Кай Мейер - Дочь алхимика
Однако, было и ещё одно место, где он мог бы быть. Но если Даниель и вправду там, тогда он потерян для неё раз и навсегда. Она не пойдет за ним к старому маяку, куда угодно, но только не к старому маяку.
Но что если он и вправду был там? Если он снова проник туда через штольни, ведущие к маяку под морем? Если он снова попытается сделать там то же, что и два месяца назад?
Она без стука распахнула двустворчатую дверь библиотеки, задыхаясь от гнева и тревоги.
— Привет, сестрёнка.
Даниель сидел в тесноте полукруглой крепости из книг, сложенных друг на друга на манер кирпичной кладки. Он сидел в середине, поджав ноги, и смотрел на неё.
Как же она ненавидела, когда он называл её сестрёнкой. При этом он знал, как сильно ей это не нравилось, и продолжал свою дурацкую игру.
Даниелю было восемнадцать, он был на год старше Ауры. У него были волосы цвета соломы, и он был слишком худым для своего роста. В глазах его горели плутовские искры, он появился с ними на свет, как другие рождаются с родинкой или родимым пятном. Из-за этого у окружающих часто создавалось впечатление, что он подсмеивается надо всем и вся и даже над самим собой. Именно поэтому он с самого начала понравился Ауре. Даниель отобрал у замка его покрытую пылью серьёзность.
Но с этим было покончено. Белые повязки вокруг его запястий напомнили ей о прошлом. Раны не хотели заживать, и едва заметные следы крови на белых бинтах проступали снова и снова. Это зрелище, словно кинжал, пронзило её сердце.
Его улыбка была неискренней, он, вероятно, надеялся, что она оставит его в покое. Но она и не думала об этом. Как он не может понять, что ей осталось каких-то четыре дня.
Аура подошла к Даниелю и протянула ему обе руки.
— Ну, вставай же. Нам нужно друг с другом поговорить.
Он не пошевелился.
— Мы только тем и занимаемся, что говорим. Но разговоры ничего не меняют.
Она словно утопающий протянула к нему руки и почувствовала себя в глупом положении.
— Ну, прошу тебя, — тихо сказала она.
Даниель не выдержал её взгляда и стыдливо потупился.
— Ты опять грызла ногти? — спросил он, глядя на ее пальцы.
Разозлившись, она отпрянула в сторону. Её темные брови нахмурились.
— Только не нужно мне зубы заговаривать! Тоже мне, воспитатель.
Даниель удрученно вздохнул и поднялся. Худоба придавала его движениям какое-то беспомощное выражение, он походил на оленёнка, неуверенно поднимающегося с земли. Аура заметила, что он опирается на свои руки и это не причиняет ему боли. Смехотворный прогресс, учитывая, что уже прошло больше двух месяцев. Почему же не прекращалось кровотечение?
Она была в полной растерянности. Даниель подошел к Ауре и обнял её. Она почувствовала, как он оцепенел при этом, словно разум предостерегал его от таких жестов. Он хотел прижать её к себе и ненавидел себя за это. Его вечная дилемма, и её тоже.
— Прощание перед путешествием в средневековье? — попыталась пошутить Аура.
Даниель грустно посмотрел ей в глаза.
— Да, брось ты, средневековье. Всё будет не так уж плохо, как ты думаешь.
— Спасибо на добром слове.
— Ты же едешь в интернат, а не в тюрьму.
Она положила голову ему на плечо. Она почувствовала его сопротивление, но голову не убрала.
— Интернат для благородных девиц, за полторы тысячи километров отсюда. Это и есть тюрьма.
Он так часто перечил ей, что на этот раз решил промолчать. Да и что тут скажешь? Тем более, он согласен с нею, и Аура об этом знает.
Даниель робко обнял ее и нежно погладил по спине.
Она чувствовала, что слезы вот-вот брызнут из глаз, и отчаянно пыталась не расплакаться. Аура знала, что как только он заметит слезы в ее глазах, он тут же выпустит её из своих объятий: слезы всегда действовали на него отрезвляюще.
Они стояли обнявшись, сохраняя полное молчание. Аура пыталась изо всех сил взять себя в руки, понимая, что плакать бессмысленно, что слезами горю не поможешь.
С первого дня между ними все было не просто. Достаточно часто Аура хотела перешагнуть разделявший их барьер, однако Даниель удерживал её вначале своим юмором, а затем, когда его поубавилось, стал судорожно создавать между ними дистанцию. Они были сводными братом и сестрой, но дело было не в этом.
Всё дело было в произошедшем с ним несчастном случае и в том, что он так и не справился с этим.
Молчание становилось всё тягостнее. Наконец Аура убрала голову с его плеча и напряженно произнесла:
— Этот Кристофер только что прибыл.
— Ну и как он? — спросил Даниель. Его дыхание всё ещё было учащенным, но он был рад, что не он первый прервал объятия.
— Мать опекает его как наседка.
— Это у нее не отнять.
Аура отрицательно покачала головой:
— С тобой всё было иначе.
— Это тебе так кажется.
— Нет, — твердо возразила она, — мне не кажется. Она пытается все делать не так… — Аура резко замолчала.
— Не так как со мной, — закончил за нее мысль Даниель. — Да, наверное.
Аура схватила его за руку:
— Я совсем не это хотела сказать.
— Да ладно, все нормально, — сказал Даниель и подошел к единственному окну между двух высоких книжных полок. Ему захотелось открыть его и взглянуть на море, но он знал, что щеколду заклинило уже много лет назад. В замке открывались лишь немногие окна.
«Может, это все краски, — подумала Аура, — может, это они делают нас такими мрачными».
Мозаика в окне библиотеки изображала своего рода бутылку, внутри которой был упрятан павлин, раскрывший свой хвост. На горлышко бутылки была надета роскошная корона. Вверху простирались облака, между которыми были изображены две летящие птицы, запряженные в боевую колесницу, в которой восседала белокурая женщина.
Аура чувствовала себя все более похожей на этого павлина, чувствовала, что неведомые ей обстоятельства заключили ее в эту стеклянную темницу.
Лицо Даниеля всё еще было обращено к окну. Он смотрел сквозь куски цветного стекла и, казалось, что-то там видел. Даниель иногда мог проникать в мысли Ауры, глядя ей в лицо. Он часто знал наперед, что она скажет и даже подумает в следующий момент, и от этого ей становилось жутко.
— Я думаю, будет лучше, если ты сейчас уйдешь, — тихо промолвил он, всё ещё не глядя на неё. — Еще не время прощаться.
— Осталось четыре дня, — на мгновение Аура закрыла глаза, надеясь, что когда она их откроет, Даниель будет стоять перед ней и улыбаться, но напрасно. — Не забудь об этом, — добавила она и направилась к двери.
Он прошептал что-то, когда она выходила в коридор. Это могло быть всё что угодно, но она надеялась, что это было: «Конечно, не забуду». Аура была уверена, что именно это он и сказал.
