Райдо Витич - Чудес не бывает
— Погоду обсуждаем. Колено у меня болит, видать к дождю! — бросил Гарт, демонстративно вгрызаясь в куриную ножку.
— Жмот! — процедил Оррик.
— Угу, — подтвердил тот, подвинув другу блюдо с курицей. — Прошу.
— Ладно, ночью вытрясу, — пообещал шепотом, чтоб ни девушка, ни брат не услышали. И принялся за обед, чтобы хоть чем-то занять себя. Аппетита не было — внутри все дрожало от пережитого шока и осознания, что Исвильда рядом, жива, здорова, переплеталось с неверием. Взгляд то и дело устремлялся к девушке, чтобы удостовериться в ее реальности.
Она торопливо ела, стараясь ни на кого не смотреть, и можно было позавидовать ее аппетиту не пострадавшему от усталости и пережитых волнений, но радости Оррик не испытывал. Наоборот все больше мрачнел и печалился, с горечью понимая, что Исвильда нередко голодала. Жалость, сжав сердце, возбудила желание добраться до тех, кто обрек наследницу благородных Де Ли на подобные испытания.
Оррик отодвинул пищу, чувствуя, что следующий кусок застрянет в его горле, и сжал в руке кружку с элем.
— Почему не ешь? Не нравиться? У Туле прекрасные повара, — сказал Галиган.
— Я сыт, — буркнул Оррик, как никогда сильно мечтая встретиться с кем-нибудь из зачинщиков той резни в замке Де Ли. Но как не было информации три года назад, так не было сейчас.
`Малышка, где же ты скиталась эти три года? Почему не приехала сразу? Не знала где я или не надеялась на мою помощь'? — покосился на девушку.
Та, заметив, что он смотрит, перестала жевать, приняв печаль и сочувствие во взгляде Орри за осуждение. То, что она вечно голодна и оттого несколько тороплива в обращении с пищей, Исвильда знала и даже понимала почему — из-за страха не успеть насытиться. Но никак не могла с этим справиться.
А с другой стороны очень хорошо, что ведет она себя как неприлично леди — никто не заподозрит в ней даму, да еще знатного рода. И да простят ее родители! Но пожалуй, больше происков Боз она боялась встретить людей Куртунуа и вновь пережить тот ужас. А что это случиться, узнай кто, что она жива, Исвильда не сомневалась.
Но Орри можно открыться — ему верил Лемзи, и какие бы сомнения от неопытности не посещали ее, брату она верила свято, а теперь и Оррику, рядом с которым уже не чувствовала себя одинокой, никому ненужной, незащищенной девчонкой. Уверенности в завтра еще не было, но надежда на лучшее ожила и начала крепнуть.
Он помнил ее, ждал, значит, не откинет, не бросит, а может и простит за ложь?
Исвильда покосилась на Даган и решила не торопиться, не рисковать.
Она с трудом поборола в себе желание доесть лепешку и рыбу, и поднялась, чтобы уйти, не видеть пищу — тут же встал Оррик:
— Куда ты?
— Нужно мессир.
Мужчина сообразил другое и кивнул:
— Хорошо, только не уходи далеко.
И с беспокойством проводил ее взглядом. Гарт пихнул его, заставляя сесть, и возмущенно прошипел:
— Ты совсем спятил Орри?! Что ты творишь?!
— А что он творит? — спокойно поинтересовался Галиган, забавляясь состоянием Гарта. Мужчина смолк, недовольно глянув на него, уткнулся в свою тарелку. Оррик же тяжело посмотрел на брата:
— Исе кто-то угрожает?
Беспечное выражение лица Галиган сменилось озабоченным, но вопреки ожиданиям мужчины, он ответил отрицательно, при этом настолько старательно изучая содержимое кружки, что Даган не поверил ему.
— Давно знакомы? — начал допытываться Оррик, решив хоть что-то выяснить.
— Давно.
— Год, два, десять?
— Какое это имеет значение и зачем тебе?
— Интересно.
— Мне тоже кое-что интересно, — отодвинул посуду Галиган, удобнее устраивая локти на столе.
— Например? — скопировал его позу Даган.
— Что тебе Иса?
— А тебе?
Гарт шумно хлебнул эль и хлопнул кружку на стол, прерывая глупую перепалку, но мужчины не обратили на него внимания, продолжая задиристо смотреть друг на друга и сыпать вопросами. На пятой минуте Гарта взвело:
— Я понял мессиры, что нахожусь в обществе двух озабоченных идиотов, но не имею ни малейшего желания заразиться от вас постыдной горячкой!…
Братья повернули головы в его сторону и дружно прищурились, что сделало их почти близнецами. У Гарта закончился запас слов, достойных озвучить его возмущение — его по-просту перекосило.
— Погуляй, дружище, и пошли вперед небольшой отряд на разведку. Владения Даган закончились, — попросил его Орри, взглядом обещая объясниться позже. Гарт не поверил ему и правильно — ничего говорить ему мужчина не собирался, боясь навредить Исвильде. Гарт впечатлительный, ненароком может выдать пол пажа, и тогда девушка может оказаться в опасности. Пусть лучше друг считает, что Оррик сошел с ума, влюбившись в парня, и взывает, пеняет, молится о погибшей душе. Да он сам спуститься в ад, лишь бы своей жизнью оплатить лишний вдох Исвильды.
Фогин вылез из-за стола, обиженно покосившись на друга, но и слова ему больше не сказал.
— Так что с Исой, Галиган? — вновь спросил Оррик, как только Гарт исчез за дверями кабака.
— Ничего, — заверил тот, усиленно разглядывая жующих воинов за соседним столом.
— Не верю, — качнулся к нему Даган. — Ты говорил, что защищаешь его, но ты не воин, Галиган. Давай оставим наши распри и подумаем о мальчике? Если ты скажешь, что ему угрожает, я смогу уберечь его от беды. Я — не ты.
— Я не могу сказать, — честно признался Галиган, чем озадачил и насторожил мужчину.
— Скажи хоть человек или группа людей?
— И то и другое.
Скверно, — помрачнел Орри.
— Влиятельные?
— Да.
— Почему они ему угрожают?
— Потому что он знает, то что не должен.
— С чем это связано?
— Не спрашивай, — качнул головой Галиган, с печалью поглядывая на брата.
— Один знает?
— Остальные мертвы.
Черт! — побледнел Оррик.
— Я знаю, что отец просил обеспечить безопасность мне, но на деле мне никто не угрожает — в опасности Иса, поэтому я устроил через отца так, чтобы именно ты сопровождал нас, зная, что никто лучше тебя не справиться с задачей. Ты должен помочь Исе, обеспечить его охрану.
— С чем связано твое участие в его судьбе?
— Он помог мне, и я считаю своим долгом отплатить ему добром за добро.
Галиган ничуть не шутил, не бравировал, был серьезен как никогда и Оррик впервые подумал, что совсем не знает брата, и впервые пожалел, что у них не было ни времени, ни возможности сойтись накоротке.
Он подал ему ладонь, признавая родство и равенство, и Галиган правильно понял этот жест, улыбнулся, с радостью пожав руку.
— Спасибо… брат.
