Сергей Алексеев - Мутанты
— Окосана, — с тоской проговорил он. — Юрюнг… Юрко стытно. Алмас — як, кроши — як…
— Она тебя не за алмазы любит, и не за гроши… Вот ведь какие вы, мужики. Гордость у вас! А девка мается.
— Батур тыала хотун! Эрын чуумпу айбасы! Окосана клятит — слой дух бизда, стена кириккитте, Юрко кундал бар! Ынеркия! Синьгами Юрко, санаабар! Потвик, как дыд Кур. Керой! Хатыныны тазыстыллар! Сачем Окосане корпа-тый мутант?
— Так вы бы вместе супротив айбасов этих и воевали? — подхватила Сова. — Вместе-то сподручней. Вот мы с твоим дедом такой им кириккитте устраивали! Такой эрын чумпу! А потом, ты же отмылся, красивый стал, мягонький. И даже горб вроде того… рассосался немного.
Юрко пощупал горб:
— Ни, баба Ыгылыз. Ойху-дьарзаа, совсем батыр…
— Вот погоди, дождешься. Сосватает кто-нибудь Ок-санку, и будет тебе ойху. Колька-крестник клинья бьет, с отцом вроде уж договорился. Даже американец глаз положил!
Внук еще больше ссутулился:
— Окосана каюк… Юрко плокой жених. Алмас — як… Бабка придвинулась поближе, толкнула плечом и заговорила шепотом:
— Да погоди ты! Если сразу с горбом-то примет, куда потом денется? Без горба-то за тебя любая дура пойдет! Она же тебя еще толком не рассмотрела. Только внутренние органы щупала, когда ты без сознания в козлятнике лежал. И не давай особенно-то глазеть. В темноте с ней надо справиться… Ну это, кундал-мундал свой проявить, ынер-кию.
Юрко задумался, хлопая третьим глазом, помотал головой:
— Юрюнг, светло… Ночью шаманить ната, айбасы ки-риккитте.
— А ты в подпол полезай! — придумала бабка. — У деда подземный ход есть, из сортира. А я Оксанку пошлю. Скажу, достань-ка мне какой-нибудь айбасы. Она залезет, а ты ее обласкай там. Разговор заведи — про свою тундару, про шаманство… Только смотри, не напугай!
Внук слегка оживился:
— Тутан, тутан… Хатыныны тутан! Окосана юрюнг кур-дук! Та Юрко ызык сапыл…
— Ничего, поймет! Когда тебе говорят «юрюнг» — оно всегда тутан. Если что, шаманской мове научишь. Да в темноте, Юрко, ты больше не языком, а руками работай. Да только не хватай сразу, как твой дед. А то и схлопотать недолго. И как в сириалах кажут, тоже не надо. А то ходят, ходят вокруг серий двести… Ну что, пошли, я тебе ход покажу?
— Баба Сава санаабар, мутрый баба, — подумав, сказал Юрко. — Как старый шаман…
Схватил котомку с луком и бубен, однако бабка отняла и на стену повесила:
— Я еще тот шаман! А это там тебе не пригодится.
Елизавета Трофимовна вышла из бани, огляделась — вроде никого, поманила за собой внука. Сортир стоял на отшибе, увитый буйным хмелем, а за ним уже начинались огороды и сараи: Куров все продумал, как ходить через границу незамеченным. Бабка открыла дверь:
— Иди!
Юрко отшатнулся:
— Айбасы! Слой дух!
— А ты думал, как? Чтоб тыала хотун, надо через всякие тернии пройти.
Внук зажал нос и скрылся в сортире. А Сова в тот же час побежала в хату, где дед с Оксаной сидели уставившись в телевизор и оба уже подремывали. Бабка поманила Курова пальцем и увела на улицу.
— Идем-ка со мной, — прошептала соблазнительно. — Я тебе что-то покажу.
— Куда? — Дед уже намеревался перебраться на кровать.
— В баню.
— Так, поди, уже остыла? — Он вдруг ожил и заозирался.
— Конечно, остыла.
— А что покажешь-то?
— Узнаешь, пошли!
Куров пошел как-то неуверенно, словно на ходулях, при этом ему что-то мешало. Бабка завела его в баню и указала на полок:
— Ложись и спи!
— А показать?
— На! — Сова сняла со стенки бубен. — Учись шаманить!
— Ну, шаманить-то я умею!
Бабка не дала ему договорить, вышла и закрыла дверь на замок.
Вернувшись в хату, растолкала дремлющую Оксану.
— А давай-ка с тобой по рюмке! — задорно предложила. — Хватит дремать!
— Юрко не пришел? — сонно спросила та.
— Нету что-то…
— Как бы его американец не подстрелил…
— Да где ему шаманов стрелять! Девок разве что, и то дурочек каких-нибудь…
— А вот возьму и соблазню его, — с грустной мечтательностью вымолвила Оксана. — Он еще не знает коварства хохлуш. Пыжится чего-то… Присушу, заколдую, обворожу — с ума сойдет. И потом с ним в его Америку уеду.
— В Штаты Соединенные?
— Мне теперь все равно — в соединенные, разъединенные. Да хоть в заштаты…
— Чего же так-то?
— Прежнего Юрко не вернуть…
— Так уж и не вернуть?
— Бабушка, да вы сами подумайте! Ну как я с ним жить буду? Никакая грузинская кепка не поможет. Он ведь блаженный, если не сказать хуже. Даже поговорить нельзя, язык забыл… Самообман все! Надо завязывать! Уже на работу пора…
Она подошла к зеркалу и стала собирать свою распущенную красоту в незамысловатый узел на затылке.
— Тебя, конечно, никто не неволит, — ворчливо проговорила Сова.
— Мне вас с дедом жалко…
— Да мы-то что? Нам он всякий хорош: блаженный с горбом, в тюбетейке с бубном…
— Вот где его носит сейчас? — возмутилась Оксана тоном бывалой жены. — Вы же видите его отношение? Третьи петухи когда еще пропели? Девушка всю ночь сидит и ждет! А ему надо айбасов каких-то изгонять.
— Все они такие, — отмахнулась Сова. — Думаешь, у американца этих айбасов не будет? Или у Кольки Волкова? Айбасы будут и айбасицы…
— Что же делать, бабушка? — спросила Оксана с тихим отчаянием.
— А вот что, дочка. Слазь-ка в подпол и достань меду. Там у деда банка стоит, в прошлом году в разведку ходила и видела. Старый такой мед Что-то мне сладенького захотелось.
Оксана безропотно и как-то отстраненно открыла люк, приподняв подол, ступила на лестницу, но едва спустилась по пояс, как замерла.
— Там кто-то есть! — вымолвила с ужасом, боясь шевельнуться. — Меня за ноги схватил…
— Весь в деда, гад, — буркнула себе под нос Сова и уже громко спросила: — Да кто там тебя схватит-то?
— Не знаю… Держит. И руки горячие.
— Горячие — значит, не покойник. Лезь, меду хочу! Оксана спускалась так, словно сходила в кипяток.
И только голова ее скрылась, бабка вскочила и закрыла западню, надвинув на нее старый, броненный толстой яловичной кожей сталинский диван. Внизу послышался сдавленный голос, однако Сова уже была за порогом. Она навесила замок на дверь, схватила лопату и ринулась к сортиру.
— Я сейчас все ходы-выходы завалю! — И стала метать землю в мужскую половину. — Все окна перекрою от айбасов! От всяких арсанов, мать их в кириккитте! Я вас замурую от всякой нечисти, эрын их побери с чумпой вместе! И не выпущу, пока не поладите!
Глава 9
