Алексей Атеев - Пригоршня тьмы
Рано утром они отправились на пикник. По дороге заехали за Ритой, которая жила в небольшой, но комфортабельной университетской гостинице. Она уже ждала их, одетая в джинсы, легкую пеструю футболку и ветровку. В руках была спортивная сумка.
– Это тебе, – поздоровавшись, сказала она и вручила Маше куклу.
– О, Барби! – воскликнула в восторге девочка.
– У тебя же есть такая, – заметил Павел, желая подчеркнуть, что они тоже не лыком шиты.
– Такая, да не такая, – возразила девочка, – та брюнетка, а эта – блондинка.
Маша крутила в руках куклу, рассматривала ее со всех сторон. Она явно была довольна подарком. Машина выехала из города. Замелькали березовые колки, желтеющие поля, деревушки. Вскоре они свернули на проселок и поехали медленнее.
Дорогой болтали о разных пустяках. Потом Павел осторожно спросил, откуда она так хорошо знает русский.
– Мои родители – русские эмигранты второго поколения, – спокойно объяснила девушка, – в семье почти постоянно говорят по-русски.
Само собой завязался разговор об эмиграции. Павел проявил осведомленность, спросив, заметна ли разница между эмигрантами первой, второй и третьей волны. Рита усмехнулась и стала рассказывать, чем отличаются эти эмигранты друг от друга. Разговор, по мнению Павла, принял нужное направление.
Дорога пошла вверх. Степь сменилась холмами, затем начались предгорья, и наконец они въехали в горы. Машина карабкалась вверх, на перевал.
– Сейчас заберемся, – сообщил Павел, – и вы увидите замечательный пейзаж.
Автомобиль, натужно гудя, вполз наконец на верхнюю точку перевала и замер. Они вышли из машины, и Рита даже вскрикнула от восхищения. Далеко внизу, в долине, лежало озеро. С высоты оно казалось почти круглым. Берега поросли лесом, и только ближний к ним край выглядел как пляж.
– Какая красота! – тихо произнесла девушка.
– В здешних местах много подобных озер, – заметил Павел, – встречаются и еще красивее, только дороги к ним много хуже. А есть и такие, до которых пройти можно только пешком.
– А воздух, воздух! – Рита вдохнула полной грудью, потом что есть силы крикнула. Ей ответило эхо.
Они снова сели в машину и спустились к озеру. На берегу было пустынно, только вдали, метров в пятистах, на краю леса стояла одинокая палатка.
– Рыбаки, наверное. – Павел кивнул на озеро: – Видите лодку? Видимо, в ней люди из этой палатки.
Теплое утро постепенно перешло в жаркий день. Рита разделась и вместе с девочкой отправилась купаться.
«А фигурка у нее ничего», – отметил Павел. Он принялся разводить костер и готовить шашлык. Рита и Маша весело плескались на мелководье, потом девушка, не торопясь, поплыла на глубину. «Неплохо плавает», – Павлу все больше и больше нравилась Рита.
Наконец шашлыки были готовы. Он открыл бутылку шампанского, наполнил предусмотрительно захваченные из дому высокие стаканы, а Маше налил фанты.
– За вас! – торжественно произнес он. – За нашу встречу!
Все выпили. Павел вручил Рите истекающий соком шашлык.
– Барбекью, – сказала она.
– Что-что? – не понял Павел.
– Барбекью. Так в Америке называют шашлык. У нас тоже многие по субботам организуют пати, ну вроде вечеринки, на них жарят барбекью, пьют… В общем, веселятся.
Шашлык действительно получился неплохой. Мясо хорошо промариновалось, было мягким и нежным.
– О! – воскликнула девушка. – Класс! Как в Грузии! – И подняла вверх большой палец.
– Точно, – подтвердил Павел, он был польщен похвалой. – Вы ешьте!
– Давай перейдем на «ты», – потребовала Рита, – выпьем за это.
– На брудершафт!
– На брудершафт? О! Вспомнила! Это когда переплетают руки. Выпьем!
После обильной еды и шампанского их охватила приятная расслабленность. Маша возилась в песке на берегу, а они лежали рядом на махровой простыне.
– Мило тут у вас, – лениво сказала Рита, – в Америке тоже много озер вроде этого. Только у нас не везде так просто можно подъехать к воде, развести на берегу костер. В большинстве подобные места – чья-то собственность.
– А скажи, – неожиданно спросил Павел, – трудно жить в Америке?
– Трудно? Почему трудно?
– Ну, скажем, в сравнении с нашей жизнью.
– Я у вас жила мало и плохо представляю вашу жизнь. Раньше, по рассказам родителей, мне казалось, что здесь бескрайние снега, жаркое солнечное лето, море пшеницы, купола церквей… А люди – монстры в мохнатых шапках и красноармейских шлемах. И голубоглазые, светловолосые покорные крестьяне. Правда, мои родители родились уже в Америке и представляли Россию тоже по чьим-то рассказам. Словом, легенды. Потом я занялась славистикой, стала интересоваться жизнью в СССР и поняла, что все мои детские представления – просто миф. А теперь у вас вообще жизнь так стремительно меняется! Вот ты, например, живешь, как средний американец. Правда, у нас люди твоего класса живут, как правило, в собственных домах, но в общем-то вы во многом схожи.
– Схожи… – передразнил Павел, – если бы… Нам еще ползти и ползти…
– Не все сразу.
– Но жизнь дается один раз. Хочется увидеть мир, попробовать свои силы.
– Да ты ведь и так пробуешь. Занимаешься бизнесом и, судя по всему, процветаешь.
– Процветаешь! – хмыкнул Павел. – Я, честно говоря, – решился он, – очень хочу попасть в Америку.
– Как турист?
– Нет, пожить там, посмотреть…
– Так что же мешает? – спокойно спросила Рита.
– Сейчас, насколько я знаю, с этим большие проблемы. Квота и так далее…
Рита задумчиво смотрела на воду.
– В принципе это несложно, – наконец сказала она, – можно устроить вызов, съездишь в качестве туриста, посмотришь, как и что, а там будешь выбирать – оставаться ли тебе в России или переезжать в Штаты. Лучше, конечно, ехать с семьей.
– С семьей? – удивился Павел. – Я бы с удовольствием, но мани… – Он сделал пальцами жест, словно пересчитывает деньги.
– Ты же бизнесмен, что, мне тебя учить, как найти деньги? Впрочем, в разумных пределах могу помочь и я, вернее, фонд, который я представляю. Но вот тут уж нужно обязательно приехать с семьей. Фонд благотворительный и помогает только нуждающимся. Скажем, твой ребенок страдает какой-то редкой болезнью, фонд может оказать помощь в лечении.
– Но Машка, слава тебе господи, ничем не болеет. Было, правда, мучили ее кошмары. Но, по-моему, уже все прошло.
– Можно придумать что-нибудь еще. Скажем, ребенок стал жертвой маньяка и получил сильнейшую психическую травму. Достаточно правдоподобно.
– А это идея! – загорелся Павел. – Маша, иди сюда!
И когда девочка подошла, спросил:
– Машка, поедешь в Америку?
– С мамой поеду, – спокойно ответила девочка.
