Ядвига Войцеховская - По ту сторону стаи
- Ну же, будь хорошей девочкой, - говорит она.
Долорес уже начинает задыхаться, когда понимает, что лучше не сопротивляться, иначе её попросту придушит или расплющит всмятку, как недоваренное яйцо.
- Послушай меня, дорогая, - усмехнувшись, говорит леди Ядвига. - Я не отпущу тебя до тех пор, пока ты не прекратишь попыток заорать. Тебе понятно?
Долорес берёт себя в руки и быстро моргает, дрожа всем телом, потому что никак иначе свою покорность выразить не в состоянии. Она уже догадывается, что вляпалась в очень, ОЧЕНЬ нехорошую историю.
- Если я услышу хоть один вопль, то тебе будет весьма больно. Ты всё поняла? - спрашивает леди Ядвига.
Долорес снова быстро-быстро моргает и тотчас понимает, что смолы во рту нет. Но, вспомнив взгляд леди Ядвиги и взгляд этой второй женщины с французской фамилией на "Л", Долорес совершенно не горит желанием экспериментировать. Это глаза убийц.
Они находятся в какой-то комнате или холле - и это явно не соседний номер "Хилтона". Долорес оглядывается и видит своё испуганное лицо в большом зеркале, которое сейчас - всего только зеркало, а не таинственный проход неизвестно куда.
- Моё поместье, Близзард-Холл, - равнодушно говорит леди Ядвига.
Раздаются гулкие шаги, и тут же появляется уродливый карлик и сгибается в подобострастном поклоне.
- Что желает миледи? - спрашивает он.
- Отведи девчонку к челяди, пусть ей расскажут всё, что она хочет знать - эти люди любопытны, как сороки. С этого момента девчонка будет находиться под твоим началом, - говорит карлику леди Ядвига. И поворачивается к Долорес. Та замирает. Леди Ядвига окидывает её взглядом с ног до головы, и улыбка трогает её губы - из этого Долорес заключает, что хозяйка довольна. - Я скажу вот что: у меня нет намерения убить тебя, иначе ты была бы давно мертва. Убежать отсюда невозможно, но если вдруг рискнёшь, живо окажешься на том свете. За хорошую службу получишь столько золота, словно нашла лепреконский котёл. Если, конечно, будешь настолько умна, чтобы не разозлить меня... слишком сильно - тогда ты превратишься в труп, и тебе повезёт, если это будет быстро и безболезненно.
При этих словах женщина в зелёном нехорошо усмехается. Долорес от этой усмешки бросает в дрожь.
- Мне нужна служанка, достаточно умная, если можно так сказать о человечьей девчонке, - ещё раз говорит леди Ядвига. - Убить я и без тебя найду кого.
"Да, наверное, найдёт", - думает спустя какое-то время Долорес, вспоминая этот день. И находит - судя по брызгам крови на одежде, которые она периодически видит, приводя в порядок хозяйкин гардероб. Сейчас она уже научилась нутром чуять, когда та возвращается не просто так, а словно зверь с охоты. Долорес кажется, что любой бы увидел это: страх обретает материальность, он окутывает человека, подошедшего достаточно близко, чёрной непрозрачной пеленой, будто завернули в мокрую липнущую простыню, и остаётся только гадать, сколько жизней было прервано в этот раз и брошено к ногам Ядвиги Близзард-Монфор.
Попав в старинный особняк Близзард-Холла, Долорес в первый же день понимает, что он станет её тюрьмой надолго. В её восприятии присутствует определённая доля нереальности всего происходящего. Долорес вспоминает когда-то виденный фильм про зачарованный замок злой ведьмы; она никогда бы не подумала, что всё это может существовать на самом деле. Ей кажется, что она сидит в кино и смотрит этот фильм. Или спит и видит страшный сон, какие видела в детстве, наслушавшись бабушкиных историй о народце из холмов, забирающем людей. Но беда в том, что сон не кончается.
Когда Долорес только появилась в Близзард-Холле, там жили ещё три совсем молоденькие и очень милые девушки-горничные, вся беда которых была в том, что им не повезло родиться людьми. Точнее, попасться на пути леди Ядвиги. В поместье кроме служанок-людей были и карлики-подменыши - которые, в принципе, сами могли бы обслужить особняк и гораздо большего размера. Был и преисполненный величия управляющий - ну, куда там, за него в своё время заплатили кучу монет, имелся повод задирать нос. Всё это говорило о том, что люди - фактически не слуги, а рабы, и находятся они здесь только по одной причине: потому что ТАК. ХОЧЕТ. БЛИЗЗАРД. Долорес довольно скоро догадывается, что это - негласный девиз дома.
Просто Близзард - так все зовут леди Ядвигу. Хотя её фамилия давным-давно Монфор. Винсент Близзард был её первым, ныне покойным, мужем, и поместье принадлежало его роду. В коридоре второго этажа висело огромное зеркало в резной раме, верно, тоже какое-нибудь волшебное. Когда Долорес увидела такое в первый раз, она отшатнулась и чуть не свалилась с лестницы, потому что подумала, что перед ней человек, взявшийся тут не пойми откуда. Секретом отражений владели Династии мастеров, и стоило такое зеркало огромных денег, даже если бы оно было размером с медальон.
Зеркало Винсента Близзарда было и на зеркало не похоже, а словно в другую комнату заглянула, и там тебе прямо в глаза смотрит какой-то человек, точно сейчас возьмёт и прикажет, чтобы тебя немедленно наказали. Худощавый мужчина в чёрной одежде, длинные русые волосы, тонкие черты лица. Зеркало-портрет надменно взирает с высоты на Долорес, разве только что не проклянёт или не велит выпороть, - думает она. Но оно никогда не заговорит с ней, как, впрочем, и большинство зеркал в поместье.
Однажды Долорес видела Милорда. Высокий молодой парень с серо-голубыми глазами и чёрными как вороново крыло волосами.
- Не понимаю этот твой бзик, Близзард, - говорит он хозяйке, когда Долорес попадается ему на глаза. - Неужели подменыши так плохи? Тебе порекомендовать воспитателя? Пусть обучит их танцевать, разыгрывать представления или ещё какой-нибудь лабуде.
- Милорд, - усмехается хозяйка, - это прихоть, не более.
- Как знаешь, - равнодушно говорит он. Долорес смотрит на него чуть-чуть под другим углом, и ясно видит, что в глазах его будто полыхает пламя, а зрачок сужается в щель и затягивает... затягивает... Дальнейшего разговора она не слышит, потому что со всей возможной скоростью бежит на кухню. Ей страшно так, как не было никогда в жизни, и она молится всем богам, чтобы больше никогда не увидеть этих глаз.
На первое время ей поручают работу по дому или на кухне, предупредив, что не стоит трогать вещи, назначения которых она не знает. Но, как оказалось, даже самые обычные на первый взгляд предметы могут принести беду.
Однажды, например, убирая в комнате хозяйки, она берёт в руки крошечные хрустальные часы, наподобие песочных, только в их колбах плещется звёздный или лунный свет. Она никогда не считала себя неуклюжей, но хрупкий механизм коварно рассыпается прямо у неё в руках, падая на пол сверкающими осколками хрусталя и лунных лучей. Долорес не ждёт наказания, и признаётся сама, с ужасом ожидая возмездия.
