскать слабые точки. Многочисленные гильзы беспорядочно сыпались на землю, засевая собой мятую траву. Над военными поднималось облака газов и дыма, периодически то рассеиваясь, то вновь сгущаясь. Когда истощились новые магазины, военные побросали автоматы на землю, резко выхватили из кобуры пистолеты и выпустили в существо каждый по полной обойме утяжеленных зарядов со смещенным центром тяжести. Теперь и это оружие было бесполезным, превратившись лишь в сложный механизм, способный производить только безобидные металлические щелчки. Бариус выдернул из набедренных кожухов два ножа, подкинул их в воздух и на лету вставил свои пальцы в круглые отверстия на рукоятках. Теперь эти ножи могли также выполнять роль кастетов. Спецназовец без раздумья бросился на темное существо. Он наносил стремительные и, должно быть, сокрушающие удары по телу духа, рассекая его черное естество, однако создавалось впечатление, что он просто бьет в воздух, не встречая никакого сопротивления материи. Так продолжалось некоторое время, пока Бариус не запутался в собственных движениях. Он оказался лицом к капитану, и был сильно удивлен, когда его очередной рассекающий удар ножом был отбит другим ножом военного офицера. Лязг метала. Искры.
— Осторожнее. — недовольно произнес Валиндук.
Это был единственный удар, который Клавор почувствовал.
Не желая терять времени, и, видимо, устав развлекаться, существо резко рванулось к Лаену Акрониусу. Оно прошло сквозь тело ученого, вытащив из него некую белую материю, с человеческой фигурой и глазами самого Лаена. Эти глаза были полны ужаса и молили о помощи. Они кричали. Они как будто старались зацепиться за что-нибудь в этом мире. Но было уже поздно. Дух умчался в глубь леса, унося с собой визжащую душу.
Тело ученого безжизненно повалилось на землю. Малочевский кинулся к нему. Не понятно, на что надеясь, он попытался прощупать пульс. Бессмысленно. Тело было мертво. Дрожащей рукой Викториус снял с Лаена очки и заглянул в его глаза. Эти две широко открытые совершеннейшие "видеокамеры" смотрели на священника, но в тоже время — они смотрели куда-то дальше, куда-то неопределенно. Они больше не передавали информации из окружающего мира, продолжая лишь пропускать ее через себя.
27.
Этот мир и жизнь в нем существует в соответствии с определенными законами. Эти законы глобальны, они определяют судьбы людей, они являются причиной социальных движений, и в то же время они абсолютно конкретны в каждой, самой мелкой ситуации. Это не законы физики, не законы психологии человека и даже не законы развития культур. Это некие зависимости одних параметров от других, и они существуют вне классификации наук. Многие люди не верят в них, считают это мистикой, ученые отмечают их и часто признают факт их наличия, но не соглашаются с абсолютной истинностью их существования, так как не могут доказать или полностью изучить их. Наверное, это правильно. Между тем, эти закономерности были известны еще древним, это обычная житейская мудрость, в соответствии с которой старается мыслить и смотреть на мир простой человек, свободный от того, чему его научила правительственная система образования или всемирная организация научных знаний. Это, так называемые, законы жизни.