Анна Малышева - Конкистадоры
Профессор просто не нашелся с ответом и оцепенело смотрел, как женщина разворачивается и очень осторожно, выставив вперед руку, идет к двери. Она слегка промахнулась, ударившись плечом о косяк, но не издала ни звука и молча скользнула в открывшуюся дверь. В кабинет заглянула сердитая Алиса.
– Я же просил кофе! – бросил он, разглядывая загадочную штуку на столе. Этот предмет смутно напоминал ему что-то, но что? Нет, не паука, как показалось впервые, и не орудие пыток. Что-то другое. Очень знакомое. Очень.
Профессор достал сигареты, и когда женщина, все еще стоявшая у окна, обернулась на звук, смутился:
– Можно курить?
– Как хотите. – Она коснулась кончиками пальцев запотевшего стекла. – Холодно сегодня. Сколько вам сейчас лет?
– Семьдесят. – Он закурил и закашлялся. – Вы сразу узнали меня по голосу… Удивительно!
– Ну, я мало с кем разговариваю. А потом, у слепых, как правило, обостряются другие органы чувств, взамен утраченного. Слуховая память у меня абсолютная.
– Вы так и не спросили, зачем я пришел.
– Догадываюсь. Пепельницу? – хозяйка безошибочно нашла ее на журнальном столике и подала профессору. – Вы кое-что поняли, так? То есть проверили. Ведь ученые ничего не принимают на веру. Вам потребовалось тридцать лет!
Последние слова прозвучали презрительно. Профессор неловко ткнул окурком в треснувшую пепельницу, обжег пальцы и коротко вскрикнул. Женщина бросила на него хмурый, тусклый взгляд.
– В чем дело?
– Простите. Тогда я совершил ошибку, но ведь все мы имеем право ошибаться! Хотя… Я и сейчас не уверен ни в чем, но только… Все эти годы я…
Он сбивался, путался в словах и никак не мог произнести того, что вертелось у него на языке уже тридцать лет. Девчонка была права!
– Все эти годы вы – что? – преувеличенно вежливо спросила женщина. – Вспоминали, как выгнали меня?
Профессор действительно вспоминал, чуть не каждый день. Даже когда умирала Алиса. Даже когда получил первые данные о сейсмической активности Ио, одного из четырех крупных спутников Юпитера. И сейчас, когда стало возможным установить на Меркурии сейсмический аппарат, он вспоминал об этом. Хотя всего-навсего выгнал из кабинета слепую помешанную. Возможно, грубо, но…
– Опять – та! – Алиса стояла на пороге и делано улыбалась. – Вы с ней поладили? Или она теперь у нас работает?
Сперва он даже не понял, о ком речь. Странная конструкция, которую ему вчера подарили, заняла место в углу кабинета. Профессор уже успел о ней забыть, тем более как раз пришли первые данные о том, что экспедиция на Марс наполовину провалилась. «Викинг-1» приземлился неудачно, устройство, охраняющее сейсмометр, не раскрылось. Аппарат остался в клетке. «Викинг-2» уже работал в северном полушарии Марса, на равнине Утопии. Он передавал информацию, но радость от этого была равна радости человека, который хотел выиграть в лотерею машину, а получил соковыжималку. Аппараты, расположенные в разных районах планеты, должны были засекать источники сейсмической активности и, получив точку пересечения, определять сейсмический центр. «Викинг-2» в одиночку с этой задачей справиться не мог.
– Снова явилась та слепая! – уже громче повторила Алиса. – Притащила какую-то котомку. Пустить?
– Что? – опомнился профессор и поднял на секретаршу опухшие от бессонницы глаза. – Все равно. Пустите.
На этот раз женщина держалась уверенней. Она явно запомнила расположение мебели в кабинете и ни на что не натолкнулась, подходя к столу. В руках у нее красовалась битком набитая хозяйственная сумка, сшитая из кричаще-ярких лоскутов. Лоскуты настолько не сочетались по цвету, что не оставалось сомнений – это ее собственное рукоделие.
– Вот остальное! – с энтузиазмом проговорила гостья, едва поздоровавшись. – Когда вы соберете конструкцию, то сразу все поймете! Только поторопитесь, потому что…
– Послушайте! – оскалился он. – Вы достаточно долго испытываете мое терпение! У нас неприятности, и я не собираюсь отгадывать загадки…
– Да, знаю, – та осторожно поставила сумку на пол. – «Викинг-1».
Профессор так и подскочил:
– Вы в курсе?!
– Я слепая, но не глухая, если вы заметили. – Женщина подрагивающими пальцами расстегивала «молнию» на сумке. – Я слушаю радио. Жаль, что так вышло.
– Об этом передавали по радио?! Уже?
Женщина выпрямилась и прикусила пухлую нижнюю губу. В ее глазах ничего не отражалось, но на лице была написана растерянность.
– Да, – вымолвила она. – В утренних новостях.
– Я сам только что узнал!
– Но это передавали. Вот, взгляните…
Она раскрыла сумку и достала оттуда горсть серых шаров, на вид глиняных. Все они были разного размера и разной формы. Некоторые испещрены бороздами и дырами, иные почти гладкие, другие чуть не расколоты надвое.
– Их нужно навинтить на арматуру. Все это сделала моя дочь.
– Зачем мне что-то и куда-то навинчивать?! Что вы вообще здесь делаете?! – он вскочил из-за стола и готов был наброситься на слепую визитершу. – Вы понимаете, что отвлекаете меня от дела?! Сумасшедшая!
Профессор нажал кнопку селектора, и мгновенно явилась Алиса. Она явно подслушивала под дверью.
– Помогите леди покинуть здание, – ледяным тоном произнес он, справившись с собой. – И никогда больше ее сюда не пускайте. Возьмите такси. Вот деньги. Я оплачу проезд!
Алиса с язвительным удовольствием взяла посетительницу под руку. Та резко освободилась. Ее темные тусклые глаза неподвижно смотрели на профессора – прямо на него.
– У меня есть деньги на такси, – сказала женщина. – И прошу ко мне не прикасаться. Сумку оставляю. Советую все-таки навинтить шарики на арматуру. Вы не ошибетесь, в каждом уникальная резьба. Ошибка тут просто невозможна. И слепой справится.
Она пошла к двери и вдруг обернулась.
– Может, чтобы узнать истину, лучше быть слепым? Вы никогда не думали об этом, профессор?
– Вы помните это?
Он закурил новую сигарету. Лампочка под потолком замигала, на миг погасла и вдруг засветилась ярче, чем прежде. «Она скоро перегорит, и мы останемся в темноте. Хотя ей это все равно».
– Помню. – Женщина безошибочно точным жестом сняла со спинки второго кресла вязаную шаль и закуталась. – У меня слишком мало воспоминаний, чтобы я могла себе позволить что-то забыть.
– Вы простили меня?
– За что прощать? – Она снова провела пальцами по мокрому стеклу. – В тех обстоятельствах я выглядела нелепо. Вы были правы, что вспылили. Но шарики все-таки навинтили, так? Иначе бы не стали меня искать через тридцать лет.
Шарики он навинтил тем же вечером, тридцать лет назад. Алиса давно ушла домой, профессор был в кабинете один, думал о потере «Викинга-1» и созванивался с коллегами. Громко работало радио, шли выпуски новостей. О катастрофе – ни слова. «Где она это слышала, слепая психопатка?»
