Томас Прест - Варни-вампир 3, или Утро кровавого пира
– Нет, стой, не делай так, Джек, иначе я упаду, – сказал доктор.
– Прошу прощенья, – сказал Джек, – надеюсь, я не причинил вам неудобств. Я могу нести эту картину сам.
– Я тоже, – сказал мистер Чиллингворт, – но тогда мы причиним какой-нибудь вред картине.
– Да, верно, – сказал Джек.
Они продолжили идти с большой осторожностью и с большим вниманием. Становилось поздно и никого не было вокруг, по крайней мере они никого не встретили. Люди обычно не бродят после наступления темноты, особенно после сообщений о вампире; предпочитая не хвастаться своей смелостью, люди старались не выходить из дому по ночам. Вечер был не совсем темным благодаря лунному свету. Но его затемнял туман, из-за которого объекты местности было трудно разглядеть. Когда они подошли к границе деревни, Джек Прингл сказал доктору Чиллингворту.
– Мы пойдем через деревню, доктор?
– А почему бы и нет? Не думаю, чтобы кто-нибудь отважился причинить нам вред. К тому же это кратчайший путь.
– Очень хорошо, – сказал Джек, – я согласен, я не думаю, что кто-то рискнет напасть на меня, тем более когда я не один.
Они продолжили путь молча и шли так некоторое время. Доктору было все равно, разговаривать с Джеком или нет, болтовня была пустой. Кроме того, несмотря на легкость картины, в которой убеждал его Джек, доктор находил ее тяжелой и неудобной для переноски. Если бы он нес ее сам, у него были бы большие трудности.
– Мы уже почти пришли, – сказал Джек, опуская свой конец картины, что заставило доктора Чиллингворта остановиться.
– Да, мы почти пришли, но почему ты остановился?
– Вы видите, – сказал Джек, подтягивая штаны, – как я и сказал, мы уже почти пришли.
– Да, и что с того? Мы же собирались идти до конца, правильно? – спросил доктор.
– Да, точно. Это так. Вы собирались делать это, но не я.
– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Чиллингворт, – ты говоришь загадками, Джек. Что с тобой случилось?
– Ничего, видите ли, я не хочу идти в коттедж, потому что у нас с адмиралом произошло то, что вы называете громким ворчанием, и я сейчас в немилости, хотя не знаю почему. Я всегда исполнял свои обязанности для него, а также для своей страны. Старик, однако, обижается. Я тоже. Джек такой же, как его хозяин и на суше.
– Так, значит, ты не хочешь идти туда? – сказал Чиллингворт.
– Да. Не потому, что боюсь или стыжусь, я просто никому не хочу причинять беспокойства и не хочу, чтобы в мою сторону бросали злые взгляды.
– Очень хорошо, Джек, – сказал доктор. – Я вам очень обязан, и если вы не хотите идти, я не буду настаивать.
– Я понимаю, доктор. Я оставлю вас здесь, если вы сможете проделать оставшийся путь сами. Вам осталось пройти не более двухсот ярдов, так что вы в безопасности. До свидания.
– До свидания, Джек, – сказал доктор Чиллингворт, который стоял, потирая свой лоб, когда картина стояла у забора.
– Вам подать ее?
– Нет, спасибо. Я могу и сам поднять ее. Она не такая тяжелая.
– Тогда до свидания, – сказал Джек. Через несколько секунд он исчез из виду, и доктор остался наедине со зловещей картиной. Ему осталось пройти всего ничего, он уже был в пределах слышимости из коттеджа. Было уже поздно, он верил, что еще застанет их неспящими, потому что спокойствие и тишина вечера очень гармонировали с их чувствами. В такое время они могли смотреть в лицо природе и свободно мыслить, потому что сейчас не было никого, кто бы мог потревожить тишину и спокойствие этого места.
– Хорошо, – пробормотал Чиллингворт, – сразу и пойду в коттедж с этим грузом. Как они посмотрят на меня, после того как я покажу, что принес им? Я не могу не улыбаться при мысли о том, как они будут выглядеть после моего появления.
Переполненный приятными мыслями, доктор положил картину на плечо и медленно зашагал. Он подошел к глухой стене, которая вела к входу в сад. Там была плантация молодых деревьев, которые нависали над дорогой и отбрасывали тени, – отличное место в жаркую погоду.
Доктор нес картину на плече, но ему было не удобно, потому что вес картины давил на него, он был вынужден остановиться и поменять плечо.
– Вот, – пробормотал он, – так-то будет получше.
Он продолжил путь медленным и ровным шагом, уделяя все свое внимание манере переноса картины. Внезапно его парализовал громкий крик такого странного характера, что он невольно остановился. В следующий момент его ударило что-то тяжелое, как будто со стены да него прыгнул человек.
Так оно и было, через мгновение он понял, что его попытались лишить картины. Он понял это и стал сопротивляться, но был вынужден выпустить картину из рук.
Некоторое время нельзя было сказать точно, кто выйдет победителем, но сил доктора было недостаточно, чтобы сопротивляться сильному противнику, с которым он был вынужден бороться, и тяжелым ударам, которые посыпались на него.
Сначала он еще мог сдерживать атаку, но, пропустив нескольких сильных ударов, он упал, и силы покинули его.
А затем он получил удар, который и вовсе лишил его чувств. Он не мог сказать, как долго лежал здесь, но, как он подумал, недолго, потому что все вокруг него было таким же, как и до нападения. Луна почти не сдвинулась, и тени падали в том же направлении.
– Я лежу здесь не долго, – пробормотал он через несколько мгновений размышлений, – но, но…
Он остановился и оглянулся вокруг. Объект его заботы исчез. Картины нигде не было. Ее унесли, когда он был побежден.
– Ушел! – сказал он низким печальным голосом. – И после всего что я сделал!
Он вытер лоб рукой, и на внешней стороне руки он увидел темную кровь. Он обнаружил, что бровь его рассечена. Он даже чувствовал, как кровь струится. вниз до его лицу. Доктор встал и нетвердым шагом подошел к стене. Опираясь на нее, он зашагал, пока не достиг двери.
Его увидели из окна Генри и Чарльз Голланд. Видя, что он идет такой нетвердой походкой, они бросились к двери.
– Доктор, – воскликнул Генри Баннерворт, – что случилось?
– Я почти мертв, – простонал Чиллингворт. – Дайте мне руку, Генри.
Генри и Чарльз Голланд немедленно подошли к нему, перенесли его в дом и положили на кушетку.
– Что случилось, доктор? Вы попали в немилость толпы?
– Нет, нет, дайте мне выпить немного воды. Я очень слаб, очень слаб.
– Дайте ему вина или лучше грога, – сказал адмирал. – Он дрался с каким-то пиратом, который повредил ему голову. Вас же не били по нижним частям тела, доктор?
Доктор не ответил на его вопрос, он жадно выпил содержимое стакана, в который Чарльз Голланд налил из бутылки немного крепкой голландской водки, это придало ему сил.
– Вот! – сказал адмирал. – Это вам поможет. Как же причинили вред вашим. верхним частям, а?
