Беспредел (сборник) - Коллектив авторов
– Блин, а ведь они после свадьбы иномарку в кредит взяли, – сказала Анжик. – Надеюсь, успели выплатить.
– Спросите, как приедем, – рассудил дядя Витя. Завод остался позади, «девятка» петляла по узкой разбитой дороге. – Оно, конечно, тут у нас вам, молодежи, жизни нет, но… Он же ж не совсем дурак, Константин‑то. Руки вроде на месте, из нужных мест растут. Главное, чтоб не запил.
Бутылка фруктового вина протестующе звякнула в бумажном пакете на коленках у Анжик.
Выехали на широкую ровную трассу, по обе стороны которой рос густой лес. Настя, забыв обо всем, ахнула:
– Ой, красотень‑то какая, как же я по этим местам скучала! Грибы не пошли еще, дядь Вить?
– А то, – потеплел голос дяди. – Может, и пошли, пора подходящая. А что, милай мои, сгоняем на днях порыбалить, а там и по грибочки можно, а?..
– И маму Васю возьмем, да?
– А то! – усмехнулся дядя Витя. Помолчал минуту, сосредоточившись на изгибах дороги, а потом добавил: – Ты, племянница, вообще, как диплом получишь – к нам переезжай, на пэ‑эм‑жэ. Тут педагоги тож нужны, знаешь ли. Может, даже поболе, чем в столицах. Вон, дите подружкино хтой учить будет, как подрастет? А там и нас, стариков, досмотреть сможешь. Мамка с папкой, чай, не пропадут в Москве своей…
Настя отвела взгляд от зеркала заднего вида, пряча глаза. Не знала, что ответить – не скажешь же, что у родителей на дочку совсем другие планы. Да и самой ей как быть? Вроде и хорошо в Шуе, как дома, но все же – одно дело нагрянуть «сурпризом» в гости к Светке, другое – жить ее жизнью вместе с каким‑нибудь недалеким Костиком…
Десять минут спустя свернули на перекрестке и вновь очутились на раздолбанной узкой колее. «Девятка» тряслась и скакала на очередных «выебанах», вино плескалось в бутылке, которую Анжик от греха вытащила из пакета и прижала к пышной груди. Лес закончился, пошли заросшие сорной травой буераки и поля, а еще минут через пять мучительной тряски машина наконец-то выгребла к нескольким покосившимся деревянным избам и хилым частоколам. У въезда в поселок их встретил искореженный ветрами и непогодой синий указатель с надписью «Кочнево».
Настя выбралась наружу первой. Потянулась, подставляя начинавшему припекать полуденному солнышку лицо. Следом вышла Анжик, все еще баюкающая на руках бутылку. Подбрели к воротам знакомого дома, заглянули во двор – там было тихо и пусто.
– Хозяева‑а! Костя, Света! – покричала Анжик.
– Вот тебе и сюрприз, – вздохнула Настя и снова ткнулась в мобильный. – Абонент вне зоны…
– Никого? – выглянул дядя Витя из водительского окошка. – Эхма. Ну хоть покатались. Обратно, что ль?
– Погодите. – Настя убрала телефон в карман и подошла вплотную к воротам. – А здесь не заперто. И следы шин свежие, да, Анжик?
– Ага, как будто вот только что уехали.
– Разминулись, знач, – кивнул дядя Витя. – А песель хде?
И правда – сейчас, год спустя свадьбы, щенок уже должен подрасти и, будь он на дворе или в самом доме, наверняка бы оповестил звонким лаем о прибытии «сюрпризных» гостей всю округу.
– Мож, связли куда? К ветеринару там, на прививки или иш‑шо в каки мяста нужные?
– Думаю, они должны скоро вернуться, – сказала Настя, кивнув на ворота. – Иначе бы заперли за собой, верно? Может, мы тут немножко подождем? Дядь Вить, ну пожалуйста!
– Дело ваше, Настюш. Давай тогда так – я покуда до леса сгоняю, грибочки посмотрю, правда что ль, не пошли ли ужо. А через полчасика, значит, обратно сюда, за вами. А?
Настя переглянулась с Анжик. Та кивнула.
– Хорошо, давайте так и сделаем.
– Только вы у дороги‑то не торчите, если уж открыто…
Ворота были тяжелые, металлические, с толстенным засовом изнутри, который хоть и не использовался, но веса всей конструкции добавлял изрядно. Насте пришлось как следует налечь плечом, чтобы открыть одну из створок. На коже осталась полоса рыжей ржавчины и несколько крупиц старой высохшей краски.
– Давно здесь не была, – призналась Анжик, пройдя вслед за Настей во двор и осмотревшись по сторонам. – С тех пор, как женились они, и не была. Все как‑то в городе обычно встречались, знаешь. Вот и днюху мою там же, у отца в кафешке, праздновали. Как‑то здесь все уныло, да?
В грязи перед крыльцом четко отпечатались следы от колес Костиной «короллы», коричневато‑бурые брызги заляпали дощатые ступени.
– Смотри. Видать, сильно спешили…
– Тебе не надо? – хихикнула Анжик, показав на приютившуюся подле ворот коробку дворового сортира.
Подошла, заглянула в вырезанную в форме классического сердечка дырку на двери, словно надеялась увидеть там спрятавшуюся подружку. Отвернулась, скорчив брезгливую гримасу.
– Фу, ну и вонизма. Ау! Света, Костя, ау! – продолжала кричать Анжик, бродя по двору, пока Настя всматривалась в грязные стекла деревянной хибары, больше смахивающей на дачный домик, построенный из чего попало, чем на сколько‑нибудь солидное жилище.
– Джулька, ау! – И «песеля» тоже ни слышно, ни видно…
Они поднялись на крыльцо – дверь в дом, как и дворовые ворота, оказалась не заперта, но зайти внутрь не хватило наглости, а на оклики никто, разумеется, не отвечал. Спустились назад, медленно обошли дом вокруг, погуляли по участку. Дверь в хозпристрой распахнута настежь. Инструменты – лопаты, мотыги – валялись в беспорядке прямо на земле, словно кто‑то их побросал в спешке. Сад и огород выглядели забытыми, неухоженными. На земле под болезненно хилой яблонькой гнили облепленные мошкой плоды.
В глаза Насте бросилась перевернутая набок ржавая бочка для сбора дождевой воды, теперь пустая и частично утопленная в вязкой от влаги почве. Грядки с клубникой заросли сорняком. Пленка крохотной теплицы зияла дырами, рваные края покачивались на легком ветру. В воздухе приятно пахло травой – за хлипким забором простиралось до самого горизонта поле дички.
– Немного же они тут времени проводят…
– Ну а когда им? Светка на шестом месяце, Костя работает… Ну, в смысле, работал, наверное. Считай, в одно лицо семью кормить приходится парню… Приходилось.
– Да уж, не особо весело им живется, должно быть.
– А вот мы и повеселим… Тш! – Анжик замерла, прижав палец к губам. – Слышишь?
К воротам, судя по звукам, подъехала машина – и непохоже, чтобы то была «девятка» дяди Вити.
– Ну наконец‑то, – обрадовалась Настя.
– Шшш! – Анжик схватила ее за локоть и потянула к дому. – Сюрприз же!
Они спрятались за углом, прижавшись к стене у крыльца и выглядывая оттуда во двор. Отчетливо хлопнула дверь автомобиля. Заскрипели натужно петли ворот, когда открылись сначала одна, а потом и другая створки. Насте из их с подружкой укрытия было видно только верхнюю часть ограды – все, что ниже, загораживали перила и крыльцо. Вот мелькнула короткостриженая макушка – Костя суетливо забежал во двор, чтобы закрепить створки ворот, потом выбежал обратно. Снова заворчал двигатель «короллы», и вот уже задняя часть авто показалась во дворе перед домом. Машина остановилась, движок затих, снова хлопнула дверца. Настя подтолкнула подругу локтем – мол, пошли, чего ждешь. А та в ответ шепотом выругалась: забыла, что ли, у меня же бутылка, осторожнее!
– Сюрприз же, – одними губами сказала Настя. И кивнула на Костю, который возился с багажником, стоя к ним спиной, и ничего вокруг, казалось, пока еще не замечал.
С трудом сдерживая смех, аккуратно подталкивая друг дружку, девушки на цыпочках, крадучись, медленно вышли из своей «засады» и начали приближаться к парню.
– На счет «три», – тихонечко выдохнула Анжик. Настя, наоборот, вдохнула поглубже, набрала в легкие воздуха.
Что‑то не так.
Она не успела это подумать, скорее почувствовала. Это ощущение – что что-то не так – сложилось у Насти в подсознании само собой, в долю секунды, пока взгляд отмечал мелкие и вроде бы незначительные детали: грязный, покрытый толстым слоем пыли капот «короллы»; дерганые движения молодого человека, словно выплясывающего какой‑то странный танец позади автомобиля, да еще и, кажется, что‑то напевающего при этом. Одежда на нем тоже странная – не такая, – что это за мудацкие рейтузы, майка‑алкоголичка?.. Тонкая трещина на заднем стекле…
