Николай Иванов - Лифт
Лиза.
Я присел на корточки и осторожно поднял почти утонувший в рвоте мобильник.
С него вниз падали белые капли непереваренной еды.
Брезгливо морщась, я вытер мобильник о штанину и затем включил.
Экран засветился.
Работает.
Теперь самое сложное — нужно поговорить с Лизой и постараться сделать так, чтобы она вызвала лифтёра. Кажется, хозяин квартиры оставил для меня на кухне лист бумаги со списком необходимых телефонных номеров. На всякий случай. Единственное — у меня не получалось вспомнить, где точно он его оставил: я был порядочно пьян, когда приехал сюда в оговорённое время, чтобы взять ключи от квартиры в обмен на четыре тысячи рублей.
Я зашёл в список контактов и щёлкнул по единственной строчке: «Лиза».
Из мобильника, пахнущего гепатитным желудком, раздались гудки вызова.
У меня немного денег, порядка 150-ти рублей, хватит минут на десять-пятнадцать разговора… не помню какой здесь тариф.
Осколки разбитого зеркала в лифте насмехались над бесконечностью моего лица, многократно отражённого в каждом куске некогда целого стекла.
Кажется, разбитые зеркала сегодня преследуют меня.
Я переступил с ноги на ногу, и блевота в очередной раз мерзко захлюпала под подошвами.
— Открой, — я услышал всхлипывания Лизы. — Вернись и открой! Я не хочу здесь оставаться… Если ты этого не сделаешь — я найду тебя и убью! Я соберу каждый осколок из зеркала, что разбила, и буду загонять их тебе под кожу, пока ты не сдохнешь! Ты слышишь меня?! Слышишь?!
— Молчать, сука! — я резко её одёрнул. — Ты забыла, кто устанавливает правила? Может, видеозапись тебе напомнит? Может, её стоит показать твоим родителям? Или твоему приятелю? Да лучше всем и каждому, а?! Ты не находишь?
— Тебя посадят надолго, — она продолжала, словно не слыша моих слов. — А почему? Ты не знаешь, не догадываешься? Тогда я скажу тебе — мне нет восемнадцати! Я соврала! Я учусь в десятом классе!
Внутри меня всё похолодело.
Не то, чтобы это имело какое-то значение, но… но я ведь не педофил! Я жарю латентных проституток, снимаю их на камеру и получаю за это деньги. Не самый дрянной образ жизни, если задуматься. Но кое-какие правила всё-таки имеются: никаких девочек-старшеклассниц. Господи, да ведь если тупая сука сама хочет сняться перед камерой — это разве преступление с моей стороны? Нет-нет-нет, так не пойдёт… К тому же… К тому же она выглядит гораздо старше своих лет! Какого хрена?
Я постарался, чтобы мой голос остался спокойным:
— Меня это не волнует. Переживай за себя. За своё будущее. Самое время о нём подумать, тебе не кажется? Такая молодая, а уже шлюха. Без вопросов берёшь в рот и глотаешь с удовольствием. У тебя будет отличная репутация.
— Мне не было приятно! — закричала она. — Мне нужны были деньги! Да ты знаешь, мой папа заболел, и он…
— Хватит врать! Папа заболел? Дедушка сдох?! Да кому ты лечишь, сука?! Десятиклассница? Ты думаешь, я повёлся?! Прижми хвост, гадина, и слушай меня!
— Ты… ты…
— Слушай меня, если не хочешь, чтобы эту запись увидели твои близкие! — я кричал, и мой голос был слышен, наверное, далеко-далеко за пределами лифта. — Ты молчишь и делаешь ровно то, что говорю тебе я! Понятно?!
— Ты ублюдок, мудак…
— Тебе понятно?
Лиза замолчала.
Я слушал потрескивание телефонной линии в трубке.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Говори. Ты ведь не случайно позвонил мне? Я нужна тебе?
— Да. Ты не такая глупая, какой кажешься, это хорошо. Знаешь, тебе очень сильно повезло — ты можешь стать единственной женщиной, для которой я удалю видеозапись. Радуйся.
— Ну?
— Я застрял в лифте.
Из мобильника послышался кашляющий смех. У меня не было желания его слушать, и поэтому я отвёл в сторону трубку.
Смейся, сучара, радуйся.
Как-нибудь сочтёмся.
Так, полпути пройдено, осталось немного. Нужно дождаться, пока она перестанет хихикать и снова начнёт слушать.
Как же мерзко хлюпает под ногами рвота.
Стоп.
Я не переступаю с ноги на ногу. Не двигаюсь.
Тогда откуда эти звуки?
Лиза продолжала смеяться, и её смех, перемешанный со статическим пощёлкиванием телефонного соединения и хлюпаньем слизи где-то… хрен знает где, бросил меня в пот.
Что-то за пределами лифта идёт не так.
Я постарался успокоиться и вычленить из звуков, отражающихся от стен, источник вязкого хлюпания.
Наверху, на пятом этаже, надо мной.
Точно.
И звуки всё громче. Стали даже различимы, кажется, тяжёлые шлепки: плюх… плюх… как будто кто-то медленно приближался.
— Ну как, насмеялась? — я стал говорить вполголоса. Хер его знает, что там, сверху. Меня колотило: дела и так хуже некуда, поневоле поверишь во что угодно. Монстры, зомби, пьяный слесарь, плетущийся домой — какая разница, пускай они все пройдут мимо. Мне нужен только лифтёр. — Теперь будешь слушать?
— Я просто вызову ментов. Вот и всё.
— Учти, видеозапись я уже скинул через беспроводную связь своим подельникам. Так что сделать копию — плёвое дело.
Я нёс полную чушь, надеясь, что Лиза будет достаточно тупа, чтобы поверить в мои слова.
— С видеокамеры? Ты врёшь…
— А ты проверь. Хочешь — звони. Я пока перешлю рабочее название кинофильма — «Мисс Лакированная Вагина».
Снова молчание. И хлюпающие звуки — они ближе.
Намного ближе.
Глухой удар сотряс шахту лифта. Кабина закачалась. От неожиданности я потерял равновесие и попытался упереться руками в стены, чтобы удержаться на ногах.
Ладони шлёпнулись прямо в разбитое зеркало. По осколкам потекла кровь. Мобильник, который я едва смог удержать в руке, стал скользким и липким.
— Что у тебя там происходит? Наверное, господь сошёл с неба и хочет убить тебя в лифте? Я права?
Я проверил индикатор времени разговора — девять минут.
Нужно поторопиться.
— Да, ты чертовски права. Он узнал, что ты неплохо делаешь минет, и теперь хочет попробовать засунуть своё божественное дрочило тебе в рот, тупая сука.
Я нажал кнопу сброса вызова.
Ещё один удар. Лифт снова закачался, но на этот раз я был готов к тряске: расставил ноги как можно шире и упёрся плечами.
Кто-то сверху пытался проломить двери лифта на пятом этаже.
Очень хотелось верить в то, что это человек из ремонтной бригады.
Или хотя бы просто человек.
Лиза перезвонила. Я выждал пару секунд и принял вызов.
— Ну что, как твои успехи?
— Они не отвечают, — её голос дрожал. Исчезли нотки ненависти. Она боялась. Очень сильно боялась. — Никто не отвечает. Только гудки… И ещё, мне кажется, что на улице кричат люди. Там что-то происходит…
