Джексон Пирс - Красные сестрицы
— Волки! — беззвучно сообщаю я и присаживаюсь в кресло.
Мой напарник стискивает зубы и кивает, даже не взглянув в их сторону. Рози кидает взгляд на фенрисов и тут же его отводит. Она соблазнительно улыбается — наверное, кто-то из них заметил, что на них смотрит девушка.
Сайлас с Рози невесело переглядываются. Кажется, этот взгляд предназначался только им двоим. Они хотели сегодня развлечься и полагают, что я этого не понимаю. Но дело прежде всего.
— Заманите их на парковку. Я буду там ждать, — предлагает Сайлас.
Он встает, демонстративно переобувается и идет к выходу. Высокий фенрис провожает его взглядом, потом как будто невзначай начинает разглядывать нас с сестрой: следит за каждым нашим шагом, жаждет и выжидает. Я многозначительно смотрю на Рози.
— Что, я? — удивляется она.
Ну не мне же с ними заигрывать — после того, как они вдоволь насмотрелись на мою идиотскую повязку и огромный шрам! Я многозначительно молчу. Сестра кивает в ответ, встает, делает глубокий вдох, как актер перед выходом на сцену, улыбается, поправляет волосы и на носочках подбегает к дорожке. Рози низко присаживается и выгибает спину — силуэт четко вырисовывается на фоне зеленых неоновых ламп в форме клевера. Розовый шар сбивает кегли. Фенрисы с вожделением взирают на сестру. У меня в груди снова поднимается зависть.
— Классный бросок! — замечает высокий волк, когда Рози возвращается на свое место.
Пришла моя очередь кидать шар, но одновременно я прислушиваюсь к разговору.
— Часто сюда ходишь? — спрашивает Рози у фенриса.
— Нередко, — отвечает он низким мелодичным голосом. Невозможно представить, что этот обаятельный парень смертельно опасен. — А ты тут часто бываешь? — задает он сестре тот же вопрос и напрягает бицепсы, демонстрируя татуировку в виде браслета из колючей проволоки на предплечье.
— Нет. Сегодня в первый раз.
— А, новенькая! — поддразнивает фенрис.
Остальные волки посмеиваются. Кажется, в этой компании он лидер, хотя точно могу сказать, не альфа-самец. Рози скромно опускает глаза.
— А сколько тебе лет, красотка? — с ослепительной улыбкой интересуется хищник, предвкушая, как он будет рвать Рози на куски этими самыми зубами.
— Шестнадцать.
— Значит, за руль уже можно! Слушай, у меня тут припаркована прекрасная машинка! Новенький ярко-красный кабриолет.
— Эй, друг, — вполголоса окликает его другой фенрис. — Ты что, забыл. Мы же сегодня…
— Кидай давай! Твоя очередь! — небрежно отмахивается татуированный волк.
Его приятели провожают взглядами стайку девочек-подростков.
— А тебе сколько лет? — быстро спрашивает Рози, стараясь снова завоевать его внимание.
Сестра вольготно расположилась в кресле и теребит прядь волос.
— Двадцать восемь.
Фенрис усмехается и засовывает руки в карманы.
Я полагаю, чтобы скрыть начало трансформации. У него такой добрый, заботливый взгляд… Омерзительно!
— А ты не слишком взрослый, чтобы показывать мне свой… кабриолет? — Рози вскидывает бровь.
Волк жадно ухмыляется.
— Всегда готов услужить хорошенькой девушке. Ну а в двадцать восемь у меня больше… опыта.
Двадцать восемь. Может, опыта у него и впрямь немало. Хорошо бы был способ определить, сколько волк уже пробыл в своем новом обличье. Двадцать восемь лет — это ни о чем мне не говорит. Как и четырнадцать или сорок девять. У этих цифр есть что-то общее… Я набираю их на клавиатуре для подсчета очков.
Двадцать восемь, четырнадцать, двадцать один, сорок девять — все числа кратны семи.
Семь лет. Все фенрисы изменились на восьмой год.
— Вот оно! — шепчу я.
Сердце бьется быстрее, а губы непроизвольно складываются в улыбку. Рози вопросительно смотрит на меня, и я наклоняюсь к ней поближе.
— Возраст каждого «кандидата» кратен семи, — объясняю я шепотом. — Потенциальный фенрис может превратиться в настоящего волка только каждый седьмой год между двумя полнолуниями… — Я замолкаю, и меня осеняет: в голове всплывают подробности некролога Джозефа Вудлифа. — Точнее, сразу после дня рождения. Все происходит в первое полнолуние после дня рождения. Джозефу только исполнилось четырнадцать. Превращение из обычных парней в потенциальных фенрисов происходит, когда «кандидаты» достигают определенного возраста.
Рози почти незаметно кивает, и я успеваю уловить восхищенный блеск в ее глазах, блеск, почти поглощенный чернотой.
— Ну, хочешь посмотреть на машину?
Фенрис с татуировкой кивком указывает на выход из зала.
Сестра застенчиво улыбается и пожимает плечами.
«Да, Рози, да! Пусть он тебя захочет!»
Сердце наполняет какое-то тепло чувство, энергия, которой я не ощущала с тех пор, как мы покинули Эллисон. Мы еще на шаг приблизились к потенциальному фенрису, плюс целая стая волков у нас в руках. Мы снова стали охотниками.
— Ладно тебе, чувак! Нельзя… — пытается возразить какой-то фенрис.
Официантка ставит на столик перед ними полный кувшин с пивом, но хищники полностью заняты Рози. Еще несколько волков прячут руки в карманы в попытке скрыть отрастающие когти.
— Пойдем! — Фенрис с татуировкой — воплощенное обаяние.
— Ладно. Только быстро. И сестра пойдет со мной. Ну, чтобы от вас защищаться. — Рози хихикает.
Она безупречно играет. Я не обращаю внимания на презрительные взгляды, которыми фенрисы окидывают мою повязку.
— Конечно, — принужденно соглашается волк.
Рози берет его под руку, выпячивает грудь и встряхивает волосами. Я иду следом, а за мной — остальная стая. Один из волков задерживается, просит служащего не сбрасывать результаты на дорожке: попировав нами, хищники планируют продолжить игру.
Фенрис проводит Рози мимо автоматов по продаже жевательной резинки и игрушек, мимо тощих подростков, которые при нашем приближении пытаются спрятать косяки. Волк распахивает входную дверь, и нас окатывает волна прохладного воздуха. Сайласа не видно, но уверена, он поблизости, наблюдает за нами. Меня стая игнорирует, они следуют за сестрой, а татуированный все распинается про лошадиные силы и мотор, указывает на что-то перед собой… и замирает.
Волки останавливаются, потупив головы будто побитые собаки. Машина, о которой говорил провожатый Рози, и впрямь выглядит впечатляюще: сияющая, ярко-красная, она похожа на стриптизершу среди припаркованных по соседству бежевых и серебристых монашек.
Дело не в машине.
Дело в фенрисе, который стоит возле нее.
* * *Зверь сейчас в человечьем обличье, но его глаза холодны и похожи на волчьи. На нем застегнутая на все пуговицы белая рубашка, которая не скрывает ни накачанных бицепсов, ни татуировок на груди. С виду фенрис мертвенно спокоен, хотя желваки на крепкой квадратной челюсти выдают бешеную ярость. Он наклоняет голову набок, окидывает взглядом татуированного волка и улыбается — жестоко, издевательски. Хищник опирается на машину, и мне удается разглядеть метку у него на запястье: стрела, заключенная в корону. Перед нами альфа-самец стаи.
