Мелинда Метц - Посторонний
— Отойдите все в сторону и освободите нам немного места. — Распорядилась женщина-парамедик.
Макс отошел. Поняла ли Лиз, о чем он ее попросил?
Лиз попыталась сесть.
— Со мной все в порядке. — Сказала она. Голос прозвучал хрипло. — Когда я услышала выстрел, то отпрыгнула. Потом упала. Я… я разбила эту бутылку кетчупа и вся в нем измазалась.
Она подняла разбитую бутылку, чтобы все могли увидеть.
Затем Лиз посмотрела прямо на Макса, в ее темно-карих глазах переливались эмоции. Он ощутил, как дыхание перехватило в груди.
— Со мной все нормально. — Повторила она.
Глава 2
Лиз не могла оторвать взгляда от Макса. Он одарил ее едва заметной улыбкой, особой улыбкой, предназначенной только для нее. «Что ты со мной делаешь? — подумал он. — Как…»
Ее мозг ощутил нечто, похожее на жужжание, вибрирующее на очень низкой частоте. Было трудно думать.
Парамедик опустился на колени перед Лиз, закрывая от нее Макса. «Нет!» — подумала Лиз, пытаясь подняться. Сейчас ей просто необходимо держать Макса в поле зрения. Это давало ей ощущение… безопасности.
Когда она лежала на полу, появилось чувство, будто она уносится прочь, какие-то силы увлекают ее из кафе, от ее отца и Марии — вообще ото всех и всего знакомого. И каким-то образом Максу удалось вернуть ее назад.
— Не пытайся двигаться пока что. — Парамедик крепко обхватил Лиз за плечи.
Лиз постаралась сосредоточиться на истории, которую ей предполагалось рассказывать. Она провела пальцами по переднику униформы, потом подняла руку чуть выше, поскольку женщина все видела.
— Это всего лишь кетчуп, как я вам и сказала. Я знаю, похоже на кровь, будто тут много крови…
«И под кетчупом действительно кровь, много крови. — Подумала она. — Я истекала кровью. Я умирала». Дрожь прошла по телу Лиз. Она обхватила себя руками, но это не помогло. Она все еще ощущала холод.
— Я знаю, что это кетчуп, — чувствую его запах. И сразу же захотелось съесть большую тарелку жареной картошки. — Пошутила женщина-медик. Она достала маленький фонарик и посветила им в глаза Лиз. Затем взяла запястье Лиз и проверила пульс.
— Она в порядке? — спросил мистер Ортего. Он заморгал чрезвычайно быстро, как обычно делал, когда готовился потерять ее.
Лиз испытала стремление защитить своего отца. Он был опустошен после того, как Роза умерла от передозировки. В течение нескольких дней после похорон просто лежал на диване, укрывшись красной афганкой, хотя стояла середина лета. И неважно, сколько бы раз Лиз ни входила в комнату, неизменно заставала его в том же самом положении.
«Должно быть, он в ужасе, — подумала она. — Я — единственный оставшийся ребенок». И ей захотелось, чтобы все это случилось в один из его выходных.
— Со мной все хорошо, папочка. — Ответила она. В голосе послышалась легкая дрожь, но она подумала, что отлично справилась и придала голосу естественное звучание. За исключением того, что назвала отца «папочка». Она не называла его так с тех пор, как была маленькой девочкой.
— Я не тебя спрашивал, — отрезал отец. — Разве ты профессионал? Нет. Откуда тебе знать, в порядке ты или нет?
— Я профессионал, и я также говорю, что она в норме. — Ответила женщина-медик. — Я предполагала, что она в шоковом состоянии. Я бы точно была в шоке, если бы кто-то стрелял в меня. Но с ней действительно все в порядке.
Женщина взглянула через плечо на своего напарника.
— Думаю, нам пора отправляться.
— Спасибо. — Лиз рывком поднялась на ноги. Отец так крепко обнял ее, что заболели ребра. — Давай не будем рассказывать маме, что произошло, ладно? — прошептала она.
— Ты шутишь? Радар твоей матери такое не пропустит. В ту же секунду, как один из нас ступит на порог дома, она будет знать, что что-то не так. — Он издал задушенный смешок, разжимая объятия.
Лиз осмотрела кафе в поисках Макса. Ей необходимо было с ним поговорить. Разузнать, что он с ней сделал. Но он исчез. Как и Майкл.
Макс так настойчиво упрашивал солгать, будто это было чем-то поистине решающим. Если бы кто-то повнимательнее пригляделся к полу, то понял бы, что история с кетчупом насквозь фальшивая. Брызги крови на кафельных плитках выглядели слишком яркими и блестящими, совсем не как томатный соус.
— Я… я лучше смою кетчуп. Кто-нибудь может поскользнуться. — Лиз бросилась в угол и подкатила большое желтое ведро к красным пятнам. Затем намочила пол грязной серой водой.
— Я сам все сделаю. — Сказал отец. И выхватил швабру из ее рук.
— Да ладно тебе. Пойдем в дамскую комнату и приведем тебя в божеский вид, — сказала Мария, приобняв Лиз.
— Хорошая идея. — Лиз не знала, как долго она смогла бы оставаться тут, действуя спокойно, и говорить о кетчупе.
Она повернулась к подруге. Лицо Марии было бледным. Ее персиково-розовые румяна казались сейчас чересчур темными. Они выделялись на щеках девушки уродливыми мазками.
До того, как Лиз смогла сделать шаг, входная дверь распахнулась, и в кафе вошел шериф Валенти. Стук его каблуков эхом отдавался от плиток пола, пока он шагал к стойке.
Все в школе Ольсона знали отца Кайла. Он проводил обыски в шкафчиках почти каждую неделю. Останавливал любого младше восемнадцати лет, кто вел автомобиль с превышением скорости хотя бы на милю. Он появлялся практически на каждой вечеринке, проверяя, не употребляет ли кто-то из несовершеннолетних алкоголь.
— Я получил сообщение, что по этому адресу слышали выстрелы. — Сказал он мистеру Ортего. — Можете объяснить, что тут произошло?
«Он собирается задать миллиард вопросов, — подумала Лиз. — Что если он не поверит в историю с кетчупом?» Она почувствовала, как сердцебиение ускорилось.
— Я был в своем кабинете. Слышал, как двое мужчин кричали, затем последовал выстрел. — Ответил мистер Ортего срывающимся голосом. — Я выбежал и увидел свою дочь… я увидел свою дочь, лежащую на полу и истекающую кровью.
— Это был кетчуп. — Быстро сказала Лиз. — Выстрел напугал меня. Я отскочила назад, а потом упала. Я разбила эту бутылку кетчупа, и все содержимое вылилось на меня.
Валенти повернулся к ней.
— Это правда? — спросил он. Мужчина снял шляпу, и Лиз заметила красные полоски на лбу, оставленные полями.
— Угу, — ответила Лиз.
Почему же она чувствовала себя такой напуганной? Шериф задал вопрос спокойным голосом — не кричал, не напирал. К тому же, он совсем не походил на крупного, мощного вида мужчину. Он был примерно среднего роста, не намного выше, чем Лиз.
Но было в нем что-то. Если бы Лиз пришлось выбрать одно слово, чтобы описать шерифа Валенти, это было бы слово «осмотрительный». У нее сложилось впечатление, будто каждое его слово, каждый жест просчитан. И если он настолько внимателен к тому, что сделал и сказал сам, то должен изучать каждую деталь и в других людях.
