Гарри Бранднер - Возвращение воя
Поехав на burro, она бы добралась до хижины цыганки до темноты. Крис обещал приехать туда, и это, вероятно, был наиболее безопасный путь.
Она пошла обратно в хлев. Нашла там шерстяное одеяло, сложила его и водрузила на спину burro. Потом открыла ворота и вывела burro наружу. С трудом взгромоздившись на него, она заставила животное тронуться с места.
Пока она ехала, тени от гор все увеличивались, что несомненно свидетельствовало о наступлении вечера.
Кэрин оторвалась от этого зрелища и стала думать. Она думала о Крисе, о себе. О будущем, которого может и не быть. О своем муже и мальчике. И снова о Крисе. Вернется ли он к Одри? Или к другой такой же? За время, проведенное вместе, она стала испытывать материнскую любовь к нему. Ей хотелось, чтобы он наконец обрел счастье.
С жуткой медлительностью маленький burro продвигался по тропке. Она уже проезжала ручей, где они с Крисом в прошлый раз останавливались. Сейчас времени отдыхать не было. Она крикнула в ухо burro, и тот пошел вперед.
Тени все сгущались, и солнце, теперь уже красное и зловещее, было почти, у самого горизонта на западе, когда Кэрин достигла перевала, сразу за которым была хижина цыганки. Кэрин обрадовалась, увидев это уродливое бревенчатое строение. Как и прежде, рядом никого не было, но из дыры в крыше шел дым.
Она была неприятно удивлена, не увидев встречающего ее Криса. Может быть, он сидит внутри с цыганкой, и они разговаривают? И возможно, он не услышал шагов burro.
Кэрин спрыгнула на землю и пошла к так называемой двери. Но шаги были медленными — она чувствовала, что здесь что-то не так. Шкура, которая висела прежде, исчезла. Осторожно Кэрин приблизилась к двери и заглянула внутрь. Оранжево-красные отблески огня танцевали по стенам.
— Крис.?.. Кто-нибудь есть?
Все было не так. Хижина была не такой, какой была раньше. Владелец burro бесследно исчез. Да и сообщение Криса было фальшивкой. Слишком поздно она это поняла.
Кэрин пошла обратно. Однако прежде чем она сделала третий шаг, чья-то сильная рука схватила ее за шею. Потом Кэрин была поднята в воздух. Она попыталась закричать, но не смогла издать ни звука. Она попыталась шевельнуться, но тоже не смогла.
В глазах потемнело. Она чувствовала пульсацию своих артерий. Последним, что она помнила, были красные языки огня. Затем что-то похожее на ветер сомкнуло ее глаза.
Затем темнота.
Глава 29
Для Криса Халорана бег по безлюдным улицам стал уже чем-то вроде кошмара. Он подумал, что все люди на земле вымерли. Единственными звуками, которые он слышал, были его собственное дыхание, стук ботинок об асфальт.
Еще через несколько кварталов он заметил такси, припаркованное к одному из домов. Машина была пуста, но из открытой двери доносилась музыка. Крис отодвинул занавеску, закрывающую вход, и вошел внутрь.
Это была грязная душная кантина,[26] провонявшая сигаретным дымом и старым чили. Тридцатилетней давности музыкальный аппарат играл трагические мексиканские баллады. В баре сидели несколько человек в странных лохмотьях и без какого-либо интереса следили за Крисом. За ближайшим столом сидели две женщины. Перед каждой стоял стакан текилы. Они повернулись и профессионально улыбнулись, хотя и без особой надежды. Крис, не обращая внимания на посетителей, подошел к бармену:
— Hay cochero agui?[27]
Тот не проронил ни слова, лишь посмотрел в глубь бара. Худой человек со шрамом на щеке приподнялся со стула:
— Я владелец такси.
— Доставите меня в "Палаццо-дель-Мар"?
— Да, конечно. Когда покончу с выпивкой.
Крис сделал шаг навстречу. Его глаза злобно сверкнули:
— Заканчивай сейчас.
Водитель безошибочно угадал интонацию голоса и почти автоматически ответил:
— Да, сеньор, — он вылил остатки спиртного в рот, проглотил, и они пошли к машине.
Водитель был хороший. Он ехал быстро и мягко, так что через пятнадцать минут они были уже возле отеля.
Толпа любопытных еще увеличилась. Люди толкались и тут, и там, заглядывали во все дырки и говорили восхищенными голосами о "La cabana de muerte".
Крис заплатил водителю и побежал через веранду и холл.
Сеньор Давила был на своем посту. Он рассказывал подробности кровавой ночи туристам. Рассказывал настолько красочно, что можно было подумать, что сам он был в то время внутри.
Крис протиснулся через толпу и бесцеремонно прервал управляющего, попросив позвонить в комнату Кэрин. Но управляющий принял это как само собой разумеющееся и, будто забыв о туристах, стал звонить. Он позвонил несколько раз, затем бесстрастно повернулся к Крису и сказал:
— Сеньора Рихтер не отвечает.
— Она должна быть. Когда пришел катер?
— Около полудня.
— После этого вы ее видели?
— Я… я не помню.
— Тогда вспомните! — Крис ударил кулаком по столу.
Управляющий нервно заерзал на стуле:
— Да, я вспомнил. Она спрашивало, нет ли для нее сообщений. А потом она ушла в свою комнату.
— Позже она уходила?
— Я не могу сказать, Поймите, сеньор, что сегодня был довольно загруженный день. Я не мог запомнить всех, кто входил и выходил.
— Да, конечно, — пробурчал Крис и выскочил из отеля.
Где же, черт возьми, она? Может, на пляже? И, хотя было уже поздно для купания, Крис помчался туда. Пройдя по всему пляжу и заглянув каждому в лицу, Крис понял, что Кэрин здесь нет.
Крису это не нравилось. По крайней мере, она могла оставить для него сообщение. Что-то здесь не так. Он стоял на берегу и обдумывал варианты. Одри могла знать что-нибудь. Крис помчался к своей кабане. В окнах был свет, но дверь была закрыта. Крис барабанил по двери, пока Одри не открыла. Ее глаза не могли сфокусироваться, изо рта пахло ликером, и, кроме того, ее шатало.
— Чудесно, что заглянул, — сказала она с издевкой.
Крис прошелся по комнате.
— Ты не видела Кэрин?
— Твою любовницу? Чтоб ее… Почему я должна ее видеть?
— У меня нет времени для препирательств. Ответь прямо.
— А разве вам за эти дни не хватило времени, любовничек?
Одри явно что-то знала. Крис видел это по глазам.
— Я спрашиваю, видела ли ты Кэрин? Знаешь ли, где она?
— Найди ее сам. Такая сука, как она, должна была…
Крис наотмашь ударил ее ладонью по лицу. Одри попятилась, схватившись рукой за щеку. Слезы хлынули у нее из глаз.
— А теперь давай поговорим, — сказал Крис.
Одри закивала:
— Я видела ее. Она… она уехала.
— Уехала? Куда?
— Я не знаю. Я только передала ей сообщение, и она уехала.
— Какое сообщение? — он уже не говорил, а орал, как надсмотрщик.
