Виталий Вавикин - Вендари. Книга третья
Они подошли к дверям во внутренний двор. Солнце уже встало и щедро поливало лучами сотни возрожденных лиственных деревьев внутри. Эрбэнус открыл Накамуре дверь, но сам остался в тени. Доктор увидел женщину. Она сидела на каменной скамье, окруженная папоротниками и цветами, которые считались вымершими тысячелетия назад.
– Это Габриэла, – сказал благоговейно Эрбэнус доктору. – Это наша Мать.
Он жестом указал, что Накамура может подойти к ней, и, когда доктор перешагнул порог, закрыл за ним дверь. Накамура обернулся, но за окном Эрбэнуса уже не было. Клон древних созданий шел по коридору, туда, где проходила обучение молодая поросль. Легенда гласила, что эту форму обучения совместно с Габриэлой разработал Эмилиан в последние недели своей жизни. С тех пор изменилось не так много. Лишь классов стало чуть больше, но Габриэла не спешила повышать популяцию. Эта мудрая, постаревшая и посидевшая Габриэла. Молодая поросль считала, что Мать живет почти целую вечность – век кажется долгим для тех, кто живет год. Но у Габриэлы не было вечности. Что будет, когда ее не станет? Что будет с этим комплексом? Что будет с Наследием? Эрбэнус пытался не думать об этом, но после встречи с Илиром – другом, с которым они вместе проходили обучение в этих стенах еще детьми, – черви сомнений поселились в сознании Эрбэнуса. Черви, которые, родившись в голове Илира, лишили его рассудка. Поэтому Эрбэнус и пришел за доктором Накамурой. Не для Илира, нет – Илиру уже никто не мог помочь. Но была еще женщина – Клео Вудворт, которую оплодотворил Илир, привез в Наследие и сказал, что пришло время перемен. Эрбэнус лично допрашивал бывшего друга, а затем забрал его жизнь, пресекая безумие и сомнения. Но черви сомнений уже отложили личинки и в его голове.
Илир говорил, что Мать, Габриэла, должна жить вечно. Но для этого ей нужна кровь вендари. Без Габриэлы Наследие рухнет. Вот только сама Габриэла не желала вечности, лелея и оберегая свою человеческую сущность. Именно поэтому она и решила найти для Клео Вудворт лучшего врача, чтобы он спас ее. Хотя Клео Вудворт и не была идеальным человеком. Она жила с отступником человечества Эндрю Мэтоксом, который, согласно легенде, был знаком с Эмилианом. Ходили слухи, что Первенец помог Мэтоксу пленить вендари-Отца, кровь которого легла в основу всего Наследия, но Эрбэнус не верил в это.
– Я тоже раньше не верил, – сказал ему на допросе Илир. – Но легенды врут. Перед тем, как убить Мэтокса, я заглянул ему в мысли. Там была история Эмилиана. Настоящая история. Наш Отец, которого должен был убить Первенец, был пленен с его помощью. Мэтоксы держали его в подвале, пили его кровь, продлевая свою жизнь. Эти особенные Мэтоксы. Ты знаешь, они не похожи на обычных людей. Клео Вудворт является носителем вируса двадцать четвертой хромосомы, который не превратил ее в уродца, а лишь сделал непригодной для вендари. Но она все еще способна заразить других людей. Правда, на Эндрю Мэтокса этот вирус не действует. Природа сделала его особенным. Всех, подобных Мэтоксу, сделала особенными. Это новый вид, как и мы, понимаешь? Они сильнее обычных слуг, которые принимают кровь вендари…
Затем Илир рассказал, как нашел семью Мэтокса, как следил за ней – за всеми, кто собирался в том проклятом доме на Аляске. Рассказал он и о своей битве с этим новым видом людей и вендари по имени Гэврил, которого они держали в подвале.
– Слухи не врут, – сказал Илир. – Первенец действительно не уничтожил Отца. Он дал ему шанс, сделав рабом Эндрю Мэтокса и его семьи… И я не хотел их убивать. Клянусь, не хотел… Но если бы ты узнал то, что показала мне одна из них… Это было отвратительно. Дочь Мэтокса… Она ждала ребенка от Гэврила. Ребенка вендари. Первого за долгие тысячелетия. Ты понимаешь, что это значит? Природа возрождает их самок. Природа возрождает забытые времена. Это будет конец. Конец нам. Конец людям. Потому что вендари уже не те воины, что могли дать бой своим самкам. Они либо падут, либо отступятся. Поверь мне, я знаю это, понял, когда сражался с Гэврилом, с нашим Отцом. Мудрость оставила его. Остались лишь пустота да одиночество вечности.
– Я не верю, что ты бросил вызов Отцу, – сказал Эрбэнус. – Не верю, что Эмилиан пленил его для Мэтокса, вместо того чтобы забрать жизнь.
– Гэврил сражался за своего ребенка, которого вынашивала дочь Мэтокса.
– Нет.
– Загляни в мои мысли.
– Нет.
– Боишься правды?
– Не хочу нарушать закон Эмилиана. Наследие не использует свои силы друг против друга.
– Я не предлагаю тебе подчинять мой разум. Я предлагаю просто увидеть то, что уже открыто. Или ты предпочитаешь оставаться слепцом?
Эрбэнус и сам не знал, почему принял этот вызов. В тот день он увидел не только как безумие подчинило себе сознание Илира. В тот день он почувствовал это безумие. Безумие и сомнения. Крохотный город на Аляске был залит кровью. Илир метался от дома к дому и осушал невинных жителей, набираясь сил для сражения с Мэтоксами, их гостями и вендари, ребенка которого носила под сердцем Ясмин – дочь Эндрю Мэтокса. Сам Эндрю Мэтокс не знал об этом. С Ясмин вообще все было сложно. Эндрю Мэтокс узнал о своих способностях, будучи зрелым и состоявшимся мужчиной. Его дети знали о том, что они особенные, с рождения. Кровь Гэврила пробудила их способности. И если брат Ясмин принял свою судьбу, то Ясмин хотела стать самой обыкновенной. Это желание появилось не сразу. Сначала ей нравились сверхспособности. Это было подобно снам, которые можно построить самому – сознание Ясмин объединялось с братом, создавая новые реальности, где они могли быть теми, кем захотят. Нравились ей и друзья родителей, игравшие иногда с ней и братом в построенных ими мирах. Они приезжали в гости довольно часто. Парами и поодиночке. Постоянным гостем была девушка по имени Фэй. Будучи ребенком, Ясмин считала ее крестной матерью, хотя сама Фэй предпочитала, чтобы девочка называла ее подругой. Фэй, у которой был роман с отцом Ясмин, правда, сама Ясмин тогда еще не понимала, что это значит. Она лишь подсмотрела эти мысли, эти воспоминания. Впрочем, отец никогда и не скрывал от матери своей связи с Фэй. Это была странная семья, пусть соседи и считали их самыми обыкновенными. Во-первых, мать и отец никогда не любили друг друга, лишь неумело притворялись вначале, чтобы не огорчать детей. Как-то раз Клео Вудворт попыталась сбежать с другим мужчиной, но после их близости он заразился вирусом, превратившим его в уродца – Ясмин подсмотрела и это в мыслях матери, тем более что читать ее мысли не составляло труда, ведь Клео не была сверхчеловеком.
– Печально, что у тебя ничего не вышло, – сказал Мэтокс, когда узнал о связи Клео с другим мужчиной. – Хотя бегство, на мой взгляд, было лишним. Я же не сбегаю с Фэй.
