Юрий Моренис - Охота на вампиров
— Никак нет, тов… Владимир Васильевич… Ох…
— Ты чего, Прокопьев? Волнуешься? Имя с отчеством перепутал…
— Виноват, Василий Владимирович, оговорился.
— Ты мне не ответил.
— А? — Капитан на секунду замешкался, соображая, о чем, собственно, спрашивал генерал. — Никак нет. Они ж на огни идут. Специально дали команду свет на площади не выключать. После той попытки ограбления универмага. — Он даже позволил себе хихикнуть, вспоминая собственную провокацию. — Горят фонари… Для безопасности… — и снова хихикнул.
— Хорошо. Вижу, пока все идет по плану. Молодец, Прокопьев.
— Служу Советскому Союзу!
— Где он, твой Советский Союз?
— Все равно служу!
— Ну, служи, служи… — генерал хмыкнул и дал отбой.
Капитан еще послушал далекий писк, медленно отнял трубку от уха и аккуратно положил ее на рацию. Генеральское «молодец, Прокопьев!» словно эхом гремело в холмах.
Но на самом деле окрест тишина блаженствовала. Даже стрельба прекратилась. Два фонаря мягким светом освещали площадь. Несколько лампочек в отдалении обозначали дамбу. Кое-где одинокими тузами горели окна.
Прокопьев попытался пробиться взглядом сквозь ночь. Что там копошилось во тьме? Он попытался ощутить страх, уловить хоть какие-то волны ужаса… Но никакой тревоги не было!
Потому новый звонок телефона показался резким и пугающим. Конечно же, у него был нормальный телефон. Капитан дернулся и схватил трубку.
— Кто это?!
В неразборчивом, полном жути, нечленораздельном мычании Прокопьев узнал знакомый голос.
— Что случилось, Степан Ильич?
— Они вернулись, — наконец выговорил Степан Ильич. — Слышите, они вернулись!
— Кто вернулся?
— Да «лохматые» же! «Мохнатики»… Я их в клетки загоняю. А чего их загонять, они сами в панике в них лезут! Они страшно напуганные!
— Думай, что несешь, Ильич. Как это «напуганные»?! Они сами на кого угодно страху нагонят.
— Нет, нет! Говорю, напуганные. Вернулись же!
А и правда, Степан Ильич, смотритель питомника, врать не станет.
— Что делать, а?! Снова в лес гнать?
— Погоди… Я перезвоню.
Прокопьев растерялся. Не знал даже, что и подумать. Могло произойти все, что угодно, но только не это… Чтоб голодные чудовища прибежали назад, в свои клетки — этого вообще невозможно предвидеть!.. Что же произошло?! О чем докладывать генералу?
Но вдруг совершенно невероятное предположение обожгло незадачливого заговорщика.
«Не может быть…» — сказал он сам себе.
Полез в карман, достал из пачки сигарету и заметил, что абсолютно спокоен. Как лед, хладнокровен. «Гм-м»… Довольный собой, он сел в кресло, снял туфли и задумался.
Сигарета еще не успела дотлеть, а он уже вовсю улыбался и к рации потянулся без тени сомнения.
— Осечка вышла, товарищ генерал, — доложил Прокопьев пренебрежительно, как о чем-то маловажном.
— Не понял!
— Воротились наши «мохнатики» обратно в свои клетки.
— Не до шуток сейчас, Прокопьев.
— А я и не шучу. Степан Ильич доложил. Аж, говорит, воют от страха. Напуганные…
— В уме ли вы там, Прокопьев? Кто их напугает, да еще голодных?!
— Есть кому напугать. Есть!
— Говори.
— А вы не догадываетесь, Василий Владимирович?
В трубке зависла пауза, затем генерал неожиданно ахнул.
— Ты думаешь…
— Да, Василий Владимирович. Мальчик появился…
Глава 2
Сменив «легкого рысака» на роскошную «карету», водитель не торопился.
Небо хмурилось над горизонтом, досадуя на молодой месяц, который хлопал себя по карманам и клянчил огоньку у вспыхивающих звезд.
Парень глянул в зеркало заднего обзора. Зарастающая дорога, как и положено, была пустынна и скучна. Покой лениво возлежал на склонах. В открытое окно влетали свежесть, дурманящие запахи, вкрадчивость и коварство.
Почему ж тогда не расслабиться и не помурлыкать что-нибудь веселенькое? Добился ведь, чего хотел…
Во-первых, избавился от соглядатаев. Скатившийся с заднего сиденья и стонущий где-то на полу Монах в расчет не брался. «Зверушки» его так отделали — не скоро очнется. Во-вторых, он стал владельцем чудесной «колымаги». Но его интересовала не столько сама машина, сколько содержимое ее багажника. Из-за него, в принципе, и был разыгран весь спектакль.
Что ж, все — по плану. Нынче он в этом «дилижансе» переночует, с рассветом доберется до места, нырнет, вынырнет — и поминай, как звали…
Звали же молодого человека Агеем — производное от Агеева, хотя и дед, и отец его носили совсем другую фамилию, — а также Алом или Аликом, некоторые Лешей — все уменьшительные от Алексея. Кое-кто называл его с опаской Племяш, кто-то — Мальчик…
Агей, или Ал, ехал не торопясь, выискивая приемлемое «стойло». Он осторожничал, чтоб не выскочить к плотине. Но в то же время продолжал тихо крутым бережком двигаться вдоль водохранилища, лишь чуя его по холодку. Да и на людей с оружием не хотелось бы нарваться. Хоть и в стороне стрельба, но ушки на макушке держать приходилось постоянно.
Автомобиль катил медленно и ровно, чуть оседая на впадинах, но настолько мягко, что выстави на капот полный стакан — ни капли не прольется. Волновало же водителя другое. Неспешная езда позволяла ему вдоволь поразмышлять. Вот он и задумался о напавших зверюгах.
Кое-что ему было известно. И как человеку, некогда обитавшему здесь, и как сыну одного из руководителей проекта…
Выходит, за эти годы отечественная наука принесла еще одну победу, и папаша-изменник сложил голову на ейной ниве не зря.
В юные годы видал Ал подобные страшилки из папиных сказок. Но были то мышки, хомячки — все мелкое, даже смешное. Добрые чародеи в белых халатах всегда с ними справлялись. А с волками, которых отлавливали в чащобах, было все иначе, страшнее. Одного, волчонка с приметным белым пятном на груди, он спас. Отлученный от волчицы, он походил на него самого, в младенчестве потерявшего мать. Они подружились, Малыш и Мальчик…
А потом произошло это, и больше он Малыша не видел. Вообще никого никогда не видел.
Но эта история ничему никого не научила. Добрые и умные дяденьки продолжили изыскания и вот потерпели очередной успех. Чему он и стал свидетелем.
Теперь следующее… Сколько тварей там было? Почему они напали на Олежека, Валеру и Монаха, а при виде его оробели и попятились?
А ведь он их сразу почувствовал. Не он испытывал ужас — они. От них шла волна страха! Что они делали в чаще? Куда направлялись? Что так напугало?
