Джим Батчер - Холодные деньки
— Просто залезь, заведи мотор и мягко нажми на газ, — проворчал я, слегка раздражённый её тоном.
Казалось, что Молли была готова поспорить, но потом неожиданно опустила взгляд. Мгновение спустя я услышал сирены. Она нахмурилась, покачала головой и залезла в машину. Через секунду зарокотал мотор.
Я спустился по лестнице к застрявшим колёсам, положил Боба и нашёл хорошее место для упора под задней рамой. Затем я расставил ноги, упёрся руками в днище Кадди и начал толкать.
Это было тяжело. Я имею в виду, действительно тяжело, так, что можно надорваться… но Кадди заскрипел, потом сдвинулся с места и начал медленно подниматься. Я толкал его как с помощью рук, так и с помощью ног, вкладываясь в это всем телом, и всё во мне источало тупой огонь усилия. Из моих лёгких вырвался слабый стон, но затем колёса вырвались из ловушки лестницы, вращаясь, опустились на тротуар, и Кадди прокатился оставшуюся часть пути.
Я подхватил череп, внутри которого всё ещё был обмякший Тук-Тук, шатаясь, снова поднялся по лестнице и залез на пассажирское сидение. Я поднял руку и направил через неё усилие воли, пробормотав Forzare, и повреждённое лобовое стекло со скрипом поддалось, вывалившись из рамы и позволив Молли видеть дорогу.
— Поехали, — прохрипел я.
Молли вела аккуратно. Показались полицейские машины, и она прижалась к тротуару и сбавила скорость, чтобы пропустить их. Я сидел, тяжело дыша, и вдруг понял, что реальное перенапряжение от подъёма такого веса настигает не когда его поднимаешь, оно приходит сразу после этого, когда мышцы восстановились достаточно, чтобы востребовать кислород, то есть прямо сейчас, чёрт побери. Я прислонился головой к окну, тяжело дыша.
— Как ты там, малыш? — спросил я через мгновение.
— Больно, — вздохнул Тук. — Но я буду в порядке, милорд. Броня смягчила удар.
Я проверил череп. Огни в глазницах потухли. Боб затих, едва появилась Молли. Моё распоряжение на этот счёт действовало еще с тех пор, когда Молли только стала моей ученицей. Боб обладал почти безграничными познаниями о магии. Молли же могла отбросить всякие рамки, когда считала, что цель оправдывает средства. Из них бы вышел по-настоящему пугающий коктейль, и я тщательно следил, чтобы они не пересеклись, всё время обучения Молли.
— Нам нужно убраться с улицы, — сказал я. — Куда-нибудь, где тихо и безопасно.
— Я знаю такое место, — ответила Молли. — А что случилось?
— Кто-то швырнул сумку со взрывчаткой в мою машину, — прорычал я. — А на закуску натравил на меня чёртову эскадрилью маленьких эльфов прямиком из ада.
— То есть они выискали в потоке транспорта именно эту машину? — спросила она сухо. — И как же они смогли?
Я хмыкнул:
— Ещё один повод убраться с улицы, и поживее.
— Расслабься, — проговорила она. — Я прикрыла этот драндулет завесой, благодаря чему копы нас проворонили. Если кто-то тебя и «вёл», то уж точно не сейчас. Так что переведи дыхание, Гарри. Скоро будем на месте.
Я потрясённо заморгал. Завесы — отнюдь не простые заклинания. Даже принимая во внимание, что Молли неплохо наловчилась в подобного рода фокусах, это — уже другой уровень. Не знаю, смог бы я прикрывать Кадди завесой во время движения и поддерживать беседу. Какое там — я железно уверен, что не смог бы.
Кузнечик превзошла меня.
Молли рулила, а я изучал ееё профиль. Смотреть было на что. Когда мы впервые встретились, она была неуклюжей девчушкой в явно ненужном ещё лифчике. Теперь же она подросла — пять футов, десять дюймов — где-то так. Светловолосая, хотя цвет волос с момента нашего знакомства она меняла раз этак с полсотни. Теперь же её шевелюра была своего родного, естественного оттенка и была относительно коротко — чуть ниже подбородка — острижена. Косметики — минимум. Телосложение — как у скульптуры работы гения, что, впрочем, было мало заметно, скрытое камуфляжными брюками, кремовой рубашкой и шоколадно-коричневой курткой.
Последний раз, когда я видел Молли, она была истощена, одета в лохмотья и вздрагивала от каждого шороха и движения, словно бродячая кошка… что было неудивительно, ведь она участвовала в тайной войне против группировки, называющей себя Фоморами, одновременно скрываясь от копов и Стражей Белого Совета. Она все еще была худой и немного дёрганой, её глаза пытались проследить за всем миром сразу, но она уже гораздо меньше напоминала туго сжатую пружину.
Она хорошо выглядела. Так хорошо, что где-то в глубинах зашевелилось что-то, чего не должно было быть, и я резко отвернулся.
— М-м-м… Гарри?
— Ты выглядишь намного лучше с тех пор, когда я видел тебя в последний раз, дитятко, — ответил я.
— Взаимно, — коротко усмехнулась она.
— Трудно было бы выглядеть хуже. Любому из нас, — фыркнул я.
Она бросила на меня взгляд:
— Ага. Мне намного лучше. Я всё ещё… — Она пожала плечами. — Я точно не маленькая мисс Постоянство. По крайней мере, пока. Но я работаю над этим.
— Иногда я думаю, что в этом наша суть, — сказал я. — Изо всех сил сражаемся с безумием. Пытаясь стать лучше, чем мы есть. Это очень важно.
Она улыбнулась и не проронила больше ни слова. Через минуту она повернула Кадди к частной парковке.
— У меня нет денег на парковку, — сказал я.
— И не надо.
Молли притормозила, медленно съехала по покатому съезду и махнула рукой дежурному, управляющему парковкой. Тот оторвался от книги, улыбнулся ей и нажал на кнопку. Ворота открылись, и Молли въехала внутрь. Она повела машину вниз по проезду и осторожно припарковала Кадди на одном из мест крытой стоянки.
— Ну вот. Приехали.
Мы вышли из автомобиля, и Молли привела меня к дверному проёму, ведущему в смежный жилой дом. Она открыла ключом дверь, но вместо того, чтобы пойти к лифтам, она повела меня к ещё одной двери рядом с входом. Открыв вторую дверь, мы спустились на два пролёта вниз, и пришли к третьей, последней. Я чувствовал магическую защиту на дверях и лестнице, даже не прилагая никаких усилий. Это была серьёзная связка охранных заклинаний. Молли открыла дверь и сказала:
— Заходи, пожалуйста.
Она улыбнулась Туку и добавила:
— Конечно, и твоя команда тоже.
— Спасибо, — ответил я, входя следом за ней.
У Молли есть квартирка.
У неё есть квартирка, достаточно большая, чтобы закатить вечеринку для Хью Хефнера.
Жилая комната была размером с баскетбольное поле с четырехметровыми стенами. Часть открытого пространства занимала кухня, отгороженная маленьким баром. В одном из углов комнаты имелся камин, вокруг которого был размещён гостиный набор мебели ручной работы, а в другом, более укромном — стол с рядом комфортных стульев и встроенные полки. Также имелись эллиптический тренажёр и скамья под штангу, и то, и другое явно дорогой европейской сборки. Деревянный пол, местами устланный коврами, наверняка стоившими дороже площади, которую они укрывали. Несколько дверей, ведущих из главной комнаты. Дубовые. Гранитная кухонная столешница. Газовая плита на шесть конфорок. Встроенное освещение.
