Светлана Полякова - Служители зла
«Уснуть и видеть сны-ы-ы-ы…»
Был ли это плеск воды, или человеческий голос, или его собственное «внутреннее я» прошептало все это, — он не знал.
Ему было все равно. Он засыпал, все дальше уносясь в манящее пространство покоя.
Теперь он шел по дороге, вслушиваясь в собственные шаги. Это была темная, узкая улочка, освещенная тусклыми старинными фонарями. «Как я здесь оказался?» — подумал он, оглядываясь. Но, вспомнив, что это сон и он знает, что это сон, немного успокоился и пошел дальше. «Я сам не знаю, куда я иду и что ищу», — подумал он. Но — разве во сне это важно? Во сне человек свободен от рассуждений… Он просто движется вперед, туда, куда его ведут…
Тихий детский смех прозвучал рядом. Он вздрогнул, пытаясь увидеть дитя, нарушающее ночной покой, но снова напомнил себе: «Это сновидение». Ничему не следует удивляться.
…Вот за демонами следом,
тем путем, что им лишь ведом,
где, воссев на черный трон,
Идол Ночь вершит закон… —
продекламировал этот умненький ребенок и рассмеялся.
Он остановился.
Теперь ему стало не по себе — даже знание того, что это всего лишь его собственные сны, не спасало.
…Я прибрел сюда бесцельно
с некой Фулы беспредельной,
— за кругом земель, за хором планет,
где ни мрак, ни свет,
и где времени нет!
Последние строчки были прочитаны быстро, как считалка. «Так читают «Аты-баты шли солдаты», — усмехнулся он. — Так читают глупенькие детские — «кто не верит, выйди вон», а не стихи Эдгара По».
Словно в ответ, ребенок снова залился смехом и передразнил его:
…Кто не верит… А попробуй выйти вон!
Видишь, он стоит за дверью!
Он уже стоит за дверью,
охраняя сла-а-а-адкий сон!
— Вынужден заметить, что твои способности к стихосложению заметно уступают Эдгару По…
Он ответил невидимому ребенку вслух и, когда понял это, невесело усмехнулся. «Ну, хоть это радует, — подумал он. — Я схожу с ума исключительно во сне…»
— Я бы так не сказала, — хихикнул тонкий голосок. — К тому же у меня могли быть другие способности. Куда более ценные, чем способности к стихосложению… Но я отказалась.
— Рад за тебя, — буркнул он.
Он пошел дальше. В конце концов, есть нечто более важное, чем разговоры с самонадеянным детским голоском в собственных снах.
В слабом свете тусклых фонарей дорога выглядела декорацией из фильма о Средневековье. «Не хватает только карнавала, — подумал он, — и сопровождающей карнавал чумной повозки». Он сделал еще несколько шагов и остановился перед входом в невысокий дом в некотором раздумье — что-то подсказывало, что в этот дом он непременно должен войти. Дом приглашал войти, но в то же время хранил высокомерное молчание, всем своим видом демонстрируя равнодушие. «Зачем мне туда? — пожал плечами Игорь, поднимаясь по мраморным ступенькам. — Там никого нет… Мне там нечего делать!»
Рука уже дотронулась до дверной ручки, как снова раздался детский голос, на сей раз звучащий печально:
Только искры одни переполнили бездну неба…
Пламенеющий ад — нет для грешных другой
дороги.
Как это вымолвить страшно!
Он остановился, вновь обернулся, пытаясь разглядеть в темноте детскую фигурку, — слова звучали так, будто неуемное дитя находилось рядом.
— Out of Spase — out of time, — вздохнул голосок. — И не говори потом, что мы с Эдгаром тебя не предупреждали…
— Скажи хотя бы, как тебя зовут!
— Мира, — тихим и печальным эхом отозвался голосок и замер, растворяясь, так и оставив его в недоумении — просила ли она мира, или говорила о мире, или — так звали ее?
Душка проснулась с неохотой. Ей снился канун дня рождения. Все ходили с загадочными лицами — мама, папа, бабушка, Мишка и даже Павлик. Аранта лежала у дверей, недоуменно слушая их таинственные шуршания красивыми обертками, и все было так сладко, так…
Открыв глаза, она спрятала улыбку подальше. День был серым. И никого не было. Только где-то далеко осталась бабушка.
Наверное, она должна все-таки уехать к ней.
Эта мысль принесла облегчение. Она снова улыбнулась, потому что вспомнила — скоро и вправду ее день рождения.
Поднявшись с постели, она оделась и спустилась в комнату, где ее уже ждал Юлиан, а на столе дымились чашечки с горячим шоколадом.
Поцеловав его в щеку, она села напротив.
— Знаешь, Юлиан, может быть, ты расстроишься, но я решила уехать.
— Куда? — удивился Юлиан.
— Домой, к бабушке…
Она не поняла, почему он нахмурился, и повторила:
— У меня есть бабушка. Наверное, мне надо быть с ней!
— Я не хотел тебе говорить, милая. Не хотел портить твой день рождения. Но бабушка умерла.
Она вскочила:
— Я не верю тебе! Откуда ты мог это узнать?
— Родители просто скрыли от тебя это, — спокойно продолжал Юлиан. — Вот…
Он протянул ей листок, она покорно взяла его в руки, сама удивляясь тому, что уже знает, что там написано.
Руки опустились.
«Теперь я совсем одна», — подумала Душка. И, подняв глаза к потолку, прошептала:
— За что Ты меня так не любишь? Что я сделала Тебе?
Но Он, как всегда, хранил молчание.
Рука Юлиана коснулась ее плеча.
— А у меня скоро день рождения, — тихо произнесла Душка. — Раньше я так любила свой день рождения! Но теперь…
Она не договорила. ТЕПЕРЬ ей не были нужны дни рождения. Без тех, кого она так любила? Зачем?
— У тебя БУДЕТ день рождения, милая, — ласково сказал он. — Я даже приготовил тебе подарок. Ты будешь настоящей принцессой в этот день, детка. Вот увидишь — этот день станет самым счастливым в твоей жизни!
* * *Он спустился, немного постоял, дотронулся до ручки двери — голова женщины с распущенными волосами, напоминающими львиную гриву, прекрасная работа, отметил он. Даже кольцо, которое по воле мастера красавица держала губами, раздвинутыми в улыбке-оскале, не могло испортить ее красоты. Сейчас глаза ее были закрыты, но стоило ему слегка потянуть это кольцо, чтобы открыть дверь, сомкнутые веки распахнулись, и она посмотрела на него — «капельки изумрудной бирюзы» обожгли взгляд. Он отдернул руку, отшатнулся. Веки снова закрылись. «Механическая игрушка, — усмехнулся он. — Плод усилий неведомого гения… Но — каково? Я в жизни не видел ничего подобного!»
Он снова дотронулся до кольца, снова открылись глаза, снова — вспышка изумрудного блеска… Преодолев снова родившийся в глубине страх, Игорь открыл дверь. Дверь тихо скрипнула, точно кто-то вздохнул за его спиной или едва слышно простонал. Пройдя по длинному коридору, освещенному только подсвечниками, он оказался в самом обычном пустом баре. Стилизованном под старину — в углу даже торчали доспехи, как и положено стилизации под какой-нибудь древний Камелот, соответствующий представлениям некоего толстосума, которому иногда хочется вообразить себя королем Артуром… Доспехи радовали взор новизной и блеском. Но еще больше порадовало содержимое бара — Игорь даже рассмеялся. «Сюда бы моих приятелей, — подумал он. — Экое богатство и — без привычной охраны… Бери что хочешь. Бармена нет. И никого нет, только круглые столы, чтоб каждый мог повоображать себя Артуром. Только пустая сцена, на которой по-хорошему должна появиться Мэрилин Монро, по меньшей мере, или ее заменитель — крашеная блондиночка с идеальной фигуркой, из ближайшего райцентра…»
