Жуткие байки (ЛП) - Лаймон Ричард Карл
Пламя обожгло пальцы Уильяма, и он выронил спичку. Тьма снова поглотила его, и он, неподвижно стоящий среди мертвых, размышлял о том, что ему делать дальше.
Наконец он присел на корточки рядом с человеком, который покончил с собой. Он вслепую шарил руками, пока не нашел пистолет, и попытался высвободить его из окоченевших пальцев. В итоге ему пришлось сломать три из них, чтобы вырвать пистолет.
Он осторожно разблокировал барабан, и тот сдвинулся вбок. Уильям наклонил пистолет стволом вверх. Шесть металлических цилиндров упали в его раскрытую ладонь. Он насчитал две пустые гильзы и четыре боевых патрона. Судя по их размеру и весу, предположил, что это 38-й калибр.
Уильям снова зарядил револьвер и положил его рядом с собой.
В данный момент у него не было необходимости в оружии. Однако сам факт того, что оно лежало под рукой, был большим утешением. Теперь Уильям знал, что, если обстоятельства не дадут ему другого выхода, ему не придется превратиться в потерявшее человеческий облик жалкое существо. Он просто лишит себя жизни, и дело с концом.
Приняв для себя такое решение, Уильям стал действовать дальше и принялся стягивать с мужчины штаны. В одном из карманов брюк он нашел перочинный нож, которым разрезал штанины на длинные узкие полоски. Когда их количество достигло дюжины, он зажег еще одну спичку, поднес пламя к концу одной из полосок и обнаружил, что создал вполне сносный источник света. Добавляя по мере необходимости новые полоски, он более внимательно осмотрел свою темницу.
Он заметил, что гладкие каменные стены над ним постепенно наклонялись внутрь. Это исключало возможность подъема по шахте.
Был ли другой выход наружу? Во всяком случае, его предшественники ничего подобного не нашли.
«И все-таки их неудача не доказывает, что второго выхода нет», — мысленно убеждал он себя.
Здесь ему пригодились все его знания о египетских гробницах. Яма — его нынешняя тюрьма, была, очевидно, построена еще в древности. Ее близость к храму Ментухотепа могла указывать на то, что камера была создана во время его правления, возможно, как тайный ход в гробницу. Нередко можно было встретить такие проходы, которые часто представляли собой сложные лабиринты с фальшивыми входами, тупиками и порталами, скрытыми в стенах и потолках, с целью запутать расхитителей и предотвратить разграбление гробниц.
Уильям потратил впустую почти весь запас своих импровизированных фитилей на бесплодное обследование стен и пола. Пока пламя еще горело, он быстро нарезал еще несколько полосок из брюк мертвого мужчины. Затем возобновил поиски, надеясь все же найти хоть какой-нибудь намек на то, что за каменными стенами его камеры находился потайной ход. Однако не нашел никаких признаков этого.
Позволив огню погаснуть, он, смертельно уставший и весь взмокший от пота, привалился к одной из стен. Его надежды на спасение таяли как дым от фитиля, оставалось только молиться.
Пока он сидел в абсолютной темноте в окружении своих молчаливых товарищей, в его голове созрела идея. Поначалу она показалась ему несерьезной. Однако, чем дольше он думал об этом, тем более реальной она ему представлялась. Вершина шахты находилась выше уровня, которого достигал скудный свет от фитиля, и любые действия, которые мог бы поднять огонь повыше, казались ему стоящими затраченных усилий.
Дверь в потайной ход к гробнице могла быть расположена на любой высоте стены шахты. Кажется, он слышал о таком способе сокрытия проходов коварными жрецами тех времен.
Оправдав таким образом свои следующие действия, Уильям приступил к сооружению помоста из трупов. Это оказалось отвратительным занятием. В кромешной тьме он отволок каждое тело от места их последнего упокоения. Суставы трупов были негнущимися, кожа жесткой. Уильям научился отличать их друг от друга наощупь: по упругости плоти, были ли они одеты или нет, по положению их застывших конечностей. Одни умерли лежа, другие сидя. Он использовал эти различия при конструировании своей платформы, зачастую жертвуя высотой ради устойчивости.
Наконец умудрился сложить четыре трупа у стены, получив конструкцию, доходящую ему до груди.
Он поднял последнее тело — человека, который умер последним. Оно казалось менее хрупким, чем у остальных. Кроме того, его конечности задеревенели в удобном положении.
Уильям поставил его вертикально поверх остальных, прислонив спиной к стене. Когда труп был на месте, он зажег полоску ткани, верхний конец которой ранее засунул в рот мужчине. Поправил горящий конец, отодвинув его к краю платформы, чтобы тот не мешал его подъему.
Затем он начал свое ужасное восхождение.
3
Тела опасно покачивались под ногами Уильяма, но он старался переносить свой вес только на самые крепкие места: бедро здесь, плечо там.
Наконец он добрался до вершины своей платформы. Тут он неподвижно замер, вцепившись в стену, собираясь с силами для самой напряженной части подъема.
Пламя медленно поднималось по полоске ткани, обжигая мертвую плоть. Пока Уильям отдыхал, у одного из трупов загорелись волосы. Они вспыхнули, наполнив ноздри ужасным едким зловонием. Когда через несколько секунд огонь погас, Уильям осмотрел самодельный фитиль.
Оставалось еще половина полоски ткани. Как только пламя приблизится к концу, он планировал поджечь от него еще один из фитилей, которые повесил на шею, чтобы сэкономить драгоценную спичку. Впрочем, спичечный коробок был привязан к его шее, чтобы не остаться без света, если пламя фитиля вдруг погаснет во время подъема.
Без дальнейших колебаний Уильям сместился в сторону. Перекинул горящую полоску ткани через колено своего жуткого товарища, позволив ей свисать сбоку, чтобы случайно не обжечься.
Прижавшись всем телом к мертвому мужчине, он начал подниматься. Ощущения были ужасными, тем более из-за наготы Уильяма.
Он навалился на согнутые колени трупа, прижав одну руку к стене, а другой сжимая левое плечо покойника, когда свет погас.
Внезапно наступившая темнота ударила ему по нервам, но он знал, что скоро упадет, если не продолжит подниматься. Скользнув ногой вверх по высохшей конечности трупа, Уильям нащупал костлявый выступ бедра. В этой новой, еще более опасной позе, он подался вперед, обхватив тело коленями, как будто ребенок, карабкающийся по стволу дерева.
Уильям осторожно выпрямился, тесно прижимаясь к мертвецу всем своим весом. Он чувствовал, как лицо покойника касается его живота, его промежности. Кошмарные образы проносились у него в голове, пока он медленно поднимался все выше и выше.
Он стоял уже почти на плечах трупа, когда тело пошевелилось. Уильям судорожно шарил руками по каменной стене, ища, за что бы ухватиться, но не находил. Труп продолжал выскальзывать из-под него.
А потом Уильям упал.
Одна его нога ударила по самому верхнему трупу на платформе и пробила его, как гнилую деревянную доску. Оттуда он полетел спиной назад, в темноту.
Земля встретила его страшным ударом. И пока он лежал, ошеломленный падением, на него упало мертвое тело. Затем еще одно. Он отшвырнул их с себя и на четвереньках бросился в сторону.
Прижавшись к стене, он вглядывался в темноту. И напряженно вслушивался. Кроме бешенного стука собственного сердца и судорожных хрипов, вырывавшихся из его легких, он услышал и другие звуки.
Приглушенный, бессвязный лепет.
Бумажный шелест высохшей кожи, волочащейся по гравийном полу.
— НЕТ! — взвизгнул он.
Затем он услышал их сыпучий, словно песок, смех.
Непослушными руками он сорвал обернутую вокруг шеи полоску ткани. Трясущимися пальцами разодрал спичечный коробок, схватил одну спичку, готовый чиркнуть ей, но в последний момент замешкался.
Лучше уж умереть в благословенной темноте, чем воочию увидеть ползущих к нему тварей.
Но он должен был их увидеть!
Громко чиркнув, вспыхнула спичка. В ее внезапном, мерцающем свете он увидел труп, тянущийся к его ноге. Другой, сидевший прямо, ухмылялся в его сторону. Остальные, все еще сбившиеся в кучу, корчились, пытаясь распутать свои переплетенные конечности.
