Марина Андреева - Ведьмина книга
— Время не ждёт, — произнёс он и, поймав удивлённый взгляд «невнушаемого», пояснил: — Они будут посвящены в орден. К обряду всё готово.
— Но как? Они же не послушники! Не католической веры, да и…
— Пришло время что-то менять, — перебил его понтифик. — Миряне будут вхожи в орден, да и вы не полноценные монахи, ибо продолжаете свой род, передавая титул одарённому наследнику. А касаемо веры, на пути к господу все едины. Но для устранения излишнего ропота, стоит приобщить их к католической церкви. Сначала всё же обряд, потом остальное. Это время… — вздохнул Его Святейшество. — Лишнее время, которого у нас нет. Но пусть будет так. Лучше эти четверо станут одними из вас, нежели пойдут против. Смирись, на то есть воля божия.
Ребята переглянулись, в глазах читались вопросы: «Какие обряды? Причём тут их вероисповедание? Что ещё за посвящение? Им-то это зачем? И что после?»
— Но они же безродные, — забыв о раболепии, выпучил глаза рыцарь.
— В наши дни нет инквизиции, — отмахнулся понтифик. — Твой род продолжается только благодаря родовитости твоих предков и их искреннему желанию спасти свои жизни, служа святому престолу. Смирись с этим и не лелей гордыню. Или же зря тебя подняли до кардинала?
— Пусть будет так, — опустил взгляд рыцарь — Вы должны идти по доброй воле, — вздохнул он, взглянув на «пленных».
Друзья ощутили, что в полной мере владеют телами. Первая мысль была — бежать, но что-то остановило.
— Пройдя обряд посвящения, вы на неделю останетесь в одном из наших монастырей и пройдёте минимальную подготовку, — распорядился понтифик. — К тому времени прибудет кардинал Пелагатти и займётся вашими способностями.
Друзья переглянулись. Безумно хотелось отказаться. Вот только, что ждёт их в этом случае? Вряд ли этот Пелагатти будет делать что-то плохое с новопосвященными рыцарями. А если и так? В силах ли они противостоять «невнушаемому»? Да и сколько их здесь таких? Ничего не оставалось, как дать согласие. После чего «невнушаемый» и высший католик удалились, оставив растерянную компанию наедине. Взгляд обладающей нереально острым слухом Совы тут же затуманился, голова немного неестественно вывернулась. Друзья боялись даже дышать, понимая, что подруга может услышать что-то важное. И она действительно слышала каждое слово всех, кто говорил в этот момент в радиусе пятидесяти метров. Благо таковых было немного, и ей довольно быстро удалось вычленить речь тех, кто обсуждал их судьбу.
— Их группа необычайно сильна. Подобного не было на протяжении последних трёхсот лет, — говорил явно рыцарь.
— Считаете, их безопаснее ликвидировать?
— Простите, ваше Святейшество, но это было бы большой ошибкой. Если удастся их склонить на нашу сторону…
— Если! Вот именно — если! А если девица, сплотившая их, начнёт свою игру, то что? Мне кажется, весь ваш орден в таком случае окажется бессилен.
— Надо их разделить, изолировать друг от друга. Хотя… их связывает что-то странное, мне порой кажется, что я вижу какие-то светящиеся нити, тянущиеся от одного к другому в их группе. Не исключено, что в отдалении они окажутся обычными слабыми ведьмами.
— Загрузите их обязанностями, ограничив непосредственное общение. И позаботьтесь о разобщении их компании. Пусть взаимодействуют по воле долга, а не из дружеских побуждений. Тогда они не предадут. Точнее, если что-то пойдет не так, кто-то всё же останется верен нам и проинформирует о происходящем, — распорядился понтифик — голос его явно приближался.
— Будьте спокойны, ваше Святейшество, — произнёс «не внушаемый» и, не дав Сове проинформировать друзей о происходящем, вошёл в комнату.
После нудного заучивания нелепой рыцарской клятвы сам Папа Римский лично провёл обряд посвящения. Действо оказалось сколь торжественно, столь и затянуто-занудно.
— Нам теперь в этом постоянно ходить? — с ужасом обозревая надетые на себя наряды, поинтересовался «седой».
— Нет, вы же не монахи, — скривился недовольный таким отношением «не внушаемый». — Даже мы в целях конспирации частенько ходим в мирском. Но эмблема ордена должна присутствовать всегда. Можно не на виду, но должна быть с вами. Её ношение предмет для гордости!
По истечении времени показалось, что неделя пролетела словно миг, хотя в процессе подготовки к неведомому каждый час казался вечностью. Перво-наперво друзей увезли за пределы города и разместили в кельях при каком-то монастыре. Жили они порознь, но иногда всё же виделись. Наставники так загоняли новобранцев, что насыщенный график не позволял им даже словом перекинуться друг с другом. Вскоре они приняли католическую веру, не столько внутренне, конечно, сколько ритуально. Основная часть обучения была посвящена правилам поведения в тех или иных ситуациях и основам рукопашного боя.
— Вы прошли ускоренную предварительную подготовку. Не скрою, я был против, да вы и сами об этом знаете. Однако теперь мы братья, и у нас единая цель. Обычно «полное» посвящение отмечают застольем, но у вас не было такой возможности, и в ближайшее время не предвидится. Ночью прибывает кардинал Пелагатти. Ваши головы поутру должны быть ясны, — сообщил Дарио Билини.
Препровождённые каждый в свою келью друзья в растерянности вспоминали минувшую неделю, а будущее выглядело ещё более туманно, и каждый думал о своём. Седой всё больше проникался идеями ордена, Елена также в кои-то веки ощутила себя дома и нужной. Конечно же, в работая клинике она чувствовала нечто похожее, но это было в сравнении с прошлой жизнью, теперь же она чувствовала, что находится там, где и должна быть на все сто процентов. Дружба, привязанности, благодарность — всё отходило на второй план, ведь теперь в жизни девушки появилась цель, значение которой невозможно было недооценить.
Светлана, несмотря на оказываемое давление и очевидную отчуждённость друзей, вынашивала план о том, как использовать в дальнейшем полученные навыки и знания в собственных целях, она во что бы то ни стало решила опередить орденцев, и с помощью друзей или без них освободить сестру, избавившись от Варвары.
Сова же в моменты мимолётных встреч замечала, как отдаляются Елена и даже ставший ей когда-то почти мужем — Седой. Это причиняло боль. Сама же молодая женщина, изо всех сил противостояла убеждениям и внушениям, терзаясь тем, что не успела предупредить друзей о коварном плане «святош».
Хвалёный Пелагатти к великому удивлению друзей оказался не древним стариком в мантии, а подтянутым и довольно привлекательным с женской точки зрения брюнетом лет тридцати пяти в явно дорогом деловом костюме. Прибыл кардинал в сопровождении трёх мужчин, оказавшихся его учениками. Папу Римского друзья больше не видели, а вот «не внушаемый», словно нянька, постоянно крутился где-то рядом. Так, и этим утром он проконтролировал явку новых «братьев» и «сестёр» на встречу с новым наставником.
