Джим Батчер - Маленькая услуга
Майкл кивнул.
— Мне нужна любая информация, которой ты располагаешь, но мне не нужны философские дебаты.
— Я уже связался с отцом Фортхиллом, — проворчал Майкл. — Он сообщил имя того, кто, как мы думаем, мог бы быть в городе с Тессой.
Несколько секунд я чувствовал себя настырным сопляком.
— О, — наконец протянул я. — Спасибо. Это … здорово может помочь.
Майкл пожал плечами.
— Мы научились опасаться даже своей собственной разведки. Падшие — мастера обмана, Гарри. Иногда требуются столетия, чтобы поймать одного из них на лжи.
— Я знаю, — сказал я. — Но должны же вы хоть в чем-то быть уверены.
— Кое в чем, — ответил он. — Мы достаточно уверены, что Тесса и Имариэль являются вторыми по старшинству из динарианцев. Старше только Никодимус и Эндуриэль.
— Тесса и Никодимус конкуренты? — спросил я.
— Вообще-то да, — ответил Майкл. — Не знаю, стоит ли это упоминать, но я предполагаю, что они еще и муж и жена.
— Брак, заключенный в аду, а?
— Не думаю, что это что-то значит для кого-то из них. Они очень редко сотрудничают, но когда это случается, ничего хорошего ждать не стоит. Последний раз согласно отчетам Церкви это случилось прямо перед тем, как эпидемия бубонной чумы накрыла Европу.
— Эпидемия? Никелевые головы устроили эпидемию, когда последний раз были в городе, — я покачал головой. — Но, наверное, в репертуаре семейной пары, сложившейся столь давно, найдется не один номер.
— Разнообразие — ключ к счастливому браку, — торжественно согласился Майкл, его рот дрогнул. — Никелевые головы?
— Я решил, что их прежнее название звучит слишком благородно, а с учетом того, что они из себя представляют, они его не заслужили.
— Те, кто их недооценивают, долго не живут, — предостерег Майкл. — Будь осторожен.
— Ты меня знаешь.
— Да, — согласился он. — На чем мы остановились?
— На эпидемии.
— Ах, да. Никелевые головы в прошлом использовали эпидемии, провоцируя большинство опустошений и беспорядков.
Я прогнал улыбку, которая угрожала моему образу крепкого орешка, а Майкл тем временем продолжал.
— В большинстве случаев эта тактика оказалось успешной. Как только вспыхивает чума, нет почти никаких ограничений страданиям, которые они могут причинить, и количеству погубленных жизней.
Я нахмурился и скрестил руки на груди.
— Саня сказал, что Тесса выбирала нетерпеливых… И, как я понял, предпочитала их талантливым.
Майкл кивнул.
— Падшие, из тех, кто следует за Имариэлем, овладевают носителем очень быстро. Ни один из них не пытается быть добрым к тому, с кем он подписывает договор, но команда Имариэля — монстры среди монстров. Тесса выбирает своих из числа растоптанных, отчаявшихся, из тех, кто считает, что им нечего терять, из тех, кто уступит искушению быстрее.
Я проворчал.
— Именно такие и пробуждают чуму. Или любой другой вид хаоса.
— Да. Мы полагаем, что это одна из причин, по которой она время от времени сотрудничает с Никодимусом.
— Она сосредоточилась на краткосрочных проблемах, — сказал я, начиная понимать, — а он заботится о перспективе.
— Точно, — ответил Майкл, — когда он бросил монету Ласкиэли моему сыну, это был тонко просчитанный жест.
— Направленный на то, чтобы привязать меня, — продолжил я.
— Тебя, — подтвердил Майкл, — или моего сына.
По мне прошел холод, который не имел никакого отношения к температуре воздуха.
— Дать монету ребенку?
— Ребенок не может защититься. Он может быть воспитан голосом Падшего ангела, нашептывающим ему на ухо. Ребенка можно сформировать. Подготовить, чтобы использовать как оружие против его собственной семьи. Представляешь?
Я осмотрел двор, где было так весело всего несколько часов назад.
— В голове не укладывается, — ответил я.
Майкл спокойно продолжил.
— Вообще, семьи носителей Мечей защищены от такого зла. Но подобные истории случались и раньше. Никодимус пронес монету через столетия, для него не проблема подождать десять, или пятнадцать, или двадцать лет, чтобы достичь своей цели.
— Именно поэтому ты думаешь, что он здесь, — сказал я. — Поскольку не в стиле Тессы привлекать кого-то силой, как Марконе.
— Ну да, — подтвердил Майкл. — Но я полагаю, для нее достаточно того, что присоединившись к мужу, она сможет окружить себя столь любимыми хаосом и отчаянием.
— А сколько никелевых голов у нее под началом?
— Тесса руководит группой из пяти других Падших, — он коротко улыбнулся. — Извини. Теперь из четырех.
— Благодари Томаса, — ответил я, — не меня.
— Я хочу сказать, что Никодимус… — начал было Майкл, потом покачал головой. — Я полагаю, ты уже знаешь, что Никодимус специализируется на уничтожении любых отчетов, которые о нём составляет Церковь. Их будет нелегко систематизировать.
— А ведь нынче информационный век, — вставил я.
— … Наша информация о нем отрывочна. Мы думали, что у него только три постоянных компаньона, но потом оказалось, что у него монета Ласкиэли, которая, как мы считали, в безопасности хранилась в чилийском монастыре. Полагаю, считать, что мы что-то знаем наверняка, просто небезопасно.
— А при самом плохом раскладе, — спросил я, — сколько у него может быть с собой других монет?
Майкл пожал плечами.
— Возможно, шесть. Но это только предположение.
Я уставился на него.
— Ты говоришь, что на сей раз с ним может быть полдюжины ходячих кошмаров?
Он кивнул.
— В последний раз, когда они явились, их было четверо, а у нас здесь были все три Меча. И только мы остались в живых.
— Я знаю.
— Но ты к этому привык, верно? — спросил я его. — Рыцари ведь все время сражаются в таких условиях.
Он бросил на меня успокаивающий взгляд.
— Я бы хотел превосходить их численностью вдвое, если возможно. А лучше и втрое.
— Но Широ сказал, что он боролся на поединке с несколькими, — сказал я. — Один на один.
— У Широ был дар, — ответил мне Майкл. — Настоящий дар. Широ играл с мечами, как Моцарт с музыкой. Я не похож на него. Я не боюсь столкновения один на один, но в этом случае силы окажутся примерно равны, моя судьба будет в руках Бога.
— Супер, — вздохнул я.
— Вера, Гарри, — отозвался Майкл. — Он не оставит нас. Вера служит добру, чтобы побеждать зло.
— Последний раз добро победило, — сказал я спокойно. — Более или менее. Но это не помешало им убить Широ.
— Наши жизни принадлежат Всемогущему, — смиренно сказал Майкл. — Мы служим и живем не для себя, а для других
