Денис Кавченков - Обратная сторона жизни
«Да уж… Все те же решетки, все те же прутья, и конечно же, сумасшедшая жара… Как я понимаю о здоровье ценного товара минотавры с их хозяевами не особенно беспокоятся, надеясь на регенеративный орган…», — юноша тяжело-тяжело, словно в последний раз вздохнул и в этот момент поднялись Лкетинг, а за ним сопящий Такеши, мигом забывший об огромных минотаврах и восторженно заходивший по летающей клетке, не поленившись даже приложить ухо к горячему полу.
— Наверняка антигравитационные двигатели или нечто круче! Вот это технологии! — расширил узкие глаза азиат, поднимаясь. — Я, конечно, понимаю, что по сравнению с созданием людей это мелочь, но все равно! Таким чудом кажется, особенно, когда им обладают такие ужасные создания! Бр-р-р! — он зябко передернул плечами, оглянувшись назад, где рогатые внимательно наблюдали за «Спящими».
— Ага… Только кондиционера не хватает… — саркастически пробормотал Дима, грустящий после расставания с миловидной Лизой, и ничего не могущий поделать с чувством странной привязанности. — Сейчас к нам, наверное, еще этих посадят! — он, скривившись, кивнул в сторону клетки, набитой рабами с пятым тавро, возле которой проходил отбор и жаль, что не естественный, где один из стоящих на адском солнцепеке минотавров тыкал заскорузлым пальцем внутрь, а поросенок с мачете уже цокал открывать решетчатую дверь вместе с двумя козлоногими.
— Кон…кон….ди….ци…о….не….ра? — еле выговорил масаи, наверняка решивший не спрашивать насчет антигравитационных двигателей, выбрав слово попроще. — Что это, белый брат? — он вопрошающе уставился на нервно облизывающего сухие губы Диму.
— Это магия Лкетинг! Магия холода! — не очень радостно заговорил юноша, будучи в курсе, чем его убило, отчего разлюбил кондиционеры. — Такая большая, чаще всего белая штуковина, где можно нажать на волшебную кнопочку и она сделает холод, как ночью в пустыне! — он внимательно посмотрел на распахнувшего рот масаи, желая увидеть, что тот его понял и мускулистый туземец, поводив зрачками в разные стороны, кивнул, отчего юноша удовлетворенно улыбнулся. — Вот и прекрасно! Короче, был бы кондиционер, было бы хорошо, главное, чтоб не надо мной висел! Надеюсь, хоть полетим с ветерком! — наигранно-возбужденно произнес он, чувствуя нарастающий страх от грядущего откровения.
«Естественно я желаю все узнать, но становится жутковато… Не могу представить, что там новые пытки, черти, монстры… Что мне еще готовит судьба-злодейка? Неужели я никогда не выберусь отсюда, кроме, как умерев и вновь потеряв память? Разве нет другого выхода, где бы я всех обхитрил, причем не зная, как хитрить… Блин… Блин! Блин! Блин! Как же мерзко на душе…», — он встал в самый зад клетки, желая видеть уходящую дорогу, а новая партия человеческого скота, представителей которого они так долго вели за собой, пусть размещается, где хочет.
— Идите сюда! — он зачем-то махнул рукой Лкетингу с Такеши, совсем рядом стоящим и до сих пор рассматривающих внутренности клетки, хотя разглядывать-то было нечего. — Станем здесь, все будет видно! Поплюемся в чертей! — друзья, улыбнувшись, переглянулись и пошли к нему, а наблюдающие за «Спящими» быкообразные громилы ничего не предпринимали, ведь их задачей было довести ценных узников до места без происшествий, а как они это сделают уже несущественно.
— Принимайте земляков! — издевательски и без предупреждения взревел минотавр, выбирающий живой товар, еще при жизни проклятый пятым тавро. — Соскучились, наверное, по собратьям! Ничего! Еще немного вместе проедетесь! В Аду все знают, как вы друг друга любите! Еще ни разу нормально не доехали! Ха-ха-ха! — гулко и радостно захохотал он, а всхлипывающие узники, поочередно выводимые козлоногими воинами «Анубиса», взвыли от ужаса, но рогатые знали свою работу на твердую пятерку.
Посыпались мощные, мгновенно ломающие грязные лица удары и замелькали зазубренные мачете сатиров, приведшие к еще более дикому вою рабов, а затем наступила прерывающаяся одиночными всхлипами тишина, если не считывать никуда не девшуюся, неизменную какофонию Рынка. Все-таки в Аду умели затыкать человеческий скот, где-то на уровне подсознания, помнящий о правах человека и периодически наглеющий. Сейчас же жестоко угомоненные пленники сгорбленно двинулись к летающей клетке, испуганно зыркая по сторонам, а сопровождающие их козлоногие продолжали раздавать крепкие тычки. Многим досталось на орехи, когда зверино усмехающиеся минотавры «случайно» дотрагивались до них искрящимися клинками, и тогда у тощих, загорелых рабов подгибались костлявые ноги от проходящих сквозь тело мощных разрядов тока, а так… Все было нормально и шло, как всегда.
Один за одним несчастные обладатели пятого тавро поднимались в скотовозку, уже «обжитую «Спящими», мрачно смотрящими на них — уродливых земных выкидышей, так надоевших в кошмарной дороге сюда, однако ничего не могущих поделать с новой встречей. Многие из слабохарактерных рабов от страха не могли поднять худые задницы наверх, и тогда один из раздувающих ноздри минотавров хватал их за шеи и закидывал внутрь, отчего тощие тела с силой ударялись о горячие прутья, клетка содрогалась, а Дима бесстрастно смотрел на происходящее, считая, что боль меняет в лучшую сторону.
Любое разумное создание непрерывно учится на своих ошибках, которые ощущаются в виде боли, духовной или физической — неважно, суть в том, что если кто-то раз за разом не может понять, что так делать нельзя, то сей индивидуум достоин лишь смерти, ибо слабым разумом не положено жить. Ни в одной цивилизации не заложено рождение умственно-отсталых детей, которые всегда, именно что всегда рождаются из-за генетических ошибок, поэтому и подлежат насильной чистке, дабы не засорять следующие поколения, как бы жестоко это ни звучало.
Большинство людей считают эти доводы отвратительными, что вполне естественно, ведь именно самые уродливые из этого большинства и придумали высказывание, гласящее о едином праве на жизнь каждого, как в случае с феминистками, среди которых за женские права борются наиболее не похожие на женщин их представительницы. Да и вообще природа нынешнего человечества такова, что ему просто напросто не хватает сил подняться на трясущиеся от слабости ноги и произнести: «Выживает сильнейший!», — шарахаясь от сей жесткой фразы, как огня, ведь таковым не является.
Сегодняшний мир Земли строится на облегчении жизни людей, где они все меньше и меньше думают, ведь их работа выполняется автоматикой, чему все радуются, как душевнобольные дети, не забывая целенаправленно тыкаться лицами в недавно изобретенное не липкое мороженное, а после улыбаясь, фотографироваться с ляпами от него. Третья планета от солнца превратилась в огромный свинарник, где ухаживают за лоснящимися от сытости поросятами, кормят их, поят, красиво хоронят и порождают новых. Человеческая скотина… Правильно в Аду выражаются. Мясо… Обычное мясо.
