Хидеюки Кикути - Вызывающий бури
Мельком взглянув на голову и тело Таджила, которые таяли, испуская багровый дым, Ди принялся осматривать гигантскую электронную аппаратуру, загромождающую лабораторию.
Остатки проводившихся здесь когда-то отвратительных экспериментов, изменяющие гены приборы, автоматические хирургические инструменты, скопления сверхкрупномасштабных интегральных схем — все свидетельствовало о трагической правде.
— Почему Таджил остался здесь?
— Он стал неудачей. Одичал в самом конце эксперимента, обретя неумеренную кровожадность. Поэтому отпустили только нас троих. И дали десятилетнюю отсрочку. Похоже, мы были наилучшими морскими свинками.
Десять лет — долгий, очень долгий срок ожидания выхода на свет результатов эксперимента. В течение всего этого времени модифицированные клетки изменялись одна за другой, придавая иной оттенок бегущей по венам детей крови и склоняя гены в сторону тьмы…
— Ты, наверное, скажешь, что эксперименты, включая и опыт по приумножению моего интеллекта, в основном удались. Сейчас я отлично вижу в темноте, и клетки моего тела производят энергию, даже если я ничего не ем. Я, конечно, не пробовала, но, полагаю, сумею выжить в вакууме или под водой. А ты, Ди, способен на такое?
Не дожидаясь ответа, Лина взяла брошенный на останки Таджила меч Ди и спокойно вонзила его в собственное сердце, чтобы тут же под пристальным взором охотника извлечь клинок.
— Пока нам не отрубят головы, мы бессмертны. Таджил знал это, поэтому-то и привел меня сюда, и я удовлетворила его страсть. Уверена, ты все видел. Интересно, в чем преуспеет мой ребенок?
— Почему он ждал до сего дня, не делая тебя своей? У него, должно быть, имелось немало возможностей.
— Потому что он, единственный из пробудившихся, не мог ничего сделать до тех пор, пока не усовершенствуются наши гены тьмы. Ему оставалось лишь ждать. Я узнала истину и с радостью позволила овладеть собой. Так мы увеличим наше число.
Значит, вот какова была истинная цель?
— Но похоже, эксперимент в итоге все-таки провалился. Во мне поселилось то же желание, что и у Таджила.
В приоткрывшемся рту Лины Ди увидел пару клыков.
Девочка, что собиралась в Столицу…
Девушка у окна, с прижатым к груди белым цветком, глядящая на бесконечную ленту дороги, что унесла ее загадочного поклонника…
— Не знаю, обнаружил ты его или нет, но, прежде чем оказаться здесь, я убила одного из моих одноклассников. Как только мы остались наедине, он схватил меня, толкнул на землю и потребовал, чтобы я передала свое праве иодоф в Столицу ему. Он сказал, что это единг* иенная причина, которая могла заставить его интересоваться жертвой аристократа вроде меня. И в этот миг что-то во мне переменилось навсегда. Интересно, оправдывает ли это его убийство?
Ди молча слушал. Да и что еще ему оставалось делать? За что вообще он сражался в этой деревне?
— И ты испытываешь ту же потребность? — Увы, но голос охотника был, как всегда, спокоен и холоден.
— Да. — Квор застыл на месте, парализованный голубым светом. Лицо его было таким разумным, что, казалось, принадлежало совсем другому человеку, а из-под губ высовывались клыки.
— Он пытался защищать меня до самого конца. Даже понимая, какая ему уготована участь, он старался изо всех сил, уговаривая остальных не подводить меня к последней черте. Хотя именно он на шел вход сюда и освободил Таджила, в ночь, когда тот вторично напал на жену Кайзера, Квор последовал за ним, пытаясь остановить. К несчастью, он не привык пользоваться своей психической энергией, и все пошло наперекосяк.
Огорченно улыбнувшись, Квор подошел, встав рядом с Линой, — и девушка сладострастно обвила его холодными руками его шею.
— Мне хотелось бы, чтобы он отправился со мной. Ну что, Ди, попытаешься зарубить меня? Разве ты не охотник?
— Я не работаю без вознаграждения. Кроме того, мои дела здесь завершены. — Так он прощался с девушкой, слушавшей вместе с ним песню ручья и ветра.
Ди развернулся, шагнул к двери — и тут из темного угла раздался голос, преисполненный поистине неземной злобы:
— Почему… почему вы позволяете ему уйти?
И Ди увидел пепельно-серую тень с лазерной винтовкой в правой руке. Вот он пришел — последний противник, тот, чей облик воссоздал компьютер.
— Не надо, — отрезала Лина. — Убив его, ты ничего не добьешься. Мы можем жить где угодно. Пройдет время, и мы наверняка найдем способ обходиться без крови.
Сумеречный тип покачал головой медленно, вяло:
— У нас нет… времени… Посмотри хорошенько.
И он сорвал с лица маску.
Девушка и парень удивленно охнули.
Но глаза Лины и Квора выпучились, естественно, не оттого, что под маской оказалось лицо мистера Мейера, но потому, что лицо это коробилось и таяло, точно восковое. Один глаз, таща за собой красные нервы, сполз к самому подбородку.
Память Ди тут же подсказала охотнику фразу: Я должен ликвидировать неудачи.
— Ты не выглядишь… изумленным, — просипел мистер Мейер. — Ты и так знал, верно?
Ди кивнул:
— Когда пара сбежавших отсюда тварей напала на ферму, они пролили море крови, но твоей крови там не было. И причина этого могла быть лишь одна: ты являлся одним из них. — Короткие фразы словно давались ему с болью. Охотник обращался к человеку, так восторженно описывавшему лучезарное будущее девушки. Это тоже были слова прощания. — Очевидно, вампир в тебе пробудился без твоего ведома. Именно ты набросился на Ферна и его дочь, да? Два образца крови от разных нападавших смешались, и таким образом в результате компьютерного анализа на экране возникло неузнаваемое лицо.
Сапфировый луч превратил пол у ног Ди в пар и ионы. Охотник даже не дрогнул.
— Почему только ты… в порядке? Разве мы… люди… сотворены не таким же манером? Почему только мы… должны умирать?.. — Раздался звон, точно что-то разбилось, и учитель рухнул на пол.
— Мистер Мейер!
— Держитесь подальше… от меня… — Остановив Лину прежде, чем она кинулась к нему, учитель попытался подняться.
Синий свет вторгся в сумерки, прожигая стены и пол.
Ствол оружия упал.
Затихая, стелился по земле голос, в котором слышались гнев и протест:
— Лина… ты не должна… изучать… историю… аристократии…
Глядя, как грудой распласталась пи иолу пропитавшаяся вонючей сукровицей одежда, Лина спросила Ди:
— И это наша судьба?
Ди молчал. Он слушал голос памяти: Ты мой единственный успех.
— Я завидую тебе.
Как воспринял охотник слова Лины?
— Я так завидую, что даже ненавижу тебя. Ты знаешь, когда нас ждет такой вот конец?
