Максим Перфильев - Жажда Смерти
— Ладно. — произнес он. — Идем дальше. Постарайтесь держаться вместе. И не отставайте.
Группа двинулась вперед.
"Кажется, я начинаю сходить с ума" — мысленно повторял Бариус, поправляя на плечах рюкзак, продолжая идти по этой странной ужасающей дороге, которая, казалось, никогда не закончится. По крайней мере, хорошо — не закончится.
26.
Группа безбашенных, некогда не боящихся смерти, людей все дальше уходила в глубь леса. Все сильнее удаляясь от цивилизации и какой-либо помощи — все больше поглощаясь некой неизвестной, но хорошо ощущаемой тьмой. Все ближе казалась на радаре маленькая мигающая зеленая точка, испускающая расходящиеся концентрические круги, и все убедительнее становилась мысль о неизбежности смерти, по причине невозможности выхода из этого темного дремучего и непонятного леса. И в свою очередь, все ужасающей представлялась сама смерть, по причине ее неизвестности — неуверенности в том, что это действительно благо. Все сильнее ощущалось чье-то невидимое присутствие, испускающее невероятную агрессию и ненависть, желание рвать на куски и уничтожать, причинять боль — без основания, просто причинять и наслаждаться этой болью. Все больше становилась пропасть между этим миром — миром зла, и миром людей — сочетающим в себе добро и зло, и все острее чувствовалась разница между ними. Все дальше сейчас казались свет, правда, и любовь — то, что хотя бы отчасти присутствует в противоположном мире — мире людей. Чтобы понять истинный свет — нужно столкнуться с истинной тьмой, чтобы понять истинную правду — нужно столкнуться с истинным беззаконием и хаосом, чтобы понять истинную любовь — нужно столкнуться с истинной ненавистью. Все сильнее ощущалась сейчас эта ненависть, и все сильнее ощущался страх — непонятный, беспричинный, необъяснимый. Все сильнее чувствовались голод и жажда, все сильнее чувствовалась усталость — усталость в ногах, усталость в мозгу, усталость в душе. Все сильнее нарастало напряжение и, казалось, нервы, как эластичные нити, натягивались до предела и уже начинали хрустеть, предупреждая о возможности разрыва, если нагрузка не будет уменьшена. Но этого не произойдет. Кто-то будет продолжать медленно натягивать эти эластичные нервные волокна, из любопытства наблюдая за тем, как долго они еще смогут выдержать. Кто-то очень злой и непримиримый будет продолжать с наслаждением сводить с ума, заставляя постоянно чувствовать панический страх, заставляя чувствовать неоправданную злобу ко всем окружающим, заставляя разочаровываться в жизни и считать себя ничтожеством, заставляя верить в безнадежность собственных усилий и неизбежность трагедии, подавляя и уничтожая психологически, делая морально беззащитным и слабым — он будет продолжать это, наслаждаясь каждой секундой боли, и ожидая того самого момента, когда сможет полностью поработить свою жертву — человека, умершего, как личность. Он будет делать это, потому что это — его цель, смысл его существования. И он очень хорошо знает свое дело.
Лиус Кварион чувствовал это. Он понимал, что на всю группу началась, своего рода, охота. Это существо или эти существа — возможно, для них это был просто спорт. Они так развлекались. А он сам и другие простые смертные не могли с этим ничего поделать. И это сильно не нравилось автомеханику. Не нравилось ему и то, что приходилось испытывать страх. А он однажды дал себе слово, что никто и ничто никогда не посмеет заставить его бояться, а это значило, что ему приходилось преодолевать этот страх. А Кварион не собирался ни чего преодолевать. Он был здесь на экскурсии. Он просто хотел избавления от этой никчемной жизни. Он хотел расслабиться, а вместо этого ему приходилось бороться с собственным страхом, да еще и с истерией ожидания смерти. А его смерть здесь явно затянулась. И это напрягало. Это выматывало психологически. И Лиусу это сильно не нравилось. А это уже никак нельзя было назвать спокойным состоянием духа, к которому так стремился автомеханик. "Ну что ж, — решил он, — если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе". Если смерть не спешит приблизиться, значит, нужно самому приблизиться к смерти. Лиус больше не собирался ждать. Он намеревался использовать любую возможность.
Бариус Клавор шел позади группы. Он был замыкающим. Он видел впереди себя четырех людей — абсолютно разных, из разных социальных слоев, занимающихся разными делами и мыслящих совершенно по-разному. Но одно объединяло их — они чувствовали себя чужими в этом мире и желали собственной смерти. Они были раздавлены. Они были практически полностью уничтожены, лишь случайность дала им второй шанс. Они его не хотели, потому что у них не было на него сил, они его боялись, но им дали этот шанс. Теперь им нужно было использовать его, но как — они не знали, им не от куда было уже черпать энергию. Бариус понимал, что, скорее всего, для большинства из них это было последнее путешествие, как, впрочем, и для него самого. Это был последний, завершающий этап в их жизни, последний шанс — дальше просто не останется сил… Если только этот шанс не будет использован. Тогда, возможно, начнется новая жизнь. И силы на нее даст Тот, Кто дал это самый шанс, прикрываясь случайностью. Но для этого нужно было делать выбор. Бариус для себя уже все решил. Это был просто вопрос гордости. Но ему было также интересно, что выберут другие.
Бариус Клавор шел позади группы и смотрел на людей, которые сейчас находились рядом с ним. Что-то не давало ему покоя. Тот случай у костра, когда он нес дежурство — казалось, тогда нечто пришло в его жизнь, даже не пришло — ворвалось, и попыталось поработить. Это была какая-то личность — некое существо. Теперь оно сопровождало его везде. Оно окутывало его собой. Оно хотело иметь власть над своей жертвой. Оно заняло прочные позиции и не собиралось отступать. Оно вело себя, как хозяин. Сначала оно навязывало страх и панику, теперь оно начинало навязывать свою волю. Это нечто — оно летало над ним, оно кружило, оно всегда было рядом и сейчас оно диктовало свои желания.
"Убей. — шептало оно. — Убей их".
Бариус ужаснулся собственной мысли. Он посмотрел на членов своей группы.
"Убей". - вновь прозвучало в разуме. Это не был голос из внешнего мира — это как будто бы шло изнутри.
"Убей всех их. До единого". — Бариус сильно тряхнул головой, как бы пытаясь отмахнуться. Хорошо, что он шел позади — никто не заметил. Он чувствовал, что начинает сходить с ума. Он старался отогнать от себя эти навязчивые мысли, но ничего не получалось. Что-то говорило ему: "Убей. Убей. Убей".
"Нет. — подумал молодой спецназовец. — Я должен держать себя в руках. Я еще не свихнулся, чтобы так просто лишать людей жизни".
