Юрий Козловский - Дети Ангелов
— Ну как, отправил своих?
— Спасибо, все нормально. — Сергей понимал, что вовсе не забота о его семье занимает сейчас главу ордена, поэтому, опережая события, задал вопрос первым: — Что-то случилось?
Фотиев поморщился. Он никак не мог привыкнуть к манере Жуковского постоянно нарушать субординацию. Любого другого члена ордена он давно бы уже одернул, поставил на место, но с этим выскочкой так поступать было нельзя, слишком важное место он занимал в планах Ивана Матвеевича. Поэтому он спрятал свое недовольство и спокойно сказал:
— Нет, ничего особенного пока не произошло. Но мне кажется, что ты хотел спросить меня о Сидорине? Не так ли?
— Откуда вы знаете? — удивился Сергей. Неужели он где-то дал промашку и Фотиев сумел проникнуть в его мысли?
— Знаю, — усмехнулся Иван Матвеевич, — оттого я и руковожу орденом, что умею догадываться.
Тут до Сергея дошло, что ничего сверхъестественного в осведомленности главы ордена нет, просто Степан успел доложить шефу об их разговоре, а Фотиев, пользуясь случаем, напускает таинственного тумана, чтобы подчеркнуть свое величие. Но он не стал разочаровывать собеседника и слушал его с самым почтительным видом.
— Так вот, — продолжил Фотиев, — я не зря оттягиваю начало активных действий. Есть причины, по которым мы можем выступить только тогда, когда мутант сам готов будет нанести удар. Это связано с действиями отступников, готовых повернуть ситуацию в свою пользу. Но ждать осталось недолго. До Нового года Сидорин установит свои генераторы, и тут-то нам нельзя будет медлить. Тогда ты и нанесешь удар и навсегда снимешь эту проблему. Потом тебя ждут большие дела, о которых я пока не могу тебе ничего сказать, время еще не пришло. А сейчас продолжай готовиться, схватка не будет легкой.
Выйдя от Фотиева, Сергей прокрутил в голове разговор с ним и понял, что тот не сообщил ему абсолютно ничего, не привел ни одной причины, почему отложены решительные действия. Он только хмыкнул удивленно, но возвращаться и требовать объяснений не стал.
Назавтра он решил съездить в Свято-Данилов монастырь, потому что испытывал настоятельную потребность поблагодарить тамошнего священника за участие и пророческие слова о скором разрешении всех проблем. Поехал он туда на метро, попросив Степана не сопровождать его. Конечно, Сергей понимал, что Бойцов все равно отправится следом за ним или отправит своих людей, выполняя приказ шефа не оставлять Жуковского без надежного прикрытия. Но ему хотелось ощутить хотя бы иллюзию свободы.
Суета в метро напомнила ему о студенческих годах. Совсем недавно, кажется, это было, но как далеко он ушел от того беззаботного времени! Сергей вспомнил, как они с ребятами дурачились на эскалаторе. Надо было найти на бегущей навстречу лестнице красивую девушку и, не отрываясь, смотреть ей в глаза, пока она не заметит нацеленного на нее взгляда. Некоторые смущались, краснели, отводили взгляд, некоторые показывали язык, кто-то крутил пальцем у виска. Все равно движущиеся эскалаторы разносили их в разные стороны, и вряд ли существовала какая-то возможность встретиться вновь в многомиллионном городе.
Он невольно усмехнулся, подумав — сейчас бы те заботы!
Когда Сергей вошел в храм, там оказалось почти безлюдно, потому что он попал как раз в перерыв между службами. Он подошел к пожилой женщине, сидевшей около входа за столом с разложенными иконками, свечами и литературой, и спросил ее:
— Скажите, когда я смогу увидеть отца Романа?
— А батюшки здесь больше нет, милый, — ответила женщина, с любопытством глядя на Сергея, — он уехал в деревню, под Нижним Новгородом, недалеко от Дивеево. Приход он там получил. Давно батюшка просился, давила на него Москва. Другие, вон, сюда рвутся, а он отсюда. Вот владыка и уважил его просьбу…
Жуковский разочарованно вздохнул и хотел уже выйти из храма, но его внимание привлек стоящий перед распятием высокий русоволосый и бородатый человек, которого можно было бы принять за священника, если бы не его мирская одежда. Сергей насторожился, потому что, вспомнив встречу с Захаром, по ауре незнакомца сразу определил в нем отступника. Тот явно ждал его. Встретив взгляд Жуковского, он слегка наклонил голову и сделал приглашающий жест. Сергей прислушался к ментальному фону и, поняв, что ему ничего не грозит, подошел к мужчине.
— Я пришел сюда по просьбе одного знакомого нам обоим лица, — тихо произнес незнакомец, не отводя глаз от распятия. — Меня зовут Виктор, и я недавно вернулся из изгнания.
Сергей сразу понял, кто стоит рядом с ним, и недоуменно спросил:
— Почему именно вы?
— Потому что пока только я и глава клана знаем то, что должны узнать вы. Это очень важная информация. Важная для ордена, для клана и для вас лично.
— А почему вы думаете, что я поверю вам на слово? — спросил Сергей.
— Поверите! — сказал Виктор значительно. — Потому что я откроюсь перед вами.
Теперь до Жуковского дошла серьезность намерений неожиданного собеседника. Он знал, что открыться — значило распахнуть свое сознание до дна, не оставляя себе никакой возможности скрыть что-либо потаенное. И отступники, и миссионеры крайне редко прибегали к этому способу, потому что это было делом строго добровольным, а любому человеку есть что таить от окружающих. Значит, дело, которое привело к нему Виктора, было чрезвычайно важным.
— Мне нелегко было решиться на это, — отступник будто бы прочитал мысли Жуковского. — Даже на суде я не стал открываться, правда, лишь по причине гордыни. Я не хотел склоняться перед Фотиевым. Но сейчас положение слишком серьезно, чтобы давать волю страстям. Вы не член ордена, во всяком случае не вступали туда официально, поэтому не обязаны испрашивать у его главы санкцию на контакт со мной. Так вы согласны выслушать меня?
Сергей растерянно кивнул. Как он мог отказать человеку, добровольно пошедшему на такую жертву?
— Тогда, с вашего позволения, мы проделаем это прямо здесь. Надеюсь, Господь простит нам этот грех. За стенами храма есть люди, которым вовсе не нужно знать то, что сейчас узнаете вы.
Прошло не больше нескольких минут, но Сергею показалось, что минул не один час, настолько велик был объем обрушившейся на него информации и невероятно ее содержание. Теперь он понимал, почему Виктор вынужден был открыться перед ним — никакие слова не могли бы заставить его поверить в то, что он узнал только что. А так он поверил и согласился с планом, предложенным Захаром, правда, решив кое-чем его дополнить. Но о задуманном говорить Виктору он не стал.
6
