Юрий Моренис - Охота на вампиров
— А где мы сейчас трактор возьмем?
— Не надо никакого трактора. Поехали к Анне Игнатьевне. Рядышком.
Час от часу не легче!
— А к ней зачем? — смутился он.
— Да женщина она крепкая. Но мы не к ней, а к ее мужу.
— Что-о?! Какой муж?
— Эх ты, косарь информационного поля! Как же такая новость мимо тебя пролетела? Впрочем, он вечор объявился, ты мог и не знать.
— Что значит вечор?
— Вчера вечером к Анне Игнатьевне пожаловали их законный супруг, Павел Иннокентьевич Гаев.
— И ты, Лexa, мне ни слова!
— Когда? Ты сам меня полчаса назад увидел. И пожаловали они на «Жигулях». Я думаю, если эти «Жигули» впрячь в пару с моим тягачом, то сможем «мерс» вытащить.
Как бы разбитое сердце Телятникова ни ныло о безвозвратно утерянной любви, страсть к сенсациям пересилила боль. Теперь наконец он узнает тайну исчезновения мужа Анны.
Не оглядываясь на брошенный «мерседес», они прыгнули в «УАЗ» и поспешили к Гаевым.
* * *— Hе хмурьтесь, господа! Вы сами виноваты. Несогласованность ваших действий и обожание переливать из пустого в порожнее привели к тому, что Виктор Всеволодович застал вас врасплох.
Мэр вышагивала перед стоящим у стены во фронт высоким собранием и совершенно справедливо вставляла мужикам по первое число. Действительно, команду Еремы все равно проворонили.
Как тонко заметила Эмма Матвеевна, сработал исторический ген: пока князья меж собой собачились, татаро-монголы Русь втихую покорили. Это потом, чтобы оправдать безалаберность полководцев, летописцы приписками занялись, увеличивая количество противника до тьмы и тысячи… Откуда им тогда было взяться, этим тысячам?
Но Эмма Матвеевна историческими исследованиями не занималась. Делая вливание своим единомышленникам, она поглядывала на Виктора Всеволодовича и просчитывала в уме, каким образом он может оказать содействие в создании оффшорной зоны. Мэр тоже не с Луны упала и знала правила игры. У нее были свои связи в администрации области, она хорошо ориентировалась в бурном потоке интриг, но про Ерему ей было известно, что именно он направляет подводные течения. Контакт здесь на руку.
На что только не пойдешь, лишь бы принести родному краю достаток и благополучие! Места, что ли, здесь проклятые? Ничего — по закону, все — через сделку с дьяволом.
Виктор Всеволодович стоял у двери на фоне двух телохранителей, цвел и пах. А как же? Вон они — навытяжку! И мент, и вояка, и опер, и даже лохи.
Эмма Матвеевна продолжала:
— Мы должны помочь нашим гостям…
Мужчины вздрогнули.
— Я повторяю, нашим гостям! Тем более, как я уже говорила, среди исчезнувших сын нашего Юрия Матвеевича. Алексей, Мальчик. Найти его — наша святая обязанность. Все эти годы он, оказывается, воспитывался у Виктора Всеволодовича.
Находящийся среди присутствующих капитан Прокопьев усиленно думал:
«Тупик? Как объяснить, что Мальчик у нас? Ереме именно он нужен, а не какой-то «мерседес». А если соврать? Сказать, что позвали на экскурсию по родным местам. Сюрпризом… Ничего себе сюрприз — вырубили и уволокли. А что? Доставка, так сказать, по-военному, с издержками. Сошлюсь на Степана Ильича, мол, он мне позвонил, поделился новостью. А если Ерема потребует очной ставки, привезем, покажем и — назад. Во имя науки. Пожалуй, так и сделаем. Посоветоваться бы с Василием Владимировичем…»
— Интересно, — произнес с усмешкой Тарас Данилович, — кто ж это из нашего Мальчика вырос?
Виктор Всеволодович сделал шаг вперед, оперся на трость и сердито прошамкал:
— А вот это вы зря! Алексей вырос милым, тихим и талантливым. Школу закончил с золотой медалью, институт — с красным дипломом, имеет склонность к литературе. Много сочиняет. Он постоянно публикуется в наших областных изданиях. Правда, под псевдонимом, поскольку чрезвычайно скромен. (Врет. Напечатали всего один стишок и маленький рассказ.) Его приятели — достойные молодые люди. Например, он очень дружен с сыном главного дирижера нашего симфонического оркестра.
Эмма Матвеевна всплеснула руками, готовая пустить щедрую материнскую слезу.
— Как это приятно слышать, Виктор Всеволодович! Мы все, кто работал вместе с Юрием Матвеевичем, — и Геннадий Михайлович, и Андрей Андреевич, и Тарас Данилович — все знали Мальчика.
— Знать-то знали, — проворчал Рябоконь. — Да сколько времени прошло. Нам бы его словесный портрет. Каков он сейчас?
— Нормальный, — подумав, сказал Ермитин. — В рост вымахал. Шатен. Бородка у него пшеничная, — он указал на портрет. — На вашего основателя похож, только очки не носит… Глазаст, девушкам нравится.
У присутствующего капитана Прокопьева челюсть отвисла.
«Что-о?! Высокий, белобрысый, с бородой?! А у него в подземелье — маленький, смугловатый, с усиками!!! Кого же я в заточении держу? Вот так влип… Черт, и смыться нельзя! Что же придумать?»
Вдруг зазвонил до сих пор молчащий телефон. Все посмотрели на Ерему. Тот снисходительно пожал плечами, мол, ваш телефон, вы и разговаривайте.
Андрей Андреевич, как хозяин кабинета, переступая ногами, приблизился к трезвонившему аппарату, осторожно снял трубку и поднес ее к уху, как пистолет перед самоубийством.
— Але.
Он долго молчал, морщил лоб, и наконец лицо его посветлело. Понял, кто звонит.
— Вас, Тарас Данилович, — обернулся он к майору. — Донской.
И тут добрейший Виктор Всеволодович милостиво дал согласие, хотя его стражи предусмотрительно засунули руки в карманы.
— Рябоконь слушает. Так… Так… Где? Ничего не предпринимай и не подходи — это приказ. Мы скоро будем, — он положил трубку. — Это Донской звонил. Старший лейтенант.
— Знаем, что старший лейтенант! — Чуть не крикнула Эмма Матвеевна. — Докладывайте.
— Он обнаружил «мерседес».
— Где?!
— Стоит на дороге номер пять.
— Это рокада вдоль реки, — пояснил Геннадий Михайлович. — Ну и в глушь они забрались.
— Кто-нибудь живой там есть?
— Донской не проверял. Увидел автомобиль и сразу к Анне Игнатьевне. От нее и звонил. Ее дом недалеко, если считать по нашим меркам.
— Так, господа хорошие, — изрек Ерема. — Все собираемся и едем. Покажете эту рокаду.
— Виктор Всеволодович, мне нельзя! — воскликнула Эмма Матвеевна. — У меня мероприятие. Я председатель жюри. Мое отсутствие могут неправильно истолковать.
— Госпожа мэр, — склонил голову старый диктатор, — вас никто не неволит. Надо так надо. Оставайтесь. Я вам тоже телохранителя предоставлю, чтобы иные артисты не зазнавались.
— Как это любезно с вашей стороны.
