Мария Дубинина - Дзюсан. Академия-фантом
Им несказанно повезло, и по дороге к особняку не встретилось ни души. Разошлись молча, будто бы не желали снова затрагивать темы, поднятые этой ночью. Лишь однажды, по пути, когда Сората запутался волосами в кустах пахучей жимолости, Генри упрекнул его за неуместную для повара прическу.
– К чему вам такие косы, мистер Кимура? – нервно ворчал Макалистер, выпутывая свалявшиеся пряди из ветвей. Сората шикнул от боли – после очередной попытки спасти хвост из плена кустарника в руках Генри осталось несколько длинных черных волосинок.
– Давайте оставим эту душещипательную тему до следующих откровений, – огрызнулся Кимура.
– Думаете, такие еще будут?
– Не хочу, чтобы вы решили, будто меня это радует, но есть подозрение, что от вас так просто не избавиться.
Сората не считал их постоянные встречи простым совпадением – это оказалось бы слишком очевидным. Но и обвинить Генри было не в чем, разве что в его постоянном стремление задеть японца за живое.
Акихико Дайске, дождавшийся своего завтрака с небольшим опозданием, тоже оказался не слишком доволен странной тягой мужчин друг к другу. Вслух он, разумеется, сказал несколько иное, но весь его вид говорил Сорате именно об этом.
– Вы заставляете меня волноваться, Кимура-сан. – Дайске расхаживал по кабинету взад-вперед, отчитывая вжимающего голову в плечи Сорату, словно застигнутого в уборной с сигаретой во рту старшеклассника. – Вы выглядите неважно, изменили свой стиль, кажетесь… напуганным. Не новый ли комендант виноват в последних переменах с вами? Может, я поторопился назначать вас его наставником по японскому языку? Кстати, как у него успехи?
Кимура судорожно сглотнул – за пару прошедших недель они успели провести всего одно занятие – но все же сумел ответить без дрожи в голосе. Замдиректора, при всей своей хрупкости и миловидности внушал страх, и повар чувствовал себя нашкодившим котенком, но никак не взрослым, состоявшимся в жизни мужчиной.
– Его произношение немного улучшилось, в остальном он не так… плох, – укоризненный взгляд Дайске заставил Кимуру запнуться и замолчать.
– Кимура-сан, вы стали рассеянным. Вас что-то беспокоит? Если вы не можете довериться мне, вам стоит навестить Новака, предполагаю, он уже успел забыть, как вы выглядите.
Алеш Новак, штатный психолог, действительно удивился, завидев на пороге своего кабинета повара. Сората помялся в нерешительности, но Алеш тут же улыбнулся, спасая пациента от неловкости.
– Вы на себя не похожи, Кимура-сан, – заговорил он по-японски, мягко, слегка приглушая звонкие.
– Мне уже сообщили об этом, – пожаловался Сората, усаживаясь на край кушетки и сосредоточенно глядя на свои ноги, а не, как следовало бы, на доктора. От Алеша, внешне добродушного, чуть расплывшегося в щеках, но крепкого телосложения, мужчины, не ускользнуло необычное поведение пациента.
– И, разумеется, вы знаете причину столь резких перемен? – Новак откинулся на спинку удобного крутящегося кресла и, сцепив пальцы рук на животе, окинул Сорату изучающим взглядом, под которым последний буквально сжался. Он всегда умудрялся вытащить наружу все то, что Сората старательно прятал как можно глубже, но еще никогда визит к психологу не казался ему таким мучительным. Рассказывать о своих последних приключениях он боялся, хотя сеансы были строго конфиденциальны, а заместитель директора, вероятно, и так был в курсе всего, а если и не был, то точно догадывался. А признаться в постыдном нарушении правил, первом за два с лишним года, Кимура не решался.
– Думаю, я зря пришел…
Сората выдохнул, откидываясь на спинку кушетки. Перед глазами возник почти привычный идеально белый потолок с узорной лепниной вдоль стен, закругленные углы и тонкая, будто совсем свежая паутинка, колыхнулась и отразила падающий от высокого арочного окна свет. Кимура дрогнул от неприятного воспоминания и отвел взгляд.
– Вы не желаете поделиться со мной? – Вопрос Алеша прозвучал больше как утверждение, впрочем, Сората спорить с ним не собирался. Доктор слишком точно угадывал мысли, доставал из глубин потаенные страхи, хотя и действовал весьма деликатно. – Мне казалось, в прошлый ваш визит мы почти сумели достичь взаимопонимания. Я здесь для того, чтобы вам помочь, но я не смогу этого сделать, если вы в очередной раз будете молчать. Вы не доверяете мне?
– Разумеется, я доверяю вам, Новак-сан, просто…
– Вы боитесь, что я буду осуждать вас?
– Не то чтобы это было действительно так, просто…
– Почему? Вы сделали что-то такое, что может затронуть мои чувства?
Кимура замолчал, обдумывая последние слова Алеша.
В такие моменты в памяти всегда всплывало суровое лицо отца.
Он хмурил брови и серьезно смотрел на сына каждый раз, когда тот, совершив ошибку, начинал оправдываться. Сората не боялся наказаний, намного страшнее казалось недовольное молчание, и он готов был сознаться во всех проступках.
– Запомни, Сората, окружающие всегда найдут, в чем тебя обвинить, такова натура людей.
– Тогда зачем мне держать лицо, если меня все равно кто-нибудь осудит?
– Ты вырастешь публичным человеком, всегда будешь на виду, и ты должен быть идеален. Для себя, а не для них. В чем бы тебя ни обвинили, ты должен знать, что прав. Только тогда ты сможешь уверенно смотреть людям в лицо, а значит, тебе будут доверять.
– Нет. К вам это не имеет никакого отношения, мистер Новак. – Сората перешел на английский и впервые позволил себе посмотреть прямо на доктора.
– Вы замыкаетесь в себе, не подпускаете никого ближе отведенной вами же черты. Вы разрушаете сами себя, я говорил уже об этом. Отбросьте страх, он мешает вам развиваться, не дает открыться. Вы ведь хотите этого.
– Я здесь уже третий год, мистер Новак. – Японец не смог сдержать досады. – Люди не идут на сближение, как бы я ни старался. Вы хотите помочь, но разве мы здесь не потому, что сами захотели запереть себя, спрятать от остальных?
– А вы сами шли на сближение? Вы сами хоть раз открылись, смогли честно ответить человеку, пожелавшему узнать о вас больше?
Кимура вздрогнул, переводя взгляд на собственные ладони. Вспомнилась ночь на маяке и их странный с Генри разговор, больше похожий на допрос, нежели на дружескую беседу. Как бы Сората ни хотел открыться, он продолжал сопротивляться, снова и снова увиливая от ответов и водя собеседника за нос. А много ли еще найдется людей, готовых столь упорно пробивать такую оборону?
Сората неожиданно улыбнулся, прикрывая ладонью рот и стараясь не рассмеяться.
– Делаете успехи, Кимура-сан. Расскажите, что вы чувствовали в тот момент?
