Николай Иванов - Лифт
«7».
В ванной висит молчание. Лиза напоминает пустотелую восковую куклу: она сидит неподвижно, не моргает и не разговаривает. Я наслаждаюсь этим моментом. В этом повороте событий и кроется ключевая особенность моих порнофильмов — на сайты обычно выкладывают лишь секс с комментариями «Они не знают, что мы их обманули», но я пошёл дальше. Я развил эту систему. Согласитесь, гораздо интереснее, когда за фальшивыми эмоциями следуют настоящие — мольбы и угрозы.
Ненависть к себе.
Обычная гонзо-видеозапись становится чем-то особенным: хочется пересматривать её раз за разом, наслаждаясь открывающимися картинами стыда.
К тому же, мне за это хорошо платят.
«6».
Лиза вскакивает на ноги и бросается на меня. Я едва успеваю отскочить в сторону. Её ногти превращаются в оружие — она хочет располосовать на куски моё лицо.
Не вышло, сука.
Вспышка гнева оказалась напрасной, поэтому Лиза срывает висящее напротив неё туалетное зеркало и кидает его в мою сторону. Но я уже в комнате, улыбаюсь и наблюдаю за тем, как Лиза, матерясь и всхлипывая, стоит на пороге ванной, не рискуя перебраться через зубья торчащих осколков.
— Что ты будешь делать, а? Мисс… Лакированная… Вагина… — я растягиваю звуки, и они, словно удары электрошокера, заставляют Лизу дёргаться и визжать.
Изнасилованная стерва рычит, словно раненое животное, находит в ванной большое банное полотенце, кидает его поверх стекла и медленно, боясь порезаться, идёт по осколкам ко мне.
Я в экстазе. Я понимаю, что сейчас снимаю нечто, способное заставить моих подельников буквально высрать гигантскую кучу денег, лишь бы заполучить эти эмоции, эту экспрессию оскорблённой и обманутой женщины.
Лиза, перебравшись через битое стекло, поднимает полотенце, проворно оборачивает им самый большой осколок, и бросается ко мне.
Махровой ткани полотенца слишком много для того, чтобы полностью обмотать импровизированное оружие — свисающий клок волочится за Лизой, словно свадебная фата на бракосочетании в психушке.
Я хватаю с дивана комнатную подушку и, выставив её перед собой, бросаюсь навстречу Лизе. Короткий удар — девушка падает на пол, а кусок стекла, пропоров ткань наволочки, застревает в перьях, словно тонущий турист в болоте.
Эта сука не сдаётся, она пытается снова поцарапать меня ногтями.
Я изо всех сил бью её ногой в живот.
Потом ещё раз.
Ещё.
Ещё.
Лиза затихла.
— Всё?! — кричу я. — Всё?! Ты больше ничего не хочешь сделать?! Ты уже устала?!
Я отпинываю в сторону подушку с куском стекла и располагаю чуть поодаль видеокамеру, так, чтобы моя «восходящая порнозвезда» оказалась в кадре. Затем прижимаю шею Лизы ногой к полу и начинаю одеваться.
— Ну что, милая? Дать тебе кучу денег? Тебе, тебе одной! Все деньги, и только валюту! Получи аванс, шлюха!
Ещё один пинок.
Я слышу её всхлипывания.
Пожалуй, дальше здесь нечего делать. Всё самое интересное уже заснято и записано.
Я на пороге — собираюсь уйти. Бросаю последний взгляд в комнату и вижу, как Лиза вскакивает с места и кидается к осколку, застрявшему в подушке.
Меня пробивает истеричный смех.
Господи, одно слово — тупая тёлка.
Лиза смотрит на меня, понимает, что осколок ей никак не поможет, отбрасывает своё бесполезное оружие и бежит на кухню в надежде найти там что-нибудь более надёжное и смертоносное.
— Ублюдок! Говно! Козлина! — кричит она.
Ещё несколько секунд я наблюдаю в маленьком дисплейчике её метания, затем запись заканчивается.
Отлично. Отлично.
Я спрятал камеру в карман куртки.
Видео просто замечательное, хороша каждая секунда, вот только… только…
Только что-то в кабине шло не так.
Лифт не двигался.
Лампочка над головой нервно мигала, а цифра «5» на электронном табло никак не хотела превращаться в «4».
Я осторожно переступил с ноги на ногу. Под подошвами захлюпала гепатитная рвота, и её сладковато-мерзостный аромат усилился.
Твою мать! Нет! Нет! Какого хера, что случилось?!
Я бил кулаком по кнопке первого этажа, кричал, матерился, но ничего не происходило. Блевота под ногами по-прежнему воняла, цифра на табло демонстрировала своё безразличие, а двери, расцарапанные неприличными словами, не собирались меня выпускать.
Нервно дрожа, я достал из кармана мобильник. Телефон не удержался в пальцах и упал вниз, разбрызгивая в стороны блестящую рвоту.
— Мудацкий лифт! — у меня началась истерика. — Эй, сучары, меня кто-нибудь слышит?! Эта грёбаная коробка накрылась, я застрял! Вызовите кого-нибудь!
Никто не отвечал.
Окинув глазами кнопки, я нашёл ту, что была предназначена для подобных ситуаций — вызов диспетчера. Я нажал её и, нагнувшись к металлической щели в электронной панели лифта (наверное, это микрофон, иначе нахрена здесь щель?), как можно спокойнее постарался объяснить своё положение:
— Эй, знаете, я застрял в лифте между пятым и четвёртым этажом. Вызовите кого-нибудь. Эй? Эй? Вы можете мне ответить? Поднимитесь, пожалуйста, сюда, и скажите, что Вы меня услышали, ладно? Ладно? Договорились.
Я снял палец с кнопки и достал сигареты.
М-да попал в переплёт. Конечно, ничего сверхужасного в моей ситуации нет — ну застрял в лифте, ну и что? Чего бояться то? В сущности, ерунда. Люди сплошь и рядом застревают в лифтах. Некоторые даже гадят в штаны от страха, а потом достают своё дерьмо и разрисовывают им стены.
Но я-то нормальный.
Глубоко затягиваясь и стряхивая пепел в блевотину, я надеялся на то, что сначала Лиза захочет выбраться из квартиры, и только потом вызовет ментов.
Прошло десять минут.
Никто не пришёл.
Я решил вручную открыть двери. Может, кабина уже почти доехала до четвёртого этажа, и у меня под ногами будет достаточно пространства, чтобы выбраться наружу. В кинофильмах такое проходит легко: плёвое дело — упёрся покрепче в пол, уцепился за створки и р-р-раз — готово, вылезай.
Хер-то там.
Скажу Вам — невозможно это. Я пыхтел и обливался потом, но даже на пару миллиметров не смог раздвинуть эти чёртовы створки.
Плохо дело.
Конечно, прямо передо мной, как и полагается в лифте, была жестяная табличка с телефонным номером мастера-лифтёра, но краска на ней облупилась так сильно, что было невозможно разобрать ни одной цифры.
Я мог бы позвонить кому-нибудь из знакомых и попросить узнать через интернет этот номер. Но проблема в том, что в сотовом телефоне на специально купленной для сегодняшней видеосъёмки сим-карте был сохранён всего один контакт.
Лиза.
Я присел на корточки и осторожно поднял почти утонувший в рвоте мобильник.
