Кукла вуду (СИ) - Сакрытина Мария

Вот и хорошо.

Я проверяю, как там Ира (спит и плачет во сне – чёрт, может дать ей ещё успокоительного? сладкого? как ей помочь?), потом усаживаюсь в кресло с последним непрочитанным «Космполитеном». Ничего тяжелее в меня сейчас не лезет, я уже всю Ирину подборку изучил. Позитивненько.

Шаги останавливаются у двери. Оля медлит – и я надеюсь, пройдёт мимо. Сейчас реально не до неё!

Но она стучит. И – я даже ответить не успеваю – входит. Тут же говорит с порога:

- Мне нужна помощь.

Я откладываю журнал и смотрю на неё. К лицу грустного эльфа я привык, больше оно меня не завораживает, и Олин страх пополам с грустью уже не удивляют и не настораживают. Я честно пытался сделать ей хорошо, но это невозможно. Что ж, Сизиф тоже трудился, однако, ничего дельного из этого не вышло.

И нужно относиться к этому просто, но сарказм у меня всё равно проскальзывает:

- Всё, что скажешь, госпожа.

Оля излучает решимость. Чёрт, это действительно сложно – смотреть на неё, понимать, что это проклятая магия так работает, и не пускать слюни. Фу!

- Хорошо. Тогда оденься потеплее, пожалуйста, - говорит она, и я замечаю, что Оля сама невесть что напялила. Серьёзно, синие термоштаны и красная кофта из флиса? Ей самой от такого прикида в глазах не рябит?

Против воли я встаю – в голове орёт магия. Требует исполнять Олины желания. Но я останавливаю себя и смотрю на Олю – тонкую, маленькую по сравнению со мной. Забавно, она не съёживается и взгляд не отводит. Её решимость от моего взгляда меньше не становится, хотя обычно всё наоборот. Хм.

- Мы куда-то идём? – насмешливо уточняю я. Уже почти полночь, ну серьёзно! Дорогая, ты на время смотрела?

Оля набирает в грудь побольше воздуха. И на одном дыхании говорит на удивление чётко и ясно:

- Да. Я иду на кладбище Донского монастыря. Это где-то… В Москве. Нужно успеть к полуночи. И я хочу, чтобы ты меня проводил, мне понадобится твоя помощь. Ты же умеешь водить машину? И деньги у тебя есть, я правильно понимаю?

Э-э-э… Что?

- Да-а-а… - тяну я.

- Прекрасно, я так и думала. Тогда ты отвезёшь меня к Донскому монастырю. И поторопись, пожалуйста, - она бросает взгляд на часы за моей спиной. – Мы жутко опаздываем.

Я делаю то же, что и она, чтобы успокоиться. Вдыхаю, выдыхаю. Один фиг, легче не становится.

- Зачем?

- Что?

- Зачем тебе Донской монастырь? Ты вдруг вспомнила, что сегодня Рождество и хочешь на мессу? Или как это в православии? В общем, здесь рядом есть церковь.

Она снова смотрит на часы. Морщится.

- Антон, ты всё прекрасно понимаешь. Мы едем спасать Мишу Иванова. Пожалуйста, если согласен мне помочь, собирайся. Мы правда опаздываем.

Охренеть. Ещё и эта.

- Тебе-то он зачем? – вырывается у меня.

- Антон, пять минут, - Оля отступает к двери. – Или я еду одна. Не знаю, как, но я доберусь туда вовремя. Решай, ты со мной или нет.

И вздрагивает, когда я преграждаю ей путь – слишком быстро двигаюсь, полагаю, и ей от этого страшно. Да, я теперь так могу.

- Ты сдурела? У тебя снова этот приступ идиотизма? Ты понимаешь, что тебя там убьют? Ладно я, я и так одной ногой в могиле, но тебе зачем? Рассказать, каково это – лежать в гробу? Или как тебя закапывают? Ты действительно этого хочешь?

Она не опускает взгляд.

- Антон, ты же понимаешь, что не сможешь меня удержать. Я могу тебе приказать.

Я вздрагиваю, невольно вспоминая время, когда она действительно приказывала. На мгновение мне становится почти страшно.

- Ты обещала…

- Да. Поэтому не заставляй меня, пожалуйста. – Она кладёт мне руку на плечо (её прикосновение обжигает даже сквозь одежду) и легко отодвигает. Открывает дверь. – У тебя пять минут.

- Решила встретиться со своим математиком? Так лучше просто ему позвони! – вырывается у меня.

Оля вздрагивает. И говорит, не оборачиваясь:

- Пять минут.

Ага, семь дней, как в «Звонке». А потом она придёт за мной с приказом. Бред!

Я хватаю её за плечо, прежде чем она успевает выйти.

- Оля, сейчас реально не время… - И не договариваю, потому что ловлю её взгляд. Сам же невольно её отпускаю. Вот же ж! Я и представить не мог, что эта девчонка может так смотреть, но в её взгляде я вдруг увидел мать. В смысле, она смотрит так же, когда я делаю что-то глупое. Это… обескураживает.

- Пять минут, - повторяет Оля и исчезает за дверью.

Гремучая смесь магии и понимания, что Оля не успокоится и всё-таки поедет одна – когда так смотрят, горы могут свернуть – заставляет меня собраться за две минуты. Суперскорость.

- И что? – спрашиваю я, выходя в коридор. – Ты в курсе, что дом полон фсбшников? Нас остановят – до ворот не дойдём.

Оля торопливо идёт к холлу.

- Не остановят. Все спят.

- Серьёзно? Прямо все? Так проснутся…

- Не проснутся.

И я понимаю, что эта сонная тишина действительно слишком странная. Можно сказать, волшебная.

- А ты, я смотрю, подготовилась. И что теперь?

- Мы возьмём машину. То есть вызовем. Чтобы без водителя. Ты же заплатишь? Или это очень дорого?

Чёрт. Чёрт, чёрт!

- Ты правда понимаешь, что тебя скорее всего убьют?

Она кивает.

- И тебе всё равно?

Она пожимает плечами.

- У тебя крыша поехала?

По её губам скользит улыбка.

- Наверное.

Безнадёжна…

- Подожди, - бросаю я. – Не будем ничего вызывать, возьмём папину машину. Так быстрее.

А ещё на ней я учился водить. Не такой уж у меня и стаж, чтобы гнать даже по пустым улицам без боязни.

Папа и правда спит в кабинете. Я открываю сейф (конечно, я знаю код, не совсем уж того), беру пистолет, потом ключи.

Безумие, если честно.

Юркая «Ламборгини» (чисто покрасоваться, ну и быстрая – не отнимешь, кайф было на ней учиться – прямо мажор) выезжает на подъездную дорогу. Я благодарю бога, что папа не забывает переобуть все машины в гараже в зимнюю резину (на всякий случай), и распахиваю перед Олей дверь.

Она не медлит. По-моему, даже не замечает, на чём мы едем. Даже обидно немного.

Всю дорогу я жду, что она передумает и попросится обратно. Происходящее настолько нереально, что в голове не укладывается – мы правда едем? Я украл у папы машину? У меня кобура с пистолетом прицеплена к поясу? Да, блин, что вообще происходит?!

А Оля, спокойная, как танк, сидит на заднем сидении и смотрит в окно. Может, она чем-то обкурилась? Свистнула у Ирки транквилизатор? В чём дело-то?

Когда по навигатору до монастыря остаётся минут двадцать (и столько же до полуночи), я всё-таки спрашиваю:

- И что ты собираешься делать?

- Увидишь, - бросает Оля. – Ты взял оружие, да?

- Да.

- Хорошо.

- Оля, я, конечно, теперь быстр, но даже у меня не получится перестрелять, например, с десяток людей. Ты хоть раз разборки не по телевизору видела? – К слову, и я не видел, но папа рассказывал. В воспитательных целях, чтобы мы с Иркой куда не надо не лезли. А сейчас я как раз лезу. Чёрт! – И пулю я вряд ли остановлю, ты же понимаешь?

- Понимаю, - спокойно отвечает она. – Хорошо, что ты настроен так решительно, но убивать никого не придётся. Живых там не будет.

- То есть?

Она молча смотрит в окно, словно не слышала.

- Оля, откуда ты знаешь, что там будет?

Она молчит.

- Оля!

- Знаю, - наконец отзывается она. – Я заплатила.

- Что? Что ты заплатила? Кому?

- Веди машину, Антон, - так же спокойно бросает она. – И пожалуйста, что бы ни происходило, не пытайся мне помочь… там. Мне нужно только, чтобы ты унёс меня потом. Я, скорее всего, не смогу сама уйти.

У меня мурашки по спине от её слов.

- Оля…

Она снова смотрит на меня – я встречаю её взгляд в зеркале заднего вида.

- Просто не мешай, Антон, пожалуйста.

Теперь она пугает меня. Может, у неё правда крыша поехала? Сумасшедшей не страшно, да? И я ещё куда-то её везу!

Словно услышав мои мысли, Оля говорит: