Сергей Шведов - Инкуб
– Речь идет о Кирилле Мартынове, – понизила голос почти до шепота Дятлова. – Они соблазнили моего мужа. Николай человек честолюбивый, но слабовольный, когда он узнал о новом назначении Кобякова, то не смог устоять. Они заманили его в свой сатанинский хоровод и надругались над его душой и телом.
– Кто они? – тупо переспросил Верещагин.
– Инкуб и его ведьмы, – охотно прояснила ситуацию Ирина. – Но самое страшное, Анатолий Викторович, что Дятлов после шабаша действительно получил должность, которой так долго добивался. Ильин уже подписал приказ о его назначении.
– А что тут такого странного, – развел руками Верещагин. – Николай Васильевич, насколько я знаю, человек умный, опытный. Его на это место прочили еще до Кобякова.
– Вот именно прочили, – в раздражении вскликнула Дятлова. – Но все время обходили. А ведь Николаю уже почти сорок лет. И вдруг, когда он практически потерял надежду, все свершилось, словно по мановению волшебной палочки. А виной всему эта стерва Светка, она давно вокруг него хвостом крутила, без всякого успеха, кстати говоря. Мне она как-то сказала: я заставлю твоего мужа вымаливать прощение, он еще будет ползать передо мной на коленях. И ведь заставила! Продала душу дьяволу и увела у меня мужа.
– А от меня вы чего хотите, Ирина Сергеевна? – растерянно спросил Верещагин.
– Остановите их, Анатолий Викторович! – патетически воскликнула актриса. – Вы же влиятельный человек, вас давно прочат на место Ильина. На кого же мне еще надеяться, как не на вас? Чтобы отомстить этой наглой стерве, я готова на все. Понимаете, Анатолий, на все.
Верещагин, разумеется, понял, на что готова Ирина Сергеевна, пришедшая к нему вечером за помощью в борьбе с нечистой силой, завладевшей душой ее супруга. Понять Дятлову можно, она потеряла в лице Мокшина высокого покровителя, а тут еще и муж, получивший новую должность, задурил. Перед Ириной замаячил шанс, превратится из светской львицы, перед которой трепетали властные дяди, в заурядную артистку с более чем скромной зарплатой и совершенно ничтожным статусом в губернском обществе. Непонятно только, почему она решила, что именно Верещагин окажется тем простаком, который возьмет одинокую женщину на довольствие и обеспечит ей привычный комфорт.
– Ваш муж подал на развод? – прямо спросил Анатолий.
– Пока нет, – печально вздохнула Дятлова, – но он мне намекнул, что сделает это, если я буду вмешиваться в его дела.
Верещагину почему-то не хотелось затевать интрижку с Ириной Сергеевной. Как-то неловко было обнимать любовницу недавно умершего человека. Возможно, на Анатолия подействовал рассказ водителя Семена о роковой ошибке Петра Петровича. Завадскому легко говорить о воровке, якобы обманувшей с помощью зелья вице-губернатора, но Верещагин никак не мог забыть лицо Мокшина, когда тот увидел женщину на фотографии. Он, безусловно, ее узнал и практически обезумел. А ведь до этого рассуждал вполне здраво. Неужели в квартире Кобяковых действительно нечисто, и Мокшин стал жертвой потусторонних сил? Но это же бред, абсурд. Такого просто не может быть.
– Ваш муж рассказывал, что собой представляет этот, как вы говорите, шабаш?
– Разумеется, нет. Они ведь дают обет молчания. Но картина, в общем-то, ясная. Неофита сначала растлевают телесно, а потом заставляют подписать договор с дьяволом. Кстати, Светлана говорит, что инкуб неравнодушен к вашей жене. Якобы Зоя пока еще держится, но участь ее уже решена.
– В каком смысле решена?
– Кирилл Мартынов с ней переспит, после чего она станет ведьмой, послушной его воле.
– Вы в своем уме, Ирина Сергеевна?
– В своем, Анатолий Викторович, – обиженно отозвалась актриса. – Вы просто боитесь признавать очевидное. Завадский благодаря своей жене уже потерял большую часть имущества, а вы потеряете все. Ждать осталось несколько месяцев. Как только Кириллу Мартынову исполнится восемнадцать лет, вас выставят на улицу без гроша в кармане. Я ведь знаю, о чем вы подумали, Верещагин. Брошенная женщина пришла искать покровительства богатого мужчины. Но ведь вы нищий, Анатолий Викторович, все ваши акции, квартира и даже этот дом записаны на жену. А вашей зарплаты чиновника не хватит даже на то, чтобы накормить меня ужином в ресторане.
– Вы забываетесь, сударыня!
– Это вы впали в спячку, господин Верещагин, – холодно произнесла Дятлова, поднимаясь со стула. – Позвоните мне, когда очнетесь. И помните, покинутая женщина способна на многое, если не на все.
Завадский почти равнодушно взглянул на подсевшего к нему в машину Верещагина, словно не ждал от него ничего существенного. А ведь решалась судьба дела, которому они оба посвятили пятнадцать лет жизни. Неужели Аркадий сдался, пошел на поводу у простаков, верящих в идиотские слухи, распускаемые по городу? Или измена жены так его подкосила, что он признал поражение раньше, чем его положили на лопатки?
– Это ты у нас спортсмен, Анатолий, – усмехнулся финансовый директор. – А я прожженный интриган, которого на бредовую байку не купишь. Чудес вокруг нас много, дорогой друг, но это чудеса в решете. Страхов нашел человека, через которого Мартынов дал взятку Ильину.
– Взятку?
– А что ты удивляешься, Верещагин. Вопрос с Ильиным уже решен, через год он уходит. А человеку надо как-то жить. Говорят так же, что Вячеслав Данилович был неравнодушен к Ирке Дятловой. А эта дура вместо того, чтобы лечь под губернатора, замутила романчик с его замом. Можешь себе представить всю степень разочарования самолюбивого человека. Вот тебе первое чудо, Анатолий Викторович. Второе, по сведениям все того же Валерия Игоревича, обошлось Кириллу Мартынову почти в миллион долларов. Коррупция – это страшное зло, Анатолий, но нечистой силой здесь и не пахнет.
– Откуда у мальчишки столько денег?
– Его мать, Маргарита Мартынова, слыла далеко не бедной женщиной. Но не в ней, конечно, дело. Я тебе не раз уже говорил, что за наследником стоят серьезные люди. Судя по всему, одним нашим «Осирисом» они не ограничатся. Иначе, зачем им расставлять на высокие посты своих людей. Страхов говорит, что и в Следственном комитете, и в самой прокуратуре весьма обеспокоены деятельностью сектантов, но пока не решаются на открытые действия, опасаясь скандала. Что они, собственно, могут предъявить юнцу? Совращение уважаемых матрон и солидных областных чиновников? Но, во-первых, это не запрещено законом, а во-вторых, в это никто не поверит. Как не поверят и во взятку, которую милый мальчик невесть, зачем дал губернатору.
– Так может, он ее и не давал?
– Дал, – твердо заявил Завадский. – Через Семейкина Филиппа Степановича. Ты этого жука знаешь, Анатолий. А познакомил с ним нашего инкуба никто иной, как Томилин, тот самый студент, который якобы по случайности застрелил Маргариту.
