Джим Батчер - Холодные деньки
Всё ещё тёмный и неразличимый в слабом свете моего фонаря, Предел Демона вытянул свою длинную руку. Он прикоснулся к одному из камней, обрамляющих дверь, и камень потонул в изумрудном свете.
Я зашипел и заслонил глаза ладонью, но успел заметить, что воздух вдруг стал потрескивать от энергии.
Предел Демона коснулся второго камня, который тоже начал светиться. В воздухе появилось явственное ощущение возросшей энергии, волосы у меня на руках поднялись дыбом. Тут я осознал то, что здесь происходит: Предел Демона защитил оберегами всё, что было за дверью — оберегами, похожими на те, что были вокруг квартиры Баттерса. Только они, должно быть, подпитывались неким мистическим эквивалентом плутония или ещё какой-то хренью, которая генерировала столько энергии, что она просто разливалась вокруг.
Гигантский дух потянулся к следующему камню, но помедлил, прежде чем прикоснуться к нему.
— ЗАПОМИНАЙ.
Камни. Они были похожи на клавиатуру охранной сигнализации. Предел Демона передавал мне комбинацию от своей системы безопасности. И учитывая то, как много опасной энергии было в воздухе сейчас, логично предположить, что, если я когда-либо ошибусь при наборе кода, то… чтобы собрать то, что останется от меня, потребуются собака-ищейка, доска для спиритических сеансов, судмедэксперт и небольшая армия Маленького народца.
Я обратил особое внимание, на какие камни указал дух острова. Действительно особое внимание. Когда Предел Демона коснулся последнего камня, гранитная дверь перед нами вовсе не пришла в движение — она просто исчезла. Разлитая в воздухе яростная и бдительная сторожевая энергия ослабела, затем пропала, и Предел демона двинулся вперед, через дверной проём. Я последовал за ним.
Мы оказались в уже знакомой мне пещере, и мою грудь вновь пронзила фантомная боль из нахлынувших воспоминаний.
Учитывая, что она находилась глубоко под землёй, пещера была на удивление хорошо освещена. Когда я лежал здесь, то не был в той форме, чтобы замечать детали, а сейчас видел, что из пола поднимались несколько групп мерцающих кристаллов — наверное, бледно-зелёный кварц — и испускали тусклый свет. Ни одна из групп не светила достаточно сильно, но в целом они освещали зеленоватым светом большую часть пещеры.
С потолка свисали корни, и я не имею ни малейшего представления, за каким чёртом их сюда занесло. Ни одно растение не сможет пустить корни до такой глубины, на которой находилась эта пещера. Поправлюсь, ни одно нормальное земное растение. С потолка медленно капала вода, как раз из тех мест, под которыми выросли кристаллы.
В одном месте был впалый участок с мягкой землёй, его глубина была не больше самой мелкой ванны длиной в семь футов. Я узнал бы его, даже если бы не заметил в беспорядке разбросанных вокруг клубков усохших виноградных лоз. Это была моя больничная постель, в которой моё тело провело много месяцев, Мэб и Предел Демона реализовывали себя в роли системы жизнеобеспечения, а мой дух исполнял роль Каспера.
Мою грудь снова пронзила острая боль, и я отвёл глаза. Пробуждение от той особой дремоты было в тройке моих самых болезненных переживаний за всю жизнь. Что-то во мне изменилось. Не из-за пережитой боли, хотя она крепко приложила меня. Находясь здесь, я почувствовал, что боль была лишь побочным эффектом более глубокого и более значимого изменения моего мировоззрения — как я осознаю и оцениваю самого себя, как я взаимодействую с окружающим миром.
Огонь — это не только стихия разрушения. Классическая алхимическая доктрина указывает, что огонь властвует ещё над одной областью — Изменением. Пламя моих несчастий прошлось по мне не только болью, которую пришлось стерпеть. Оно стало фактором преобразования. После всего, что пережил, я изменился.
Не в худшую сторону, я был в этом уверен, хотя… пока не в худшую. Только полный идиот или долбанутый лунатик остался бы самим собой, если бы столкнулся с тем, что мне довелось пережить.
Я вынырнул из своей задумчивости и увидел, что Предел Демона наблюдает за мной. Причём пристально наблюдает.
— ПАМЯТЬ, — сказал он, — РАЗМЫШЛЕНИЯ.
Я нахмурился:
— В смысле?
— ЭТО МЕСТО.
Я с минуту обдумывал это:
— Ты имеешь в виду, что я погрузился в этот внутренний монолог, потому что оказался здесь?
Предел Демона, похоже, не видел необходимости что-либо уточнять:
— ПАМЯТЬ. РАЗМЫШЛЕНИЯ.
Я вздохнул:
— Ну, если мне нужно будет над чем-то поразмышлять, теперь я знаю, куда идти. — В пещере было холодно и сыро, воздухе стоял сильный запах плесени и земли. Я медленно повернулся вокруг, осматривая помещение:
— Как ты называешь это место?
Предел Демона ничего не ответил, даже не шевельнулся.
— Ну конечно, — сказал я. — Ты, наверно, вообще никак его не называешь.
Я сжал переносицу, обдумывая это:
— Для чего предназначена эта комната?
— ИЗОЛЯЦИЯ.
Я нахмурился:
— Э… изоляция чего?
— СЛАБЕЙШИХ.
— Слабейших в чём? — спросил я, начиная раздражаться.
Предел Демона молча смотрел на меня.
— Э… Гарри, — сказал Боб слабым голосом, — может, тебе стоит взглянуть на кристаллы?
Я взглянул на череп, пожал плечами и подошел к ближайшему образованию. Я мгновение разглядывал его. Это была большая глыба, где-то двенадцать футов в длину и четыре или пять в диаметре. И… сквозь полупрозрачные кристаллы было видно, что в полу под ними было углубление, прямо как на постели, где восстанавливался я. Более того…
Я нахмурился и наклонился поближе. Под кристалом виднелись какие-то очертания. Чтобы это ни было, я видел это только после преломления изображения в нескольких кристаллах, так что всё было очень размыто, но я попытался посмотреть, расфокусировав глаза и глядя как бы сквозь него, как нужно делать c этими волшебными картинами в торговых центрах.
Образ вдруг ясно сложился из разрозненных кусочков. Фигура под кристаллом была тощим и гибким существом, преимущественно человеческой формы, возможно девять или десять футов высотой, покрытым лохматой шерстью золотисто-коричневого цвета. Его руки были слишком длинными для его тела. А ладони слишком большими для рук. Его пальцы были слишком длинными для ладони и увенчаны жуткими когтями.
Его желто-золотые глаза были открытыми, осознанными и пялились на меня с голой незамаскированной ненавистью.
— Чёрт возьми! — воскликнул я, инстинктивно отступая назад в чистой панике. — Это нааглоши! Чёртов нааглоши!
Нааглоши были плохой новостью. Очень плохой новостью. Изначально божественнные посланники Священного народа Дайнов, они отвернулись от своего происхождения и стали легендарными оборотнями американского Юго-Запада. Однажды я выступил против такого перевёртыша. Он убил одного из моих друзей, пытал моего брата до безумия, и оставил мне постоянные психические шрамы, перед тем как выбить из меня всё дерьмо. Единственной причиной, по которой я выжил, было вмешательство величайшего чародея, меняющего облик, которого я когда-либо видел. Слушающий Ветер встретился с нааглоши лицом к лицу. Даже тогда нааглоши смог улизнуть, чтобы ещё сразиться в другой раз.
