Таня Хафф - Договор крови
Вампир улыбнулся.
— А я и не буду. Я предоставлю эту информацию тебе, а ты донесешь ее до полиции. Детектив Фергюсон так обрадуется, когда получит этого убийцу, что, думаю, позволит тебе выражаться несколько неопределенно в отношении того, каким образом ты это обнаружила.
Губы Вики изогнулись в слабой, неуверенной улыбке.
— Знаешь, большинство парней просто дарят девушке цветы или конфеты.
— Большинство парней, — согласился Генри.
Атмосфера в квартире, казалось, внезапно накалилась, и у Селуччи встали дыбом волоски на руках. Глаза Фицроя потемнели, и Майку, даже через всю комнату, показалось, что он может увидеть в их глубине отражение Вики. Внезапная вспышка осознания заставила карандаш у него в руке переломиться надвое. Никто из них этого не заметил.
Вампир.
Как часто должны насыщаться вампиры?
Удаюсь ли Фицрою хотя бы раз вообще насытиться после того, как они прибыли в Кингстон?
"Да, конечно, ты ни разу не пил кровь у меня на глазах, мерзавец. И ты не пытался отправить меня куда подальше, в то время как сам... как сам...
В то время как сам предлагаешь ей утешение, которое она не принимает от меня".
Еще один взгляд на лицо Генри, и он уже понимал, что делобудет проведено не за его счет. Когда-то, где-то они перешли эту границу.
— Я должен выйти отсюда. — Произнеся эта слова голосом хриплым, но решительным, Селуччи встал. «Никогда бы не поверил, что смогу так поступить». — Мне необходимо прогуляться, чтобы проветрить голову. Думаю, это поможет. — Он схватил с вешалки в прихожей куртку и выскочил в холл, прежде чем у кого-либо из них появилась возможность попытаться остановить его. «Ведь я, черт подери, уверен, что не смогу предложить этого еще раз».
Выбравшись из дому и надежно закрыв за собой дверь, Майк прислонился к стене и на секунду закрыл глаза, удивляясь, что он все же решился на этот шаг. «Да, леди и джентльмены, вы видите перед собой человека, поступившего как полный идиот по своей собственной воле».
Но у него оставался день.
Было ли справедливо отказывать Фицрою в праве на ночь?
"И в любом случае, — он запустил обе пятерни в волосы, — это должен быть свободный выбор Вики. А не выбор вынужденный, вызванным лишь моим присутствием.
Если ты любишь что-то, пусть это будет..."
— Боже милосердный, ну какой же кретин руководствуется советами, написанными на чьей-то дурацкой футболке?
* * *Вики бросила взгляд на входную дверь, а затем перевела его на Генри.
— Он что, просто...
— Ушел? — Вампир кивнул, сам до крайности изумленный. — Да.
Она не могла представить себе этого.
— Почему?
— Думаю, он устранился, чтобы не быть нам помехой.
— Помехой? Ты хочешь сказать, что мы можем?..
— Да.
— Откуда взялась такая проклятая самонадеянность! — Брови женщины сдвинулись, но она была изнурена настолько, что восклицание прозвучало почти неслышно. — Можно подумать, что я сама не могу сказать что-либо по этому поводу!
Фицрой развел руками, тонкие золотисто-рыжие волоски на его коже блеснули в свете лампы.
— Никто не запрещает тебе сказать это, Вики.
Она подозрительно посмотрела на него еще мгновение, потом вздохнула.
— Хорошо. Веский довод. Но я думаю, вы и так, черт побери, слишком славно уживаетесь друг с другом.
— Разве тебе не будет легче, если детектив-сержант Селуччи и я, мы оба, будем ладить между собой?
— Это будет зависеть... — Женщина снова откинулась на диванные подушки и, помолчав, сухо добавила: — От того, насколько хорошо вы поладили.
— Вики! — Ее имя было произнесено с явно преувеличенным ужасом. — Разумеется, ты не думаешь...
Ей хватило мгновения, чтобы понять скрытый смысл, и она не смогла удержаться, чтобы не хихикнуть. Сказалось полное изнеможение; до сих пор вампир ни разу не слышал, чтобы его подруга хихикала.
— Майк Селуччи, должна тебе сказать, слишком откровенный человек, чтобы с ним можно было говорить намеками.
Улыбка на лице Генри слегка поблекла, а глаза потемнели, и в них блеснул охотничий инстинкт.
— В таком случае мне придется найти кого-то другого.
Вики нервно сглотнула; у нее было такое ощущение, что сердце стучит где-то в горле. Фицрой не пытался поймать ее взгляд, затянуть ее в водоворот своего могущества. Если бы она сказала «нет» — и женщина уже ощущала вкус этого слова на своем языке, — он мог бы охотиться где угодно. «Но он нуждается во мне». Даже через всю комнату она ощущала его голод. Это не было бы предательством. Не оставалось ничего, что она могла бы сделать для матери этой ночью. Его нужды, до некоторой степени, были важнее ее собственных, и, маскируясь ими, она могла, хотя бы на время, уступить.
«Он нуждается во мне». Повторяя эту мысль, она приходила к более опасной идее: «Я нуждаюсь в нем».
— Вики?
От звуков его голоса женщину словно обдало жаром.
— Да.
* * *Селуччи, наблюдая, как Генри пересекает автостоянку, постарался не стиснуть зубы. Ничего особенного в походке его соперника, «вампира, автора любовных романов», — мстительно поправил он свою мысль, старательно избегая предположений, что могло происходить в квартире, не было. «Ну, он не хвастун. Уж в чем, в чем, а в этом его обвинить, пожалуй, нельзя».
— Детектив.
— Фицрой.
— Постарайтесь не шуметь в квартире. Вики уснула.
— Как она?
— Думаю, напряжение спало. Хотел бы сказать то же самое утром.
— Вам не следовало бы оставлять ее одну. — «Я оставил ее одну, и видите, что из этого вышло». Они оба пришли к неизбежному выводу. Они оба его проигнорировали.
— Я делаю все, что в моих силах, детектив, пока вы не готовы взять ответственность на себя.
Майк фыркнул. Ему хотелось, чтобы он смог что-то ответить.
Вампир поднял голову и глубоко вдохнул ночной воздух.
— Собирается дождь. Лучше не медлить.
— Да. — Не вынимая рук из карманов куртки, Селуччи выбрался из своей машины. Ему хотелось верить, что Фицрой не оставил ей возможности выбора, но он понимал, что тот не стал бы настаивать, если существовала хоть какая-то другая возможность.
— Майкл.
Обернувшись на звук своего имени, Селуччи попытался, чтобы на его лице не проявилось ни одно из чувств, которые он в данный момент испытывал. Это оказалось нетрудно. Он и сам не знал точно, что именно ощущает.
— Благодарю.
Майк хотел было спросить: «За что?», но не стал этого делать. Нечто в интонации Генри — он назвал бы это порядочностью, если бы вынужден был найти определение, — отрицало возможность поверхностного ответа. Вместо этого он кивнул и спросил совсем о другом:
— Как бы вы поступили, если бы она сказала «нет»? — Даже после того, как последнее слово сорвалось у него с губ, он не понимал, почему об этом спрашивает.
