Алексей Атеев - Обреченный пророк
Голова приятно закружилась, во рту стало прохладно, как после мятной конфетки. Сознание заволокло теплым мягким туманом. Степану показалось, что в комнате появился кто-то еще. «Кто же это, – вяло подумал он, – неужели женщина?» Он попытался подняться, но сил не было. Кто-то лег рядом с ним, он явственно услышал звяканье пружин. Точно – баба! Ноздри уловили какой-то неясный запах. Пахло, похоже, крепкими духами и еще чем-то вроде болотной тины. Мягкая рука коснулась лба, провела по щеке. При этом острые ногти незнакомки слегка царапнули кожу. Степан чуть слышно застонал от удовольствия. Лежавшая рядом навалилась на него и стала целовать. Еще больше запахло речной влагой и тиной. «Русалка, что ли?» – шевельнулась где-то далеко крохотная мысль. Внезапно в горло впились точно две иглы. Секунду было больно, но тут же стало еще слаще. Козопасов совсем перестал соображать. Он растворился в море удовольствия. Никогда в жизни он не испытывал ничего подобного. Тот, кто был рядом, пил его, испивал до дна, до самой последней клеточки тела, но ничего страшного в этом не было, наоборот, счастье наконец-то пришло к нему.
Сознание Козопасова стало постепенно гаснуть. Он уже испытывал не удовольствие, а скорее безразличие, но и оно начало меркнуть, и вскоре сознание полностью погасло. Он был мертв. Тогда тот, кто лежал рядом, мягко поднялся и исчез.
Спустя минуты две в комнату вошел старик Корытов. Он включил свет и некоторое время смотрел на распростертое тело. Тоненькая струйка крови из двух небольших ранок стекала у Степана по горлу. На мертвом лице было написано глубокое спокойствие.
Старик удовлетворенно кивнул головой. Дело сделано. Никчемный был человек, проку от него никакого, однако в память об отце обошелся он с ним милостиво, не заставил страдать. Да и зачем? Не со зла он, а так, по глупости.
А может быть, зря он устранил Козопасова? Хватятся, будут искать… Нет! Вовсе не зря. От живого еще больше вреда, чем от мертвого. И все-таки он чувствовал: с Матвеевым все не так просто. Остался какой-то следок. Что этот несчастный говорил о его последних часах, об учителе каком-то? Как бишь его звать? Вроде бы Олег Тузов? Надо бы прощупать этого Олега. А что, если Матвеев ему что-то рассказал? Нужно обязательно проверить.
Глава 2
Примерно в это же самое время в Тихореченске происходили следующие события.
Наступили каникулы, а Олег до сих пор торчал в городишке. Если бы полмесяца назад кто-нибудь сказал ему, что он задержится здесь хоть на денек, он бы рассмеялся глупцу в лицо. Как только кончатся занятия – прочь отсюда! Бесчисленное количество раз мечтал он, как будет валяться на теплом песке, неважно где: на берегу моря или на речном пляже в родном городе. Но вот прошла первая неделя каникул, за ней вторая, а Олег все не уезжал, все ждал чего-то.
Уж и хозяйка недоуменно косилась на него: чего, мол, постоялец не едет домой, а как-то раз даже прямо спросила об этом. Но Олег ничего определенного не ответил. «В школе остались еще кое-какие дела», – невнятно сообщил он. Хозяйка только головой покачала. Откровенно говоря, даже себе Олег не мог объяснить, почему не уезжает. Что-то, казалось, не пускало его, заставляло бесцельно бродить по пыльным пустынным улицам или уходить далеко за город на берег речки, где уже начинал понемногу лететь пух со старых корявых тополей.
Частенько Олег прихватывал с собой удочку и, усевшись где-нибудь в тенечке, лениво щурился на красное перо поплавка. Но рыбак из него был никудышный, да и улов не интересовал. Просто хотелось остаться наедине с собой. Пару раз подходил Олег и к стенам Монастыря. Сейчас на фоне зеленых тополей Монастырь вовсе не казался зловещим. Наоборот, выглядел он очень живописно. Мощные стены с полуобвалившимися зубцами навевали романтические мысли.
Казалось, из-за этих стен сейчас выскочит полк стрельцов в ярких кафтанах. Трубач протрубит тревогу, грохнут пушки, и побегут удалые стрельцы отражать набег беспокойных кочевников.
Но все было тихо у древних стен, и эта тишина казалась Олегу куда более зловещей, чем шум рукопашного боя. Он вспоминал свое недолгое пребывание за этими стенами и невольно вздрагивал.
Тихореченск словно проснулся после долгой зимней спячки. Теперь, когда на улицах не было сугробов и куч золы, он казался патриархальным и очень уютным. Да так оно и было. Бродя по городу, Олег не переставал удивляться своеобразию застройки, милым древним особнячкам, мимо которых зимой он пробегал, уткнув нос в воротник пальто. С ним здоровался почти каждый встречный, и он охотно отвечал на приветствия. Он чувствовал себя как дома.
Как-то раз Олег пошел на городское кладбище, где не бывал с памятного весеннего дня, пошел просто так, без всякой цели. Он бродил между могилами, читая надписи, разглядывая памятники, но ноги сами тянули в дальний угол погоста, где был похоронен прорицатель. Еще издали он увидел знакомый крест, который врыл своими руками. Прочитал собственноручную надпись «Матвеев Владимир Сергеевич», и стало ему почему-то тревожно.
Крест действительно был сделан на совесть, отлично отлакирован, но его молодцеватость казалась нелепой.
Олег глянул на глинистый холмик подле креста и увидел, что кто-то положил на него цветы. Желтые и красные тюльпаны были совсем свежие, точно принесли их сюда час или два назад.
«Кто бы мог это сделать?» – недоумевал Олег. Он поднял один тюльпан, зачем-то понюхал его, положил на место. Странно, очень странно. Олег присел на скамейку возле стоявшей поодаль могилы и стал напряженно размышлять, кто мог принести цветы. Выходило, что принести некому. Ведь не эти же подлецы из Монастыря и не его убийца? Тогда кто же? Может, Валентин? Весьма сомнительно. Снова тайна.
Так ничего не решив, в глубоком раздумье Олег пошел домой.
* * *С того самого зимнего утра, когда загнанный в угол прорицатель попытался передать Олегу свой дар, и до майского дня, когда, как ему показалось, дар проявился в нем, учитель жил тихо и спокойно, не отягощая голову воспоминаниями. Ну сделал глупость – залез в этот проклятый Монастырь. Так ведь с кем не бывает? А Владимир Сергеевич? Опять по той же причине Олег решил раз и навсегда считать его сумасшедшим. Так проще! Да и знающие люди надоумили не лезть в это дело. Вон даже секретарь горкома партии – и тот ничего не смог сделать.
И вот на тебе! Неизвестно откуда всплыла фамилия прорицателя. А ведь он точно помнил, что по фамилии того никто не называл. Потом с этими игральными кубиками… Несколько раз подряд угадал он выброшенную комбинацию. А дома, вечером, за неимением фишек подбрасывал монетку: орел или решка? И тоже ни разу не ошибся. Как это понимать? Но так получалось не каждый день, вот что странно.
