Ольга Крючкова - Прелат
Элеонора издала чудовищный рык, у Альвареса всё похолодело внутри, он почувствовал, что сердце «упало» вниз живота.
– Иди ко мне, сын мой! – призвала графиня. – Неужели ты собираешься убить свою мать, наконец, обретшую земное тело, достойное её былой красоты?
– Ты – не моя мать, а – исчадие Ада! – воскликнул Альварес и взмахнул мечом, пытаясь поразить Элеонору.
– О! Дон Альварес, или как вас ранее звали: Рене де Шаперон! Меня нельзя просто так убить!
Графиня подняла руки, и неведомая сила вновь отбросила идальго назад. Он закашлялся: грудь раздирала страшная боль, дышать становилось всё тяжелее. Альварес понял: как был наивен, надеясь справиться в одиночку с этим порождением тьмы!
И в тот момент, когда уже все надежды Альвареса рухнули, страшный, душераздирающий крик графини огласил лес. Она покачнулась и осела, схватившись за правое плечо. Позади неё стоял Хуан, держащий в левой здоровой руке небольшой кинжал, с которого струилась кровь.
– Помогите! На помощь! – кричала Элеонора. – Стража! Меня хотят убить!
Но, увы, никто не услышал её криков, кроме Альвареса и Хуана. Графиня осела на колени.
– Опомнись, сын мой: что ты делаешь! Ты убиваешь меня, Элеонору де Олорон, фаворитку короля! Я могу стать королевой, и тогда мы будем править вместе! Что ты хотел бы получить: Бретань, Нормандию, Лангедок, Прованс, Бургундию? Или нет… Сразу всё! – демоница решила изменить тактику.
– Мне ничего не надо! Я хочу вернуть тебя туда, откуда явилась твоя неуспокоенная душа! Оставь тело графини!
– Никогда!!! – Элеонора неожиданно встала, Хуан резко отлетел и ударился головой о дерево, по счастливой случайности его спас барбют, и он, оглушённый падением и ударом, потерял сознание.
Альварес поднял меч, – печать Габорима светилась всё сильнее и сильнее, – и бросился на графиню. В тот же миг земля под ногами разверзлась: его обдало жаром, перед ним возвышался Арастот.
Из последних сил Альварес поднял меч, буквально балансируя на краю бездны.
– Убей его! – приказала графиня демону.
– Увы, госпожа! У него – меч Габорима…
– И что же?! Убей его! Или забери его душу! Ты обещал служить мне! – воскликнула демоница так, что последние осенние листья упали с деревьев.
Альварес не успел ни помолиться перед смертью, ни сообразить: что же произойдёт в следующий момент? Он обхватил обеими руками пламенеющий клинок, там, где светилась печать Габорима, ладони обожгло, затем некая мощная неведомая сила разлилась по всему телу.
– Хочешь битвы! – закричал Альварес, обращаясь к Арастоту. – Ты её получишь!
Арастот рассмеялся: деревья содрогнулись и закачались.
– Я не могу сражаться с тобой!
– Тогда забери душу Изабеллы де Монтей!
– И этого я тоже не могу сделать! Она – моя госпожа, я поклялся служить ей вечность.
«Что за демоны пошли! – это мне могу, то не могу…» – пронеслось в голове Альвареса.
– Габорим!!! – взревел дон Альварес, даже не надеясь на его появление. – Помоги мне!!!
Бастард Сворд завибрировал в руках Альвареса и едва не выпал. Из разверзшейся бездны появилась сначала голова змеи, она осмотрелась; затем – чёрная кошачья, и, наконец, – человеческая.
– Кто призывал герцога Тьмы? – прошипело змеиное начало демона, обдавая страшным смрадом всё живое и, высовывая длинный язык, раздвоенный на самом кончике.
– Я!!! – уверенно ответил Альварес.
– Я помню этот меч, скреплённый моей личной печатью, – сказала человеческая голова демона, весьма приятной наружности. – Что ты желаешь смертный?
– Забери с собой душу маркизы де Монтей!
В этот момент демоница начала слабеть, она упала: видимо действие браслета ослабевало…
– Думаю, моя помощь тебе уже не понадобиться… – констатировал Габорим.
От тела Элеоноры отделилась прозрачная оболочка маркизы де Монтей. Она подошла к Арастоту, села ему на загривок и… они растворились в бездне.
Альварес не верил своим глазам: вероятно Хуан ранил графиню серебряным клинком! И откуда только его взял?! Несомненно, это всё предусмотрительный профессор… Или может, сыграла роль украденная золотая унция, нарушившая баланс между душой и телом?
– Меч! – прошипела змеиная голова демона. – Ты призвал меня, желая помощи! Я выполнил свою часть договора, и теперь пламенеющий клинок возвратится туда, где и был когда-то выкован.
Змея приблизилась к Альваресу, по его телу пробежали мурашки, зелёные бездонные глаза чудовища, казалось, проникали прямо в душу. Она открыла огромную пасть, исторгая страшное зловоние, её огромные длинные жёлтые клыки источали яд, язык извивался. Альварес в последний раз взглянул на меч и, замирая от страха и отвращения, положил затем прямо в пасть змее.
Та зашипела и отпрянула, заняв своё место рядом с другими головами.
– Надеюсь, ты знаешь о плате за мою услугу, – промурлыкала кошачья голова.
Честно говоря, Альварес об этом ничего не знал, но догадывался…
– Габорим, ведь не я заключал с тобой договор, – попытался он изменить ход событий.
– Мне безразлично, – ответила человеческая голова демона. – Ты призвал меня – договор свершён! Стороны получили то, что хотели: я буду ждать твоего последнего часа…
Габорим исчез в бездне, через мгновенье она затянулась. О былом присутствии демонов напоминал лишь зловонный запах серы.
* * *Хуан постепенно приходил в себя, когда он открыл глаза: не было ни демонов, ни призрака маркизы де Монтей. Он попытался сесть – в голове ещё шумело, перед глазами слегка расплывалось – затем машинально нащупал кинжал, лежащий тут же рядом с ним на земле и, сжав его крестовину, слегка пошатываясь, направился к дону Альваресу.
Тот же склонился над прекрасной Элеонорой, пытаясь привести её в чувство, растирал ей виски. Девушка почти не дышала, её лицо покрывала мертвенная бледность. Дон Альварес прильнул ухом к её груди: сердце всё же билось. Затем он осмотрел плечо графини: из него сочилась кровь, но рана была не опасной.
– Господин… прелат, – еле слышно позвал Хуан и, тут же поняв свою оплошность, ретировался: – Дон Альварес!
Идальго обернулся: перед ним, покачиваясь, словно листок на осеннем ветру, стоял телохранитель.
– Хуан, хвала Всевышнему, – ты жив! Помоги мне…
Дон Альварес снял плащ, завернул в него Элеонору, поднял её на руки, словно былинку, и подошёл к лошади.
– Хуан, ты сможешь удержать её, пока я сяду в седло?
Телохранитель уверенно кивнул и принял драгоценную ношу. Вскоре дон Альварес, верхом на лошади, сжимал в своих объятиях графиню.
– Как ты себя чувствуешь, Хуан? – всё ещё беспокоился идальго.
– Благодарю вас, господин, всё впорядке: в голосе немного шумит… А так с Божьей помощью…
