Сэм Райме - Зловещие мертвецы
И тут зловещий мертвец-Линда опустила голову, перестала хохотать и визжать. Через мгновение она медленно вскинула голову — это был уже не мертвец, а та, прежняя Линда. Она с мольбой смотрела на Эшли.
— Эшли, Эшли, помоги мне, помоги мне, пожалуйста. Мне страшно, — шептала девушка и тянула к нему руки.
Эшли от неожиданности, от этой странной метаморфозы выронил ружье.
— Помоги, помоги мне, Эшли, не позволяй этим мерзким тварям забрать меня, — Линда припала к груди парня.
Она дрожала, плакала, горячие слезы текли по ее лицу, и Эшли все плотнее и теснее прижимал к себе подругу.
Вдруг за его спиной прозвучал ясный и отчетливый голос Алисы. Эшли вздрогнул, отклонился немного от Линды и повернулся.
— Эшли, Эшли, помоги мне. Я прошу тебя, помоги, — говорила из погреба Алиса. — Выпусти, пожалуйста, меня, я уже прежняя. Выпусти, я тебя прошу. Со мной теперь все в порядке. Тебе нужно только отпереть замок на цепи и выпустить меня.
Эшли неподвижно стоял на одном месте. Рядом с ним стояла дрожащая Линда. Парень не знал что делать, а подсказать было некому.
— Алиса, Алиса, — по липкому от крови полу шагнул к люку Эшли.
Он сел на корточки и вытащил из кармана связку с ключами. Он уже поднес ключ к замку, но на всякий случай, приоткрыл люк, прислушался и заглянул туда.
— Алиса, Алиса.
Но тут проломив доски, выскочили две руки трупа. Они схватили Эшли за лицо и за шею и прижали к полу. Как ни пытался он вырваться, ничего не получалось. А визгливый, гнусный голос мертвеца, передразнивая Алису, кричал:
— Со мной все в порядке, со мной все в порядке. Я прежняя. Выпусти меня.
Загнутые черные ногти впивались в лицо Эшли. Они рвали кожу, оставляя широкие борозды ран. Один из гнилых пальцев попал ему в рот, и Эшли, едва сдерживая жуткое отвращение, изо всей силы перекусил гнилую кость. Он резко оттолкнулся от пола и встал на ноги, отплевываясь слизкой гнилой плотью и содрогаясь от отвращения. Рука с откушенным пальцем, исчезла в провале пола.
— Ах вы ублюдки! Ах вы твари! За что вы меня пытаете? Зачем? — закричал Эшли, сжимая кулаки.
И в это мгновение, за его спиной, послышался мерзкий, нестерпимый смех зловещего мертвеца-Линды. Эшли обернулся и посмотрел на свою подругу. Та сидела на пороге комнаты, поджав под себя ноги и наматывала на гнилой палец локон. Ее лицо расплылось в хищной ухмылке, глаза были выпучены и белы, зрачки исчезли. Она визжала, хохотала и улюлюкала.
— Заткнись, тварь! Заткнись! — закричал Эшли.
И действительно, Линда или то, что было Линдой, смолкло. И вдруг оно запело ту песенку, которую Эшли вместе с ней пел в старом добитом форде по дороге сюда. Не выдержав такого издевательства, Эшли схватил Линду за ноги и поволок на улицу. Там она, мерзко хихикая, кричала:
— Мы до тебя доберемся! Мы до тебя доберемся. — И судорожно сжимала руки с длинными пальцами и черными ногтями.
Эшли выволок ее на улицу, голова прогрохотала по ступенькам. Парень, не останавливаясь, тащил и тащил извивающуюся и кричащую Линду в лес. Он с омерзением бросил ее под кусты. Та даже не пыталась подняться, а все хихикала из темноты.
— Мы доберемся до тебя! Думаешь, ты лучше остальных, и ты станешь таким же, как мы!
На пороге Эшли в последний надежде обернулся, но из-под кустов все также слышалось хихиканье и гнусный скрежет.
Замкнув за собой дверь, Эшли опустился на колени перед Скотти. Он налил полный бокал виски и стал вливать его в рот приятелю.
— Не умирай, Скотти. Настанет рассвет, и мы выберемся отсюда. Наваждение кончится. Скотти, ты слышишь меня? Очнись! Мы все вместе уйдем отсюда, я, ты, Линда, Шейла. — Он уже сам не понимал, что говорит!
Но Скотти ничего не отвечал.
— Скотти, ты же с радостью поедешь домой?
Эшли замолчал. Виски выливались обратно из заполненного рта его друга. Рука Эшли разжалась, и бокал упал на диван, заливая обивку остатками виски. Люк вновь завибрировал, и оттуда послышался ледяной смех Алисы.
Эшли в ужасе отпрянул к стене и закрыл уши руками, но даже так был слышен зловещий смех мертвеца. Парень зажмурил глаза и стал биться головой о стену.
— Нет! Мне все это кажется. Ничего этого нет. Все живы. Я просто сошел с ума.
И тут острая боль пронзила его плечо. Эшли выпрямился. Прямо перед ним стояла Линда, она слизывала острым языком кровь с конца длинного кинжала и дико визжала. Ее глаза блестели страшным огнем. Веки стали синие, а по всему лицу проступили трупные пятна. Линда еще раз взвизгнула и занесла кинжал для нового удара. Эшли схватил ее за руки и отбросил к стене, но удар как будто бы не причинил Линде никакого вреда. Она вновь захохотала, и Эшли отпрыгнул. Он покатился кубарем по дивану, мертвое тело Скотти рухнуло на пол.
Линда, смеясь, перехватила кинжал прямо за лезвие и, не замечая, что сталь режет ей гнилую руку, хохоча и визжа, бросилась на Эшли. Он пополз по полу, стараясь увернуться. Но тут приподнялась крышка люка, и гнилая рука Алисы схватила его за щиколотку, пытаясь втянуть в подвал.
Эшли рвался, каблуком как мог, изо всей силы, прижал руку Алисы к доскам и освободился. Но тут Линда бросилась на него с кинжалом. Эшли перехватил ее руку, но та свободной рукой схватила его за челюсть и начала рвать губы. Парень, что было силы, превозмогая боль, заломил руку девушки с кинжалом за спину и коленом оттолкнул ее от себя.
Линда-мертвец покачнулась и упала на пол. Острие кинжала пронзило ее насквозь и вышло из живота. Кровь хлынула из открытого рта. Смех затих. Лишь только синие руки Алисы оставляли загнутыми ногтями борозды на досках пола. Эшли склонился над Линдой. Вгляделся в ее лицо. Это было лицо его возлюбленной, его возлюбленной Линды, только исцарапанное и окровавленное.
Слезы наворачивались на глаза Эшли. Он гладил девушку по голове. Он понимал, что сам убил свою возлюбленную, но другого выхода у него не было. Или он — или они — зловещие мертвецы. Нужно было смириться с мыслью, что от Линды осталось только тело, мертвое тело, лежащее у ее ног.
«…Их можно уничтожить, только расчленив труп, разрезав его на куски…», — вспомнилась Эшли услышанная им магнитофонная запись-исповедь профессора Веймара Нойби.
Парень колебался. Он не мог заставить себя сделать это, но выхода у него не было. Только так он мог попробовать спастись. Или они — или они…
Эшли потянул Линду за ноги к дверям мастерской. Когда он взваливал тело на платформу верстака и закреплял его цепями, лицо Линды стало уже совсем умиротворенным. Лишь только белизна смерти сковало его. Эшли включил весь свет, все лампочки, какие только были в мастерской, потуже затянул цепи и отдернул занавеску на шкафу с инструментами. Красным лаком блеснула бензопила. Он потянул на себя пусковой тросик — пила завизжала. Стремительно завращалось полотно, сверкая острыми зубьями. Он уже поднял пилу и занес ее над шеей Линды, но его взгляд уже во второй раз за эту страшную ночь упал на пластинку горного хрусталя, оправленную серебром. Это был его подарок, это было то украшение, которое девушка приняла с такой радостью.
