Анна Романова - Моя няня
Виолетта стояла в ужасе, прикрыв рот ладонью. По странному совпадению люди мимо не
проходили, разнимать дерущихся было попросту некому. Она же прекрасно понимала, что, если
влезет в драку, получит и сама.
Удары Богина были чёткими и сильными, он вымещал плохое настроение. Игорь же, кажется, их
не особо чувствовал и готов был вцепиться в глотку.
– Прекратите! – пискнула Виолетта, но никто не обратил на неё внимания. Она не знала, сколько
длилась драка. Наверно, недолго, но показалось, что целую вечность. Игорь начал слабеть, Богин
же наоборот – холодная ярость не давала остановиться.
– Герман! Перестань! – Виолетта сама не узнала свой голос, подлетела к нему и вцепилась в руку.
Богин перевёл на неё чуть затуманенный взгляд, но покорился и медленно опустил руку.
– Ты с ума сошёл, – прошептала она, с ужасом глядя на распростёртого на асфальте Игоря. – Зачем
ты его избил?
Богин, кажется, сам был в шоке, ответа не последовало. Он быстро присел возле Игоря и повернул
лицом к себе. Из разбитого носа и губ того текла кровь, выбитый зуб лежал рядом.
– Вызывай скорую, – коротко бросил он онемевшей Виолетте.
Она полезла в сумку, но пальцы не слушались, застёжка не хотела поддаваться.
Окровавленные губы Игоря вдруг улыбнулись: зло и хищно. Виолетта вздрогнула, клыки Игоря
стали неожиданно массивнее и длиннее, а подбородок жутко заострился. Или только показалось?
– Волнуешься, детка? – хрипло прошептал он. И тут же по всему телу прошла судорога, его начало
выгибать словно ивовый прут, только не плавно, а резко и рвано. Игорь отчаянно захрипел,
согнутые пальцы заскребли по асфальту, из горла донесся хрип, будто он не мог сделать вдох.
– Это ещё что за? – выдохнул Богин, резко вскакивая на ноги. Вокруг уже успела собраться толпа
зевак. Кто-то громко говорил по телефону, Виолетта сообразила, что вызывали скорую помощь.
– Вы-ы-ы-ы… – вдруг почти чётко проговорил Игорь, вперив в неё и Богина чудовищный взгляд. –
Вы-ы-ы-ы… – голос сорвался, захрипел, послышалось задыхающееся бульканье, от которого
Виолетта застыла от ужаса. Даже сама не сообразила, что как вцепилась в руку Богина, так до сих
пор её и держит.
Глаза Игоря стали недвижимы, рот открылся. Тут же полилось тихое шипение, от которого волосы
на голове шевелились. Древнее, злое, полное извечной враждой и недовольством. Виолетта не
сразу сообразила, что звук идёт из горла Игоря, и лишь сильнее ухватилась за Богина. Тот
невольно сделал шаг назад, утягивая женщину за собой.
– Господи, – прошептал он, – да что ж это такое?
Вой сирены заставил всех посмотреть в сторону приближавшейся скорой. Богин хмыкнул:
– Надо же, и милицию вызвали сразу. Что ж, Виолетта, сегодня мы проведём ночь вместе. В
участке.
Часть V Существо
Глава 1. Участок
Виолетта ругала себя последними словами за то, что поддалась на уговоры Богина влезть в эту
авантюру. Её уже выпустили из кабинета следователя – пожилого капитана Меняйлова, который
вёл допрос медленно и сонно, словно его вовсе не волновало произошедшее.
Виолетта сидела в коридоре, сцепив руки, бездумно уставившись на серые стены. Сотрудники
проходили мимо, никто не обращал внимания на молодую женщину, вид которой совершенно не
подходил для этих мест. Она ждала Богина, проходившего ту же процедуру допроса, что и она.
Ногти впились в ладонь. Виолетта не знала, что он будет говорить. Вспомнился один из первых
начальников, который всегда говорил одну фразу: «Чтобы нас не раскусили, давай брехать в одну
дудку». Они не успели перекинуться даже парой фраз, чтобы прикинуть общий план действий.
Виолетта вздохнула. Чертовски хотелось с кем-то поговорить, но Каталинской звонить было уже
поздно. Она вспомнила о матери и невольно поёжилась. Той лучше вообще ничего не говорить,
иначе муха резко превратится в слона, вплоть до «тебя-посадят-в-тюрьму». Виолетта ещё не
совсем осознавала, что случилось. Игорь умер. Странной и очень непонятной смертью.
Она была на сто процентов уверена, что никто из окружающих кроме обычной драки на кулаках
ничего не видел. По телу прошла дрожь, Виолетта вдруг поняла, что кто-то должен будет
сообщить родителям Игоря о его смерти.
Она сделала глубокий рваный вдох, пытаясь успокоиться. Люди умирают каждый день, и причин
столько, что не хватит и недели, чтобы перечислить.
Перед глазами всё поплыло, в висках набатом стучало только: умер, умер, умер. Вязкая тьма
застилала взор, тянула к себе, словно обещая успокоить, если только Виолетта расслабится,
согласиться пойти на этот зов.
Кто-то остановился рядом. Виолетта увидела острые носки чёрных женских туфель. Мягкая рука
легла на её плечо.
– Девушка, вам плохо?
Виолетта подняла голову, ей в лицо заглядывала симпатичная полненькая блондиночка с
серьёзными серыми глазами.
Такой бы в кино сниматься, отстранённо подумала Виолетта, а не в органах работать. Пришлось
сделать ещё один вдох, рассказывать о своих неприятностях не хотелось вовсе.
– Да-да, конечно. Просто усталость, – выдавила она из себя.
Блондинка, кажется, не поверила, но не стала навязываться, чёрные туфельки процокали по
коридору.
Виолетта всё же вытянула мобильный, начав нервно пересматривать список в телефонной книге.
Она чувствовала, что ей нужна помощь, но не была уверена, что найдутся желающие помогать.
Взгляд задержался на записи: «Папа». Виолетта закусила нижнюю губу. Мать волновать сейчас
нельзя, а вот спросить отца не помешает. Он не откажет точно. Другой вопрос, что он может знать
совсем немного.
Оббитая коричневым дерматином (кое-где весьма пошарпанным) дверь медленно открылась.
– Да-да, – услышала Виолетта голос Богина, – как скажете. Будем ждать. Нет, мы не собираемся
уезжать никуда. Да. Хорошо. До свидания.
Он прикрыл дверь. Виолетта заметила, что Богин сильно сутулится, будто в кабинете пришлось
выдержать неимоверный груз и теперь, стало неожиданно легко, но он ещё не поверил в своё
счастье.
Конечно, выдержал, одёрнула она себя. Богин был непосредственным участником драки, главным
подозреваемым.
Он обернулся. Выглядел ещё хуже чем, после работы, когда она по вечерам приходила на
тренинги.
Заметив, что Виолетта напряжённо на него смотрит, Богин попытался улыбнуться, но больше
получилось какое-то паралитическое подёргивание губ, от которого ей стало ещё хуже.
– Ну что? – глухо спросила она.
Он пожал плечами: чуть пренебрежительно и раздражительно. На разговор он не был настроен, но
