Марина Андреева - Ведьмина книга
Неожиданно раздался то ли всхлип, то ли стон. Семён встрепенулся, но не решился подойти. Затем девушка сорвала с лица мальчика маску аппарата искусственного дыхания, и Семён чуть не крикнул, чтобы вернула её на место, но успел не без удивления заметить, что малыш дышит сам. Одно только это было чудом. Но имели место многочисленные повреждения органов, а о костях и говорить не приходится. Даже если он останется калекой, пусть так, но на совести Семёна не будет лежать смерть ребёнка.
Света крутилась вокруг мальчика до самого утра, а уже на рассвете донельзя измождённая и бледная девушка впервые подала хрипловатый, осипший голос:
— Стёп… сними эти бинты… мешают… — и бессильно упала на стоящий возле кровати стул.
Как врач, он понимал, что это недопустимо, что случай у мальчика слишком тяжелый. Его после доставки в больницу едва ли не по частям собирали, и тревожить с таким трудом зафиксированные части тела не стоит, но что-то заставило его подчиниться. Задание оказалось не из лёгких, сказывалось волнение и боязнь сделать хуже. За двадцать минут он всё же управился, удивившись терпению малыша, которому однозначно должно было быть больно, но тот молчал. Таращил глаза, сопел, но молчал. Это лишний раз вызвало уважение к силе воле подрастающего человечка, чья жизнь так нелепо заканчивается. Он не знал, что девушка, насколько могла, облегчила страдания «своего» пациента.
Света к тому времени задремала. Семён вздохнул. Через час начнётся обход, и лучше бы к тому времени уже закончить. Радовало, что завтра выходной, эта ночь окончательно лишила мужчину сил. Пусть он сам почти не участвовал в процессе, но и нервное напряжение давало о себе знать.
Оставалось полчаса до обхода, когда еле стоящая на ногах Света едва слышно прохрипела:
— Забинтуй, если хочешь. Ему нужно дня три полежать, не нагружая ноги.
Семён смотрел на девушку уже не круглыми, а квадратными глазами: о каких трёх днях речь? Да и не смог бы он встать в ближайший месяц, даже если у него были бы переломаны только конечности. Не осмелившись оставлять всё как есть, он осторожно перебинтовал малыша. Плохо, что она не понимает в медицине. Жаль. Какой бы толк был. Мужчина поставил себе галочку — попытаться уговорить девушку поступить в мед. Он очень надеялся, что на этом их знакомство не закончится.
— Нам надо уходить, — обернулся он к превратившейся в привидение девушке.
Та кивнула в ответ, но вместо того, чтобы подойти к приоткрытой в ожидании её двери, вернулась к больному, прикоснулась к щеке и, смотря в глаза, произнесла:
— Ты очень быстро выздоровеешь, но три дня лежи — не вставай. А когда выйдешь из больницы, будь внимателен, переходя дороги.
Семёну показалось, что мальчишка согласно улыбнулся ей в ответ. А может, померещилось? Хотя ему казалось, что он уже не способен чему-либо удивиться.
— Закинуть тебя домой или… если не брезгуешь холостяцкой квартирой, ко мне? Я рядом живу, — устало поинтересовался заводящий машину Семён. — Ты только не подумай, я не… — он осёкся.
Мужчина готов был принять любое её решение, но понимал: до Светиного-то дома он кое-как доедет, но потом придётся спать в машине. Толчею утренних пробок он не перенесёт. Напряжение последних дней и бессонная ночь давали о себе знать.
— К тебе, — безразлично ответила девушка.
Словно прочитала мои мысли, — уже без удивления подумал Семён.
Он даже не подозревал, насколько близок был к истине. Света и сама бы поразилась этой способности, но была слишком измотана.
Долго ли они добирались до места, Света не помнила. Она куда-то шла, не особо запоминая дорогу. А попав в квартиру, буквально упала на первую попавшуюся горизонтальную поверхность, оказавшуюся всего лишь узенькой банкеткой в прихожей. Семён со вздохом взглянул на девушку, сотворившую на его глазах чудо, и, осторожно приподняв показавшееся невесомым тело, перенёс на диван. Нет, он, конечно же, не тешил себя надеждой на то, что у малыша полностью восстановятся внутренние органы, как и невозможно было вернуть ему полноценные ноги, но то, что он сам мог дышать, уже было прогрессом. Однако спокойно поспать Семёну так и не удалось, не прошло и часа, как заверещала телефонная трубка. Звонил друг, по стечению обстоятельств являющийся ещё и его начальником, который сегодня дежурил в больнице.
— Снегирь, ты можешь мне объяснить, что происходит? — без предисловий выпалил в трубку тот.
— Что? — Семён вздрогнул, боясь услышать дурные новости.
— Вчерашний мальчишка, — произнёс начальник, словно всё объяснив.
— Что с ним? — едва выдохнул в трубку мгновенно проснувшийся мужчина.
— Так он же того… ну… ты же сам понимаешь… не жилец он был… сегодня проверка была…
— Ладно, можешь ничего не объяснять. И так всё понял, — ощутив горечь, Семён повесил трубку.
«Как сообщить эту новость Свете?» — едва успел подумать он, и телефон вновь ожил, требуя ответа.
— Идиот, ты выслушать можешь? — едва ли не срывался на крик явно перевозбуждённый начальник.
Оно и не удивительно, смерть пациента для реаниматолога почти норма, но если этот пациент ребёнок…
— Я снимки уже повторно делаю! — выпалил начальник, и Семён растерялся: зачем трупу снимки делать? — Обследовал опять и… так вот, у него внешние повреждения только, да и шрамов-то, кажется, не останется, заживает всё как… как на той, что у тебя вчера выписалась, только быстрее в десятки раз. Я ему говорю — встань, а этот стервец зубы скалит и отказывается! Говорит: мне три дня вставать нельзя, и всё тут! Сестры сказали, ты у него всю ночь проторчал. Ну-ка колись, гад, что делал? Это ж уже второе чудо за месяц! Проверяющие меня задёргали! Считают, что мы данные изначально подтасовываем, чтобы средний показатель поднять. Я-то знаю, что всё реально плохо было, но потом-то? Что прикажешь им говорить?
Ну вот и как объяснить, что моей заслуги в том нет? — ломал голову донельзя осчастливленный новостью Семён. Нет, Светку однозначно в мединститут надо и к себе под бок. Будут чудеса творить, а уж как их прикрыть, придумают. Уйдя в собственные мысли, Семён не сразу заметил, что из трубки до сих пор сыплются нескончаемые вопросы.
— Извини, Серёга, я слишком устал. Сам же знаешь, до утра в больнице был. У тебя опыта больше, придумай что-нибудь. Завтра поговорим, — добавил Семён и повесил трубку.
Сон и усталость как рукой сняло. Семён тихонько проскользнул через комнату, где, как убитая, спала Света. Заварил кофе и начал варганить праздничный обед. Повод был более чем достойный.
Сотни мыслей не давали покоя. Да, он не был богат, но и не беден. Квартира, доставшаяся от деда, машину, правда, сумел купить сам, не особо крутую, отечественную, но не для понтов же брал? На жизнь зарплаты хватает, и ладно. Не ради бумажек же жить? В отличии от коллег, Семён никогда не жаловался на медицину, стараясь сделать всё возможное и невозможное для своих пациентов. Его уважали, но за спиной нередко и крутили пальцем у виска. Мол, молодо-зелено, перебесится ещё. Частенько он хватался за изначально обречённых больных, к их числу относилась и Света, и этот малыш. Коллеги не понимали его рвения, рассуждая до жути цинично: оборудования приличного нет, с медикаментами тоже напряг, не вытянем, не стоит и время тратить, пусть, мол, полежат пока, а там и в морг.
