Наталья Игнатова - Смена климата
— Я его знаю, — Заноза помолчал, словно бы подыскивая слова, — я… если знаю кого-то, редко ошибаюсь. Почти никогда. Рейвен использовал бы данные на ординариев против них, здесь я тоже не ошибся, но оказалось, что у него есть враги, опаснее всего общества Мюррей целиком. Ради того, чтоб избавиться от вас с Ясаки, он с дьяволом договорится, не то, что с венаторами.
— Мистера Ясаки стоит предупредить об этом. Но я не хочу, чтобы он знал, где ты. Никто не должен знать.
— С учетом всех обстоятельств, это я должен предложить тебе свое гостеприимство. «Крепость» перестала быть безопасным местом. Сколько твои Слуги продержатся против венаторов?
— А замок Доуз, по-твоему, безопасен?
Синие, подведенные глаза расширились было, но тут же весело прищурились.
— Фоулер, — протянул Заноза, снова заулыбавшись, — Египет, Дэвид Спэйт, Грот Спэйта, замок Доуз… Хасан, ты охрененный, ты в курсе? У меня есть другое убежище. Хотя, ты, наверное, и его нашел. Но все равно, то, что я рассказал — про отца, про грот, про «Трубу» — это только твое. Я не молчу, я вообще не затыкаюсь, но я не говорю лишнего. Никому, кроме тебя. Ты — исключение.
— Почему?
— Потому что ты ни на кого не похож, это же понятно.
Заноза делал ставку на то, что расположение его убежища никому не известно. Хасан — на обороноспособность «Турецкой Крепости» и способности своих Слуг. Заноза сталкивался с городской войной только в Чеймтире и в оккупированной Франции, так что на стороне Хасана был больший боевой опыт. Не говоря уже о том, что он не мог и не собирался оставлять «Крепость».
С этим Заноза и не спорил. Он всерьез предложил воспользоваться его убежищем, если не останется другого выхода, но понимал, что предложение принято не будет. Как бы ни сложились обстоятельства.
С чем он спорил, так это с тем, что сам должен остаться в «Крепости». Не потому, что она стала небезопасной. А потому, что был наркоманом.
— Законченный торчок, — так это выглядело в формулировке Занозы, — я и одной ночи не протяну без дозы. А чтобы получить дозу — сделаю всё. Даже с риском для тебя. О себе я вообще молчу, сам понимаешь.
Ну, да. Его же нет. Стало быть, и рисковать нечем.
Иметь дело с наркоманами приходилось и раньше, так что Хасан сознавал серьезность проблемы. Абстиненция отличается от Голода, но так же невыносима. Что ж, если вампир не может удержаться от поиска дозы, а поиск с гарантией закончится тем, что его прикончат либо венаторы, либо бойцы комеса, нужно удержать вампира силой.
— Я могу тебя просто не выпустить.
— Да? И что ты сделаешь, если я попрошу? Ты или твои Слуги — без разницы.
— Что ты сделаешь, если попросить будет некого? Если останешься один с недельным запасом крови, и не сможешь освободиться?
— Сломаю стену, — сказал Заноза грустно.
Эта грусть была в чем-то даже убедительней его обычной, граничащей с наглостью, самоуверенности. Но «Турецкая Крепость» занимала дом старой постройки, толщина стен здесь могла посоперничать с толщиной кладки в подвале Мюррей-мэнора, а кирки и кувалды у Занозы при себе не было.
— Пойдем, — Хасан направился к дверям, — покажу тебе наши казематы.
Рама — ложе из легированной стали на каменном основании, браслеты, удерживающие конечности в таком положении, чтобы любые попытки освободиться оставались безрезультатными.
— Голову тоже фиксируете, это хорошо, — Заноза пощелкал замком обруча в верхней части, — а подвижных частей многовато, это плохо.
Подвижной была только станина, намертво вделанная в камень. Она позволяла менять положение Рамы, поворачивать вокруг оси, поднимать и опускать. С теми, кто оказывался здесь, нужно было работать, станина делала работу удобнее. Хотя, чаще всего хватало одного вида рамы и щелчков закрывающихся браслетов.
— Понимаю, — протянул Заноза, бросив взгляд на стол с письменным прибором и печатной машинкой, на придвинутый к столу стул с высокой спинкой, — работать надо, не вопрос. А мне такая штука нужна, просто чтобы не сбежали раньше времени, так что я за функционал не заморачивался. Но моя попрочнее. Эту я сломаю.
— Вряд ли.
— Спорим?
— О чем тут спорить?
Занозе нужно было остаться в «Крепости». Им обоим, и ему, и Хасану нужно было, чтобы он остался. Рама была способом удержать его здесь. Когда начнется абстиненция, Заноза попытается сбежать, само собой разумеется, что для этого он захочет сломать Раму. Не сломает, но попробует обязательно, так есть ли смысл заключать пари?
— Если я сломаю ее, когда меня начнет кумарить, я смоюсь. Если я сломаю ее сейчас, пока еще соображаю, что делаю, я останусь, и мы поищем еще какой-нибудь способ не выпустить меня под пули.
— Ты сегодня уже… — Хасан задумался над определением. Уже — что? Не «укололся» же. — Уже получил свою дозу?
— Я с этого начал. И хорошо. Отложил бы до утра, остался бы без кайфа… — взгляд на Раму, ухмылка, — ну, или сломал бы ее и ушел.
— Ладно, давай попробуем.
Ухмылка превратилась в усмешку. Заноза скинул плащ на спинку стула, расстегнул систему с двумя кобурами. Протянул Хасану, улыбаясь так, словно в этом невинном жесте было что-то большее, чем простая необходимость отдать оружие на хранение.
Зазвенели, скатываясь к запястьям, многочисленные браслеты. Не такая уж бессмыслица, хоть и выглядит странно. Защищают от когтей, от ножа, мешают схватить за руку.
— Снимай, — велел Хасан, — без них удобнее.
Он даже не сомневался, что Заноза не положит браслеты на стол, а отдаст ему. Так и вышло. Но оно и к лучшему — то, что этот мальчик остается предсказуемым во всем, что касается подросткового поведения. Достаточно того, что он непредсказуемый вампир, пусть хоть тинейджером будет нормальным.
Фиксаторы головы и конечностей легко было закрыть, а открыть их, даже умудрившись освободить руки, все равно бы не удалось. Блокиратор располагался под ложем — не достать, как ни тянись. Пока Хасан застегивал браслеты, Заноза сосредоточенно смотрел на него, но видел ли — неясно. Когда он прятал глаза за черными очками, толковать его взгляды было проще, чем когда он глядел в упор, не мигая и не двигаясь. Так он очень уж походил на куклу. Слишком белая кожа, слишком синие глаза, слишком черные ресницы.
Не настоящий мальчик. Не зря он в этом уверен.
— Тебя можно привлечь за жестокое обращение с несовершеннолетними, — выдал Заноза, мгновенно разрушив иллюзию фарфоровости и кукольности.
— Подожди, пока дойдет до настоящего жестокого обращения, — Хасан застегнул наголовник.
Вот теперь Заноза не может пошевелиться. Самый подходящий момент, чтобы оценить, что они оба делают. Не сейчас, а вообще. Один добровольно согласился пойти под дайны убеждения, второй — дал приковать себя к Раме. Неизвестно, что хуже. То есть, что опаснее. Зато понятно, что настолько вампиры друг другу доверять не только не должны, но и не могут.
