Роберт Блох - Психопат
Она закричала, потому что там лежала пожилая женщина, седоволосая, дряхлая старуха; обращенное к ней коричневое лицо сморщилось, губы растянулись в страшной улыбке.
– Миссис Бейтс! – выдохнула Лила.
– Да.
Но ссохшиеся почерневшие губы не шевелились: голос звучал за спиной. Голос шел сверху: там, возле ступенек, кто-то стоял.
Лила повернулась; остановившимися глазами она смотрела на массивную бесформенную фигуру, полускрытую узким платьем, торопливо напяленным поверх одежды. Смотрела на шарфик, закрывавший волосы, на набеленное, раскрашенное румянами жеманное лицо. Смотрела на измазанные ярко-красной помадой губы, раздвигающиеся в отвратительной гримасе.
– Я НОРМА БЕЙТС, – произнес высокий, визгливый голос.
Потом показалась рука, рука сжимавшая нож, вниз по лестнице торопливо засеменили ноги. Но теперь кто-то еще бежал сюда, и Лила снова начала кричать.
Сэм сбежал в подвал, и в то же мгновение над его головой неотвратимо как смерть сверкнуло лезвие. Сэм схватил руку, державшую нож, завернул за спину и продолжал выворачивать до тех пор, пока онемевшие пальцы не разжались и нож с глухим стуком не ударился об пол.
Лила умолкла, но крик не утихал. Отчаянный крик истеричной женщины вырывался из накрашенных губ Нормана Бейтса.
16
Почти неделя ушла на то, чтобы извлечь из трясины машины и тела жертв. Пришлось вызывать ребят из дорожной службы округа с драгой и кранами. Но в конце концов работа была сделана. Нашли и деньги, прямо в машине. Удивительно: на них не попало ни пятнышка грязи, представляете, ни единого пятнышка!
Примерно в то же время, когда закончили это дело, где-то в Оклахоме задержали громил, очистивших банк в Фултоне. Но заметка об их поимке заняла всего полколонки в фервиллской «Викли Гералд». Зато почти вся первая полоса была посвящена делу Бейтса. Крупнейшие телекомпании сразу же унюхали сенсацию, так что расследование подробно освещалось в телепередачах. Некоторые из писак сравнивали эту историю с делом Гейна, ошеломившим местных жителей несколько лет назад. Они выжали все, что могли, из «мрачного дома ужасов» и долго пытались доказать, что Норман Бейтс умерщвлял посетителей мотеля в течение долгих лет. Журналисты громогласно потребовали расследовать все случаи пропажи без вести на территории округа за последние двадцать лет и призывали полностью осушить болото, чтобы убедиться, что там больше нет мертвых.
Что ж, потом ведь не им пришлось бы ломать голову над тем, как оплатить такие работы.
Шериф Чамберс охотно давал интервью, многие из которых были опубликованы полностью, – два даже с фотографиями. Он обещал провести тщательное расследование, раскрыть все аспекты дела. Местный прокурор призвал не медлить с судом над кровожадным убийцей (приближался октябрь, а с ним и новые выборы) и ни разу не опроверг впрямую передававшиеся из уст в уста и кочевавшие по газетам слухи, согласно которым Норман Бейте совершал акты каннибализма, сатанизма, инцеста и некрофилии.
Конечно, на самом деле прокурор даже не говорил ни разу с Бейтсом, который был временно помещен в госпиталь штата для обследования.
Ни разу не видели Бейтса и распространители кровожадных слухов, но это обстоятельство их не смущало. Не прошло и недели, как обнаружилось, что практически все уроженцы Фервилла, не говоря уже о жителях округа к югу от городка, лично и непосредственно знали Нормана Бейтса. Одни «ходили вместе в школу, когда он еще был мальчишкой», и, конечно, уже тогда «заметили, что ведет он себя как-то странно». Другие «много раз замечали, как он крутился вокруг этого своего мотеля», и тоже божились, что всегда «подозревали, что у парня что-то там нечисто». Нашлись и такие, что помнили его мать и Джо Консидайна; они толковали о том, что «когда эти двое якобы покончили счеты с жизнью, сразу стало ясно – дело тут темное», но, конечно, неаппетитные подробности о деле двадцатилетней давности не шли ни в какое сравнение с откровениями о событиях последних дней.
Мотель, естественно, был закрыт, что жестоко разочаровало многих любителей сенсационных злодейств, упорно искавших возможности пробраться туда. Немалый процент таких любопытных с удовольствием поселился бы в нем, а небольшое повышение платы за номер сразу позволило бы окупить потерю энного количества полотенец, прихваченных в качестве сувениров. Но люди из дорожного патруля штата днем и ночью охраняли мотель и все, что было внутри.
Это оживление докатилось даже до магазина Лумиса, – и Боб Саммерфилд отметил серьезный проток покупателей. Конечно же, каждый хотел поговорить с Сэмом, но он большую часть недели проводил в Форт-Ворсе с Лилой и в госпитале штата, где трое психиатров наблюдали Нормана Бейтса.
И все же прошло еще десять дней, прежде чем Сэм смог услышать из уст доктора Никпаса Стейнера, официально уполномоченного давать заключение о состоянии здоровья пациента, связное объяснение.
Сэм рассказал об этом разговоре Липе, когда они сидели в гостинице Фервилла, куда девушка приехала из Форт-Ворса на следующий уикэнд. Сначала он старался опускать неприятные детали, но Лила настояла на том, чтобы Сэм рассказал все в подробностях.
– Скорее всего, мы так никогда и не узнаем точно, как все произошло, – объявил Сэм. – Сам доктор Стейнер сказал мне, что все это не более чем достаточно убедительные предположения. Они сначала все время пичкали Бейтса снотворными и успокоительными, а когда он вышел из состояния шока, невозможно было заставить его по-настоящему разговориться. Стейнер утверждает, что сумел войти в доверие к Бейтсу, так что тот делился с ним больше, чем с остальными, но последние несколько дней его сознание затемнено. Многое из того, что доктор говорил насчет какой-то фуги, катексиса, травмы, до меня попросту не дошло.
Но вот что удалось выяснить доктору: все это началось еще в раннем детстве, задолго до смерти матери. Конечно, они с мамой были очень близки, и, как видно, она подавляла его. Существовало там что-то еще в их отношениях или нет, доктор Стейнер сказать не может. Но он почти уверен, что Норман был скрытым трансвеститом задолго до смерти миссис Бейтс. Знаешь ведь, что такое трансвестит?
Лила кивнула.
– Человек, который любит одеваться в одежду противоположного пола, правильно?
– Ну, судя по объяснениям Стейнера, этим дело не ограничивается. Трансвеститы не обязательно являются гомосексуалистами, но постоянно представляют себя существами другого пола. С одной стороны, Норман хотел быть таким, как мать, а с другой – чтобы мать стала частью его личности.
Сэм зажег сигарету.
– Опустим школьные годы и период, когда его по состоянию здоровья не взяли в армию. Именно после этого, когда ему было примерно девятнадцать, мать, очевидно, твердо решила, что Норман не сделает и шагу без ее ведома. Может, она намеренно не давала ему развиться из мальчика в нормального мужчину; мы так никогда и не узнаем, какова ее доля вины в том, что с ним в конце концов случилось. Скорее всего, тогда он и начал увлекаться оккультизмом и подобными вещами. Именно в это время на горизонте появился некий Джо Консидайн.
