Ким Харрисон - Демон отверженный
По тормозам я ударила резко, голова мотнулась вперед-назад, и меня заполнило извращенное чувство удовлетворения. Радиатор в четырех дюймах от стены — идеально.
Схватив с заднего сиденья сумку, я вылезла, захлопнула дверцу. Время подбиралось к двум. Кери, наверное, еще спит — эльфы придерживаются того же режима сна, что и пикси, когда есть возможность, но мне надо с ней говорить.
Выйдя на тротуар, я услышала стрекот крыльев пикси и убрала волосы с дороги того, кто там летел. Почти наверняка Дженкс: это его привычка бодрствовать, выставив несколько детишек на сменные дежурства; а отсыпается он нерегулярно, когда все остальные не спят.
— Привет, Рейч! — поздоровался он, спикировал на мое плечо, но в последний момент притормозил, увидев мою мрачную физиономию, и чуть отлетел назад, зависнув у меня перед глазами. Терпеть не могу, когда он вот так делает. — Тебе Айви позвонила? — спросил он с видом оскорбленного праведника. — Она там, на карнизе с фасада. Не могу разбудить эту тварь, тебе придется заклинанием ее или еще как-нибудь.
Я подняла брови. На карнизе?
— И кто там на карнизе?
— Горгулья какая-то, — зло сказал Дженкс, и моя тревога испарилась. — Толстозадая, мордатая и косолапая горгулья.
— Вот как? — спросила я, останавливаясь прямо на месте и глядя вверх вдоль стены. Горгулью я не увидела. — И давно она там?
— Откуда мне знать? — крикнул он, и тут я поняла, отчего он злится. Кто-то нарушил границу, и Дженксу это не понравилось. Он увидел, что я улыбаюсь, подбоченился и отлетел чуть назад. — А что смешного?
— Ничего. — Я двинулась дальше, влево по тротуару, в сторону дома Кизли, а не нашей церкви. Дженкс загудел крыльями и поспешил за мной при этой неожиданной смене направления. — Поговорим с ней или с ним вечером, ладно? — Мне хотелось спросить мнения Айви до принятия скоропалительных решений. — Если это молодая горгулья, может, ищет место, где приткнуться.
— Они затаиваются, а не притыкаются, — буркнул он, агрессивно стрекоча крыльями. — Чего-то там не так, иначе она не ушла бы от стаи. Они не уходят, Рэйчел, если только не натворят делов.
— Может, это бунтарь вроде тебя, Дженкс? — предположила я, и пикси издал тихий негодующий звук.
— Куда мы? — спросил он, обернувшись посмотреть на церковь за нашей спиной.
Тут же вернулось мое мерзкое настроение:
— Поговорить с Кери. Я наткнулась на Трента, примерявшего маскарадные костюмы.
— И при чем тут Кери? — перебил меня Дженкс. Он не меньше меня готов был защищать эту маленькую, но уверенную в себе женщину.
Почти сойдя уже с тротуара, я успела остановиться, чтобы увидеть выражение его лица:
— Она от него беременна.
— Беременна?
Пронзительный визг сопровождался клубом пыльцы, заметном даже в сильном свете дня.
— Это еще не все, — сказала я, выходя на пустую улицу и направляясь к потертому старому — шестьдесят с хвостиком — дому, где жили Кери и Кизли. — Он хочет, чтобы я отправилась в безвременье и принесла оттуда образец, чтобы их дитя родилось без последствий проклятия. Пытался загнать меня туда, играя на чувстве вины.
И ведь почти преуспел.
— Беременна? — повторил Дженкс. На треугольном личике читалось потрясение. — Я должен ее обнюхать.
Я сбилась с ритма шага:
— Ты по запаху отличаешь беременных? — спросила я, несколько скандализованная.
Дженкс пожал плечами:
— Иногда. Но про эльфиек — не знаю. — Он отлетел к тротуару, снова ко мне. — Не можешь идти быстрее? Мне хотелось бы попасть туда до того, как стемнеет и проснется эта тварь на карнизе.
Я посмотрела за три дома вперед и увидела Кизли — он наслаждался осенней погодой, сгребая листья. Ну и ну. Он видел, как я сюда влетела, будто жареным петухом клюнутая.
— Дженкс! — внезапно сказала я. — Говорить буду я, а не ты.
— Ладно, ладно, — согласился он, и я пронзила его пристальным, угрожающим взглядом.
— Я серьезно. Кери могла еще ему не сказать.
Тон гудения крылышек снизился, хотя высоты Дженкс ни миллиметра не потерял.
— Ладно, — неохотно согласился он.
Я вышла на тротуар, в солнечные пятна от листвы, еще не совсем облетевшей. Кизли и есть Леон Бэйрн? — подумала я и снова на него посмотрела. Леон — единственный, кроме меня, кому удалось уйти из ОВ и остаться в живых, хотя ради этого ему пришлось разыграть собственную смерть. Я так понимаю, что Трент об этом знает, так как сам помогал. Ему тогда должно было быть около пятнадцати, но он только что вошел в права наследства и рвался себя проявить.
Я посмотрела на Дженкса, вспомнила, как разъярился он, когда я скрыла от него, что Трент — эльф. Если Кизли и есть Леон, то он — оперативник. Его доверие Дженкс не предаст ни за что.
— Дженкс, ты умеешь хранить тайну? — спросила я, замедляя шаг, когда Кизли нас увидел и прекратил работу, опершись на грабли. Он сильно страдал артритом и редко бывал в такой форме, чтобы работать во дворе — несмотря на чары от боли, которые Кери для него сделала.
— Вероятно, — ответил пикси, зная пределы своих возможностей. Я сердито на него посмотрела, и он скривился: — Ладно, ладно, сохраню я твой дерьмовый секретец. Чего там? Трент носит лифчик для мужчин?
Я невольно расплылась в ухмылке, потом стала серьезной:
— Кизли — это Леон Бэйрн.
— Твою мать! — присвистнул Дженкс, и вспышка света озарила листья снизу. — Стоит мне взять выходной, как ты выясняешь, что Кери беременна и живет под одной крышей с живой… то есть мертвой легендой!
Я улыбнулась:
— Трент сегодня был разговорчив.
— Похоже на то. — Его крылья задумчиво посеребрились. — С чего это Трент тебе сказал?
Я пожала плечами, провела на ходу рукой по позвякивающей сетчатой изгороди двора Кизли.
— Не знаю. Доказать, что он знает что-то, чего не знаю я? Да, Джи тебе говорила, что ее ухажер у нее поселился?
— Чего?! — Крылья у него остановились, и я в выплеске адреналина спешно подставила руку, но он успел прийти в себя и не упал в ладонь, повиснув снова в воздухе. Лицо его превратилось в маску родительской тревоги. — Тебе Трент сказал? — пискнул он. Я кивнула — он всмотрелся в сад, где даже сейчас, осенью, видны были следы благотворного присутствия пикси. — Тинкина мать! — вздохнул он. — Кажется, у меня есть разговор к моей дочери.
Не ожидая моего ответа, он метнулся прочь — и тут же резко застыл у ограды. Соскользнув на два-три дюйма вниз, он выхватил из кармана красную бандану и завязал вокруг лодыжки. Это у пикси замена белого флага: обещание хорошо себя вести и не браконьерствовать. Раньше Дженкс никогда не надевал ее, навещая дочь, и то, что теперь надо считаться с ее мужем, было для него горькой радостью. Крылья у него угрюмо посинели, и он полетел над домом на задний двор, где Джи кропотливо строила свой сад.
