Джефф Лонг - Преисподняя. Адская бездна
Тропа уводила все выше и выше, гигантскими кругами. Ступени лестницы, вырезанные в скале подземной цивилизацией, которая, по мнению некоторых ученых, существовала здесь двадцать пять тысячелетий назад, стерлись до едва заметных выступов. Камень был скользким от влаги, приносимой теплым ветром, постоянно дувшим в спину.
Довольно скоро Хаксли передумала и решила догнать остальных. По этой причине Клеменс шел последним. Ее голос стал доноситься уже через час, но слышал его только Клеменс. Слов он разобрать не мог, но понял, что женщина явно напугана. Может, сели аккумуляторы? Хотя, скорее всего, Хаксли не могла найти вход в туннель. Растяпа.
Вскоре голос стал таким слабым, что на него можно было не обращать внимания. Почти. Шепот все же достигал его ушей.
— Джошуа…
Как ей это удается?
Стены туннеля сближались. Поток теплого воздуха снизу иссяк. Клеменс почувствовал, как пространство схлопывается вокруг него — звуки теперь распространялись иначе. Казалось, все стало ближе.
— Джошуа…
Он не обращал внимания.
На всем пути Клеменс постоянно искал мусор, кости и другие следы первой экспедиции. Ее финансировала корпорация «Гелиос», и в ней были ученые, солдаты и носильщики — всего более двухсот человек. Их путь начинался под Галапагосскими островами.
Клеменс и его съемочная группа из девятнадцати человек преодолели шесть тысяч миль — шли пешком, карабкались по скалам, сплавлялись на плотах. Они повторили путь экспедиции «Гелиоса», находя ее следы и восстанавливая картину постепенной гибели по рисункам на стенах, мусору, засохшим экскрементам, а ближе к концу и по костям. Куинн сравнивал обреченных исследователей с Льюисом и Кларком, пересекавшими Америку, — разве что их маршрут был втрое длиннее. Их тоже убили аборигены, эти так называемые хейдлы из геологической преисподней. Выжили только фон Шаде и разведчик экспедиции; они могли рассказать, что произошло, но предпочитали молчать. Разведчик исчез, не сказав ни слова. Монахиня сначала лечилась, потом замкнулась в науке. Тайна ждала раскрытия.
«Нашел — мое», — подумал Клеменс. Теперь эта история принадлежит ему: обрывки дневников и журналов, клочки форменной одежды, сломанные инструменты, а также продолговатые черепа, установленные на сталагмиты, и кости хейдлов, лежащих там, где их настигла болезнь… Все собрано и записано на широкоформатной пленке.
Карабкаясь вверх, они находили эмблемы хейдлов, вырезанные в камне. Одна из них указывала им путь. Простая, повторяющая спираль. На протяжении многих месяцев им встречались разные варианты этого символа, похожего на след от вспышки, только более изящные и витиеватые. И чем ближе они подходили к городу, тем сложнее и запутаннее становились спирали. Здесь, например, спираль была так искусно вплетена в арабеску, будто ее хотели спрятать.
Клеменс до сих пор не мог поверить, что дикие хейдлы некогда создали империю, включавшую весь этот лабиринт из ходов и туннелей. Когда человечество еще только училось добывать огонь, хейдлы уже строили огромный город, никогда не видевший солнца. Некоторые специалисты даже утверждали, что хейдлы обучили людей основам сельского хозяйства и металлургии.
Многие встретили это утверждение в штыки: «Они учили? Нас?» Теперь, проведя некоторое время под землей, Клеменс все понял — и ужаснулся. Почему бы не позволить скоту выращивать себе пищу, размножаться, скапливаться в городах и деревнях? Пусть нагуливают жир, прежде чем их утащат вниз.
У развилки группа остановилась на ночлег. Ни слова не говоря, мужчины и женщины сбросили рюкзаки и расстелили спальники. В дневнике монахини ничего не говорилось о том, что тропа разветвляется. И вообще там практически не описывался путь наверх. По всей видимости, фон Шаде пребывала в шоке после плена и освобождения. Или намеренно скрывала место, где в Новой Гвинее туннель выходит на поверхность.
Бобби, еще одна дамочка себе на уме, решила взять инициативу в свои руки и разведать путь, по которому они пойдут завтра. Через несколько минут ее отчаянный крик эхом отразился от стен туннеля. Все мгновенно вскочили. Без колебаний. На свет явилась разномастная коллекция ружей и пистолетов.
За восемь месяцев им ни разу не пришлось стрелять. Здесь не было ни одной живой мишени. Тьма подверглась стерилизации. В преисподней им никто не угрожал. Произошло изгнание дьявола, как предпочитали выражаться некоторые. Пандемия уничтожила хейдлов.
Бобби нашли в широкой впадине, притихшую и напуганную — бледность проступала даже сквозь обесцветившуюся за время пребывания под землей кожу лица. Она махнула рукой, указывая вверх по тропе. Клеменс смотрел, как женщины окружили подругу, а мужчины плотной группой, с оружием на изготовку двинулись дальше.
— Господи, помоги… — послышался мужской голос.
По обе стороны тропы выстроились длинные ряды человеческих мумий. Всего их было тридцать, и на многих еще сохранились остатки ремней, ботинок и военной формы… с нашивками на рукаве в виде солнца с крыльями, логотипа корпорации «Гелиос».
— Наконец-то, — произнес Клеменс.
Все недоуменно уставились на него.
— Что?
— Потерявшийся дозор, — пояснил он. — Я все думал, куда же они подевались.
Последние триста миль съемочная группа Клеменса то и дело натыкалась на останки ученых из экспедиции «Гелиоса», но среди них не было солдат. И вот наконец телохранители — высушенные и выставленные на публичное обозрение, с торчащими из них стрелами и копьями, с разного рода смертельными ранами. В одном из черепов застряло черное лезвие обсидианового топора с обломанной рукояткой.
— Что это? Что здесь произошло?
— Таксидермия каменного века, — объяснил кто-то.
— Последний рубеж Кастера,[2] старик.
— Как грешники в аду, — пробормотал звукооператор.
Похоже, они действительно страдали — связанные веревками, с отвисшими челюстями и съежившейся на костях плотью. Сборище проклятых. Не удивительно, что люди боялись подземного мира. В субтерре на самом деле существовали пытки, о которых рассказывали легенды.
Вот он, кульминационный кадр, подумал Клеменс.
Они бродили вдоль рядов, словно посетители мрачного музея, и освещали фонарями то одну, то другую мумию. Солдаты казались Клеменсу какими-то странными, похожими на больших насекомых с бочкообразной грудью и выпученными глазами.
Затем он увидел разрезы. Грудные клетки выглядели огромными из-за маленьких животов. Людей выпотрошили. Глаза вырвали, а вместо них вставили круглые белые камни, смотревшие в вечность. На иссохших бедрах и бицепсах виднелись такие же надрезы, нечто вроде ритуальных увечий.
