Валерий Моисеев - Сфинкс
— Так! — взревел Веревий, словно медведь шатун подымаясь во весь свой рост. — Меня сюда зачем привели, для того чтобы сапоги с меня снять и вот на этого мозгляка одеть? Где там ваш поп запропастился? Хотя нужна мне ваша исповедь, как собаке пятая нога! Собрались меня вешать, так вешайте! А ну, пошли вешаться, пока вы тут с меня портки и рубаху снимать не удумали, да всяким малохольным раздавать!
— Сядь где сидел, гад! — пошел на него рыжеусый сжимая огромные кулаки, сплошь усеянные веснушками, словно бублики маком.
Но Веревий низко наклонив голову, бросился на него, пытаясь протаранить его как бык рогами. Рыжий на мгновение замешкался, не ожидая такой прыти от приговоренного арестанта, и не успел должным образом отреагировать и отойти в сторону. Сцепившись с набежавшим на него Веревием он рухнул на пол, и они начали бороться. На подмогу товарищу бросился второй надзиратель. Арестант со связанными руками, не мог долго противостоять двум противникам. Тем не менее, ему все же удалось разбить нос одному из них, и по рыжим усам закапала кровь.
— Ах ты, гнида купеческая! — взвыл тот, зажимая нос пальцами. — Бросай эту падаль Семеныч, сейчас я ему устрою!
Поднявшись с земли, рыжий принялся методично избивать Веревия тяжелыми сапогами. — А ну погодь! — поспешно оттащил его от извивающегося под ударами арестанта пожилой надзиратель. — Еще переборщишь, чего доброго!
— Чего доброго? Куда уж добрее? Этот гад мне нос сломал! — гнусавил рыжий задрав голову кверху и продолжая зажимать съехавший набок от удара нос.
Воспользовавшись потасовкой, второй арестант уже успел надеть сапоги Веревия, которые пришлись ему как раз впору. Он с явным удовольствием разглядывал свою обновку, и сморщенное личико его при этом лучилось от счастья.
— Микола, ты только глянь на него! — пхнул товарища в бок пожилой надзиратель. — Везет же людям, на халяву можно сказать, новые сапоги себе справил. И после этого арестанты будут говорить, что тюремное начальство о них не заботится? Ироды вы все после этого, истинные ироды, мать вашу! Ну что, повели, что ли нашего мазурика?
— Сейчас, дай кровь немного уйму и пойдем, — прогнусавил рыжий, утирая разбитый нос чистой тряпицей, заменяющей ему платок.
Веревий к тому времени немного отдышавшийся, потихоньку приходил в себя. Ему было горько сознавать, что последние минуты, отпущенные ему в этой жизни, он провел на грязном полу, получая удары коваными сапогами тюремщика. Вот и все! Сейчас его подхватят под белы руки, вытащат во двор, а там поволокут на эшафот. Потом мешок на голову, петлю на шею. Экзекутор дернет на себя рычаг, пол провалится под ногами у арестанта и он повиснет. Хорошо если шея не выдержит и хребет сломается сразу, а если нет? Придется висеть и медленно подыхать от удушья, на потеху собравшемуся на тюремном дворе почтенному люду.
Хотя, если честно, то никакого почтения к этой публике Веревий не испытывал. Он жалел лишь об одном. Мало, ой как мало, спровадил он этих людишек в Проклятую штольню. Окажись он сейчас на свободе он бы устроил им ад на земле! Теперь бы он уже не осторожничал, как прежде!
Он ощутил, как его рывком поднимают с пола сильные руки и грубо швыряют на лавку. Вервеий зажмурил глаза, для того чтобы собраться с расползающимися от ужаса мыслями и помотал кудлатой головой. Неожиданно он услышал изумленный вопль, тут же перешедший в придушенный вой. Разлепив слезящиеся глаза, он смотрел во все глаза и не понимал, что происходит.
Оба надзирателя оставив его в покое, неожиданно набросились на второго арестанта, того самого, которому достались сапоги Вервеия. Ему заткнули рот, окровавленной тряпкой, которой рыжеусый надзиратель вытирал свои кровавые сопли из разбитого носа. После этого арестанту сноровисто завели руки за спину и связали.
Когда незнакомцу спутывали руки, тот встретился своими дико вытаращенными глазами с ошеломленным взглядом Веревия. Он принялся что-то протестующее мычать, словно бычок, которого собирались забить на мясо. Но тут ему неожиданно накинули плотный мешок на голову и, несмотря на, то, что тот сопротивлялся, поволокли на тюремный двор.
— 5 —
Когда последний блок песчаника, шумно вывалился из разрушенной кладки и пыль, немного рассеялась, Некра осторожно заглянул в образовавшийся черный пролом. Горя нетерпением молодой жрец Гамар, которого дал ему в помощники Баксути, поспешно сунулся туда со своим факелом. Он чуть было не перешагнул через кучу битого камня, когда Некра довольно бесцеремонно схватил его за плечо и оттащил в сторону. Гамар недоумевающе оглянулся, словно спрашивая, что он сделал не так?
Некра по своему обыкновению был немногословен:
— Эх, Гамар, Гамар! Прежде чем что-то делать, нужно хорошенько думать! Иначе в следующий раз думать тебе будет уже нечем, и незачем!
— Да в чем дело-то? — строптиво спросил его молодой жрец, которого переполняли юношеские амбиции.
— Да в том, — в тон ему ответил Некра, — что фараон Сети, с его архитектором далеко не так просты! Ну не мог он, прекрасно понимая, что рано или поздно я приду сюда, так вот, запросто отдать мне тело Царицы Нефертау. Я всей моей дубленой шкурой чувствую, здесь для меня приготовлена какая-то подлость!
— Ты говоришь о ловушках! Я угадал? — загораясь идеей, воскликнул Гамар. — Старые жрецы говорили мне, что в нашем храме есть много разных ловушек. Например, пересекаешь луч света, и тебе за это прямо в лоб вылетают острые вилы!
— Ну, я уж не знаю, как там, у вас в храме Амона обстоят с этим дела, — нервно усмехнулся Некра. — Но поверь мне на слово, без всех этих сложностей со светом, вполне можно обойтись! Сделать смертельную западню можно из чего угодно. И, кстати, в одну из них ты, сейчас, чуть было не угодил!
— Да, ну! — Гамар удивленно уставился на Некра. — И это где же, если, не секрет?
— Прямо у тебя перед носом, то есть под ногами! — кивнул во тьму парасхит.
Гамар недоуменно перевел взгляд себе под ноги, но, так и не обнаружив ничего подозрительного, недоверчиво посмотрел на Некра.
Тот, изображая немощь, кряхтя, нагнулся и, подняв с земли обломок песчаника, швырнул его прямо в темнеющий перед ними пролом в стене. В ту же секунду раздался громкий скрежещущий лязг металла, и брошенный камень с отвратительным хрустом разлетелся на куски.
— А это еще что такое? — недоуменно спросил Гамар.
— А это глупый, доверчивый жрец, хрустят твои кости на бронзовых зубах созданной руками человека крокодильей пасти! — нервно хохотнул Некра. — Достаточно только хорошенько намазать ее бронзовый механизм маслом, чтобы он не прозеленел насквозь и это приспособление будет терпеливо поджидать свою жертву хоть несколько столетий кряду. Что я тебе только что и продемонстрировал!
