Йон Линдквист - Впусти меня
Мама посмотрела на Стаффана, улыбнулась и повернулась к Томми:
– Томми, нам нужно кое-что тебе рассказать.
– Вы что, женитесь?
Мама смутилась. Если они и репетировали эту сцену в мельчайших подробностях, эта реплика была явно не предусмотрена.
– Да. Что скажешь?
Томми пожал плечами:
– Ну женитесь.
– Мы думали... ближе к лету.
Мама вопросительно взглянула на него, словно ожидая встречного предложения.
– Летом так летом. Как скажете.
Он снова сунул палец в дыру и остался так сидеть. Стаффан подался вперед.
– Я знаю, что не могу... заменить тебе отца. Ни в коей мере. Но я надеюсь, что нам удастся... лучше узнать друг друга и... Как бы это сказать? Подружиться.
– А жить вы где будете?
Мама неожиданно погрустнела.
– Мы, Томми. Тебя это тоже касается. Мы пока не знаем. Подумываем купить виллу в Энгбю. Если ты не против.
– В Энгбю?
– Да. Как тебе такая идея?
Томми уставился на стеклянную поверхность стола, в которой мама и Стаффан казались полупрозрачными, как привидения. Он пошевелил пальцем в дырке, отковыряв кусок поролона.
– Дорого.
– В каком смысле?
– Вилла в Энгбю. Дорогое удовольствие. Больших денег стоит. У вас что, много денег?
Стаффан уже собрался что-то ответить, как вдруг зазвонил телефон. Он погладил мать по щеке и проследовал в коридор. Мама села на диван рядом с Томми и спросила:
– Ты что, недоволен?
– Почему? Я в восторге.
Из коридора раздался голос Стаффана. Он казался взволнованным.
– Ах ты, черт... Конечно, сейчас приеду. А может... Нет, я еду. Ладно. Пока.
Он вернулся в гостиную.
– Убийца в спорткомплексе Веллингбю. В участке не хватает людей, так что мне нужно...
Он исчез в спальне, и Томми услышал, как открывается и закрывается сейф. Стаффан переоделся и через несколько минут вышел в полном полицейском обмундировании. Взгляд его казался слегка безумным. Он поцеловал мать Томми в губы и похлопал его по колену:
– Так я поехал. Когда вернусь – не знаю. Мы еще поговорим.
Он выскочил в коридор, мать бросилась следом.
До Томми донеслись обрывки фраз: «будь осторожен», «я тебя люблю» и «оставайся у меня». Он подошел к пианино. Сам не зная зачем, протянул руку и взял статуэтку стрелка. Она оказалась тяжелой, килограмма два. Пока мама и Стаффан прощались – да их это прикалывает: мужчина отправляется на войну, женщина плачет... – Томми вышел на балкон. Легкие наполнил прохладный вечерний воздух, и впервые за последние пару часов он вздохнул полной грудью.
Он облокотился на перила, увидел внизу густые заросли, протянул руку со статуэткой и разжал кулак. Стрелок с шорохом упал в кусты.
Мама вышла на балкон и встала рядом с Томми. Через несколько секунд дверь внизу распахнулась, из подъезда вышел Стаффан и почти бегом направился к автостоянке. Мама помахала рукой, но Стаффан даже не поднял голову. Когда он прошел прямо под балконом, Томми хихикнул.
– Что?
– Ничего.
Кроме того, что его друган с пистолетом стоит в кустах и целится в него. А так ничего.
В конечном итоге, все вышло не так уж и плохо.
*
Подкрепление пришло в лице Карлссона, единственного из компании, у кого была «настоящая работа», как он сам любил выражаться. Ларри сидел на пенсии по состоянию здоровья, Морган время от времени подрабатывал на автомобильной свалке, а на что жил Лакке, никто вообще не знал. Иногда у него откуда-то появлялись деньги, и все.
Карлссон же работал в магазине детских игрушек в Веллингбю. Когда-то этот магазин ему принадлежал, но потом Карлссону пришлось его продать из-за «некоторых финансовых сложностей». Через какое-то время новый владелец взял его на работу, поскольку, как любил поговаривать Карлссон, «тридцать лет работы – это все же опыт».
Морган откинулся на спинку стула, широко расставил ноги и, сцепив руки на затылке, уставился на Карлссона. Лакке и Ларри переглянулись. Ну, начинается.
– Ну что, Карлссон, какие новости в мире игрушек? Придумал очередной способ развести детишек на карманные деньги?
Карлссон усмехнулся.
– Не понимаю, о чем ты. Уж если кто кого и разводит на деньги, так это они меня. Ты себе представить не можешь, сколько они всего тырят. Тоже мне детишки...
– Да ладно, брось. Купишь какого-нибудь корейского пластмассового дерьма за две кроны, а потом продашь за двести, вот и отобьетесь.
– Мы такое не продаем.
– Правда? А что это я у вас видел на днях в витрине? Случайно не троллей? И что это, по-твоему? Высококачественные игрушки ручной работы из Бенгтсфорса?
И так без конца. Ларри с Лакке только слушали, иногда посмеиваясь и вставляя комментарии. Когда с ними была Виржиния, оба начинали еще больше петушиться, и Морган не успокаивался, пока не доводил Карлссона до белого каления.
Но сегодня Виржинии не было. И Юкке тоже. Вечер не клеился, и спор уже начал иссякать, когда около половины девятого дверь в ресторан медленно открылась.
Ларри поднял голову и увидел того, кого уж никак не ожидал здесь увидеть: Гёсту. Гёсту-вонючку, как его называл Морган. Ларри пару раз трепался с Гёстой на скамейке перед высоткой, но чтобы он пришел сюда...
Гёста походил на развалину. Двигался он так, будто весь состоял из плохо склеенных деталей, норовящих рассыпаться при первом же неосторожном движении. Либо он был в жопу пьян, либо тяжело болен.
Ларри махнул рукой:
– Гёста! Давай сюда!
Морган повернул голову, окинул Гёсту взглядом с головы до ног и произнес:
– Во дела!
Гёста заковылял к их столику, ступая словно по минному полю. Ларри выдвинул соседний стул, сделав пригласительный жест рукой:
– Заходи, гостем будешь!
Гёста, казалось, его не слышал, но к стулу подошел. Он был одет в изрядно поношенный костюм с жилеткой и бабочкой. Влажные волосы были зачесаны назад. Кроме того, от него страшно воняло. Мочой, мочой и еще раз мочой. На открытом воздухе запах был весьма ощутим, но переносим, но здесь, в тепле, от Гёсты так несло застарелой мочой, что приходилось дышать через рот, чтобы хоть как-то это вынести.
Все мужики, включая Моргана, напряглись, изо всех сил пытаясь скрыть свои обонятельные впечатления. Официант подошел к их столику, принюхавшись, замешкался и спросил:
– Что-нибудь... желаете?
Гёста покачал головой, даже не взглянув на официанта. Официант вскинул брови, но Ларри махнул ему рукой: ничего, мы сейчас с ним разберемся. Официант удалился, и Ларри положил руку Гёсте на плечо:
