Алексей Атеев - Девятая жизнь нечисти
В пятницу, перед отправкой в город, к нам обратился Иван Иванович:
– Ребята, – сказал он, – предлагаю вам поработать в выходные. Аккордно, так сказать… А за это получите в двойном размере. То есть не двадцать пять рублей, а полтинник. Ну как, устраивает?
Естественно, возражений не последовало.
– Но эти два дня поживете прямо здесь, в палатке. Домой вас возить не будут.
– А жрачка? – тут же спросил Вова.
– Трехразовое питание, вода для умывания и все прочее… На этот счет можете не волноваться.
– Работать будем так же – с девяти до пяти? – не отставал Вова.
– Само собой. Но если потребуется сверхурочно, будет проведена дополнительная оплата.
– Отлично! – воскликнул Вова. – Я согласен.
– Поэтому предупредите домашних, чтобы не волновались.
Субботним утром мы вновь прибыли на объект. Здесь, к нашему удивлению, уже велись работы. Бульдозер осторожно срезал слой грунта.
– Решили, так сказать, несколько форсировать… – сообщил нам Иван Иванович, – а то вручную рыться еще долго придется. Снимем землю до самых захоронений.
Все с интересом следили за происходящим. Бульдозерист (до сих пор на площадке мы его не видели) оказался настоящим виртуозом. Словно нож проходил сквозь брусок сливочного масла. Чумная горка на глазах уменьшалась.
– Уплывают наши денежки, – удрученно заметил Вова, – сыплются под откос. Лопатами мы бы тут не меньше недели проковырялись, а то и двух.
Неожиданно бульдозер выворотил кусок полусгнившего бревна.
– Хорош! – тут же закричал Иван Иванович и замахал красным флажком. – Похоже, дошли до бревенчатого настила над захоронением, – сообщил он нам. – Дальше вручную…
Действительно, то, что находилось ниже, перекрывали ряды трухлявых бревен.
– Начинайте растаскивать, – скомандовал наш начальник. – Берите багры – и вперед!
Моим напарником оказался Суббоч. Мы цепляли крючьями за края бревен и сбрасывали их вниз. Это было еще канительней, чем расчищать площадку от мусора. Бревна настолько прогнили, что багры пронзали их, как бумагу. Гнилое дерево крошилось, бревна переламывались, приходилось вытаскивать их руками. К тому же они настолько плотно слежались, что давным-давно стали однородной массой, которую не так просто разделить на составные части. Вообще, как потом оказалось, захоронение было сделано на совесть. Сначала шел слой бревен, потом слой земли, и вновь слой бревен. Представьте себе вафлю. Да-да, самую обыкновенную кондитерскую вафлю. Именно по этому принципу в свое время и соорудили перекрытие. Стало ясно, что работы еще непочатый край. Бульдозер в данной ситуации явно бесполезен, разборку можно было производить только руками. И тут кому-то, кажется, доценту, пришла в голову совершенно очевидная вещь.
– А не проще ли, – сказал он мне, – раскапывать захоронение в каком-нибудь одном месте? Так сказать, заложить сначала пробный шурф. Бросить все силы на это дело, а потом посмотреть, каков будет результат.
– Мысль здравая. Доложите начальству, – посоветовал я.
Суббоч подозвал Ивана Ивановича и изложил ему свои соображения.
– А что… Толково! – одобрил тот.
И работа закипела. Наметили участок, примерно десять на десять метров, с самого края, и все дружно навалились на расчистку. Вот тогда и обнаружилась многослойность кургана. До обеда мы продолжали растаскивать перекрытия и швырять лопатами землю. А результата все не было и не было. Казалось, работе этой нет конца. Однако все понимали, что движемся в правильном направлении.
Пообедав, мы даже не стали отдыхать, а вновь отправились на горку. Солнце палило неимоверно, но надежда на предстоящее открытие придала сил. Еще через полчаса раздался крик: «Есть!» Вопил, помнится, Звягин. Мы бросились к нему. В дыре, образовавшейся на месте отброшенного бревна, виднелись человеческие кости.
– Пустите меня! – начал проталкиваться к отверстию Вова. – Дайте взглянуть. – Он встал на колени и стал вытаскивать кости из ямы.
– Ты чего, одурел? – спросил Жорка. – Перегрелся? Так иди, облейся водой.
Но Вова не слушал. Он без стеснения рылся в костях, видимо, действительно надеясь найти крупный бриллиант, или, по меньшей мере, слиток золота. Мы, словно завороженные, смотрели на него. На лицах читались самые разные чувства. На них присутствовали гадливость и азарт, насмешка и нетерпеливое ожидание… Даже Иван Иванович не пытался остановить Вовину выходку, а с любопытством следил за происходящим.
– Вот! – воскликнул вдруг Вова и продемонстрировал всем зажатый между пальцами кругляш. Все подались к нему.
– Ну-ка, дай! – попросил, даже скорее потребовал Суббоч.
Вова с видимой неохотой протянул ему свою находку.
– Пятак времен матушки Екатерины, – сообщил доцент, разглядывая большую черно-зеленую монету.
– Сколько стоит? – тут же спросил Вова.
– Может, рубль, может, трояк… – пожал плечами Суббоч.
– А вдруг он золотой?
– Можешь проверить, – засмеялся Суббоч.
Вова, недолго думая, надкусил край монеты.
– Ты чего делаешь?! – заорал Иван Иванович. – Отравиться хочешь?
– Зараза к заразе не пристанет, – ответствовал Вова, но тем не менее сплюнул.
– Ну, ты артист! – покачал головой Иван Иванович. – Давайте, ребята, – обратился он к нам. – Подналяжем!
Часа за два квадрат был расчищен, и поистине ужасное зрелище предстало перед нашими глазами. Под трухлявыми бревнами в беспорядке лежало множество человеческих костей. Скелеты оказались самые разные. Многие костяки были совсем маленькие, должно быть, детские. Лежали они в хаотическом беспорядке, видимо, в свое время тела сбрасывали сюда как придется. К тому же под тяжестью верхних слоев кургана они были спрессованы в единую массу. Черепа таращили на нас пустые глазницы, словно в удивлении хотели спросить: зачем потревожили наш прах, кому мы помешали? Несомненно, перед нами лежала лишь малая часть погребенных в глубинах Чумной горки. К открытому могильнику сбежались все, кто в этот час находился в зоне: повара полевой кухни, бригада «Скорой помощи», дежурившей на объекте, шоферы и бульдозерист. Даже солдаты оставили свои посты и подошли поближе. Находившиеся за территорией зоны зеваки, уловив, что внутри ее происходит нечто необычное, бросились к изгороди. Некоторые наиболее предприимчивые, в первую очередь дети, стали подлезать под колючую проволоку. Один паренек застрял и завопил благим матом. Его вопли привлекли внимание нашего начальника. Он тут же оценил ситуацию.
– Охрана! – рявкнул Иван Иванович. – Залп в воздух и немедленно по своим местам! Всем лишним покинуть площадку!
Нестройно прогремели автоматные очереди. Толпа отпрянула от изгороди, только запутавшийся в колючей проволоке малец от ужаса и боли верещал, как зарезанный. Иван Иванович собственноручно освободил исцарапанного ребенка и сдал его врачам «Скорой помощи», потом вернулся к нам.
