Дороти Мэкардл - Тайна «Утеса»
Стелла покачнулась, словно ей стало дурно, и чуть не упала. Памела едва успела подхватить ее.
— Господи, Родди! — ахнула Памела. — Что делать? Она же сойдет с ума!
— Я отвезу ее домой, — решил я.
Стелла уже лежала на кушетке — бледная, измученная, она была не в силах даже плакать.
— Нет, Родди, в таком состоянии ехать ей нельзя Надо напоить ее чем-нибудь горячим, — убеждала меня Памела. — Приготовь гоголь-моголь или что-нибудь в этом роде. Я дам ей аспирин.
Обрадовавшись, что есть повод отлучиться, я спустился в кухню Огонь в плите уже не горел, поэтому я поставил кастрюльку с молоком на спиртовку. У меня тряслись руки, и, когда, отыскав яйца, я разбил одно, оно пролилось мимо стакана и растеклось по полу липкой лужицей. Кое-как я поставил все, что было нужно, на железный поднос. Дом представлялся мне адом, и, казалось, сам дьявол, резвясь, перебирает мои нервы, как струны.
Ну чем можно помочь девушке, которая, несмотря на запрет, пробралась в пустой дом, где обитают привидения, и, столкнувшись с призраком, испугалась до потери рассудка? Дать ей аспирина? Я услышал свой собственный идиотский смех.
— Уверена, что у мисс Фицджералд найдется аспирин, — прозвучали вдруг у меня в ушах слова Стеллы. Я вспомнил, как она это говорила: мы стояли тогда на базарной площади среди цветов, и голос у нее был живой, веселый. А с какой трогательной серьезностью она советовалась со мной в кафе, что ей делать! И послушалась моего совета, ведь это я сказал, что она должна прийти к нам. Я застонал и схватился за голову. Рана на лбу горела. Я снова увидел Стеллу, как она висела над бездной, вцепившись в качающуюся на ветру ветку.
Я приготовил горячее питье, и вдруг настроение у меня резко изменилось. Ведь Стелла не погибла — она здесь, у меня в доме, там, где ей и надлежит быть. Дороже ее у меня никого нет, я люблю ее, и все еще будет хорошо!
Когда я доставил дребезжащий поднос наверх, Памела только взглянула на него и возмутилась:
— А где сахар? Где ложки? — и побежала в кухню.
Стелла лежала, укрытая одеялом, откинувшись на подушки. Она устала изводить сама себя. Я остановился у камина и, когда она взглянула в мою сторону, понял, что она меня боится.
Мне стало стыдно, что я был с ней так резок, и я спросил, как можно ласковей:
— Ну как, вам получше?
— Да, спасибо, — тихо ответила она и добавила — Вы меня презираете, да, Родди? Я сама себя презираю.
— Напротив! — воскликнул я — Я считаю, что вы вели себя геройски. Только мне не хочется, чтобы вы и дальше геройствовали, мне хочется, чтобы вы были в безопасности.
На похудевшем лице глаза Стеллы казались огромными. Ресницы были мокрые от слез. Напряженное, вызывающее выражение сменилось детским, мягким, губы приоткрылись. Она жалобно вздохнула.
— Как бы я хотела что-нибудь сделать, чтобы загладить мою выходку.
— Перестаньте нас пугать, Стелла, — ответил я — Мы с Памелой уже много чего натерпелись. С привидениями мы как-нибудь справимся, но как нам справиться с вами? Неужели вы опять нас ослушаетесь?
Стелла покачала головой.
— Нет, нет! Обещаю! Без вашего разрешения я ничего не буду делать. Ведь вы же могли погибнуть! — Она отвернулась и снова заплакала.
Я сказал:
— Что-то очень уж долго Памела ищет ложки.
Стелла оглянулась на меня и улыбнулась через силу:
— Вы спасли мне жизнь, — прошептала она.
— Да знаете, почему-то жалко было бы, если бы вы с ней расстались!
Стелла улыбнулась еще шире, щеки порозовели, черты лица смягчились, и вышколенная, сдержанная воспитанница мисс Холлоуэй исчезла. Наши взгляды встретились, и Стелла вспыхнула. Застеснявшись, она больше не произнесла ни слова, пока не вернулась Памела.
Держа в руке гоголь-моголь, Стелла улыбнулась Памеле:
— Я залезла к вам в дом, как воришка, а вы на меня не сердитесь.
— А вдруг капитан вас хватится? — воскликнул я, только тут о нем вспомнив.
Стелла тихо призналась:
— Он считает, что я сплю у себя в комнате.
— Лучше мне поскорее вас отвезти.
Но Памела воспротивилась:
— Ей нужно немного отдохнуть. Пусть поспит часа два, это все равно ничего не изменит. Вам не будет страшно в моей широкой постели? — обратилась она к Стелле.
— Конечно, нет, вместе ничего не страшно.
— Хорошо, значит, я жду вас через два часа, — согласился я и спустился вниз.
По-видимому, Памела отперла в детскую дверь и зажгла там свет. Окно и дверь в сад были широко распахнуты, створка окна громко хлопала на ветру, а занавески развевались, как бешеные. Я осмотрел проволочную ограду. На калитке болтался ржавый засов. На нем висел запертый замок. В свое время я легкомысленно вбил этот засов прямо в крошащуюся известковую стену. Стелле не составило труда вырвать засов и войти в детскую. Я старался представить себе весь ход событий вчерашнего вечера. Как Стелле удалось обмануть деда? Ах да, ведь вчера была пятница, а по пятницам он уходит в гости. И угораздило же нас именно в пятницу оставить дом без присмотра! Но как Стелла узнала, что мы уехали? Разве мы строили свои планы при ней? Что это? Какая-то дьявольщина или просто случайность? И что заставило меня броситься из Бристоля домой?
На спинке стула висели пальто и платье Стеллы, тут же лежал ее берет, под стулом стояли туфли Я собрал ее вещи. Держа в руках эту легкую ношу, я вдруг ощутил себя счастливым. Стелла спасена! А ведь могла лежать под скалой, бездыханная. Я отнес ее одежду к себе в кабинет, закурил и уселся у окна, откуда была видна дверь в комнату Памелы.
Несмотря на сильный ветер, было тепло. Сейчас ветер уже не завывал, здесь на просторе он носился свободно и буйно. Затуманившуюся луну окружало золотистое кольцо. Маяк на южной оконечности мыса освещал своими лучами расходившуюся стихию. Я понаблюдал за вспышками луча, уяснив в конце концов, с какой регулярностью он работает. Время от времени его свет падал на пенистую гриву буруна. И тогда из морских глубин взмывало серебристое чудовище. На секунду луна показалась во всем своем блеске и осветила сражение воды и ветра — ревущую мятежную стихию. Хоть злые силы и разбушевались, ночь была великолепна.
Дверь Памелы открылась. Сестра вышла, прикрыла дверь за собой и, нервно поглядывая вправо, быстро перебежала площадку.
— Родди, — спросила она, — что, внезапно похолодало?
— Нет, — вскинулся я, — а в чем дело?
— В мою комнату опять пополз этот леденящий холод.
Я сунул ей в руки одежду Стеллы.
— Выводи ее из дома! Быстро! Оденетесь потом!
Стоя на площадке лестницы, я ждал их и наблюдал за дверью мастерской. Не знаю, может быть, на ее белой поверхности отражался горевший на лестнице свет, но только я видел какую-то светящуюся туманную дымку, и дымка эта шевелилась! Она расползалась, растекалась по двери. Меня сковал холод, к горлу подступила тошнота, и я крикнул Памелу. Они со Стеллой появились тотчас же, и мы бегом спустились в холл. Стелла была в пальто, а Памела в одном халате.
