Олард Диксон - Пленники ада
Тифони увернулась, перекатившись в сторону. Ноги ее соскользнули с площадки, увлекая вниз тело. Под ней расстилались огромные непонятные строения лабиринта в розовато-оранжевой дымке. Тифони обеими руками схватилась за камни, повиснув на трехсотфутовой высоте и боясь взглянуть вниз.
Дротики подняли кучу пыли, глубоко вонзившись в камень в нескольких дюймах от Тифони. Их цепи, связанные с руками доктора, не позволяли ему даже двинуть ими. Зажимы трубы, крепко державшие голову доктора, начали подниматься, таща за собой вверх и доктора. Цепи не отпускали его, крепко связывая руки с застрявшими в глыбе короткими копьями. Резиновый рукав неуклонно тянул доктора вверх, заставляя его сухожилия неестественно растягиваться. Женарт заорал нечеловеческим голосом. Глаза вылезли из орбит, мышцы натянулись, не в состоянии сопротивляться нечеловеческой силе. Шланг дернулся, ломая шейные позвонки и отрывая голову доктора от туловища. Кровь, все еще подгоняемая сердцем, хлынула из разорванных артерий. Обезглавленное тело рухнуло вниз, застыв на каменном полу. Голова еще шевелила губами и таращила глаза, но скоро и это прекратилось, и она повисла в воздухе, прикрепленная к резиновой трубе. Пружинные зажимы стали раскрываться, постепенно выпуская голову, рассеченную на пять частей. Все они попадали вниз — одна за другой, словно ужасные баранки, со стуком шлепаясь на каменные плиты пола.
Стены коридора были залиты кровью и кусками мозга, сползающего вниз. Зажим открылся до конца, выпуская из своих тисков просверленную насквозь затылочную часть, и закрыл четыре стальных пружины, обступившие со всех сторон тонкое сверло.
Джулия в ужасе смотрела на происходящее, не в силах отвести взгляд.
Тифони закричала, держась за острый цементный край площадки. Джулия взглянула в сторону, откуда послышался крик, но ничего не увидела. Сначала она даже не сообразила, что произошло, но вовремя обратила внимание на две руки с побелевшими от напряжения пальцами, ухватившимися за край смотровой площадки.
Подойдя, Джулия осторожно взглянула вниз. Голова ее закружилась, и она отпрянула от края, подавая руку Тифони.
Подняв лицо, Тифони с недоверием смотрела на протянутую руку и думала, есть ли у нее какая-нибудь другая возможность спастись.
— Пожалуйста, поверь мне, — сказала Джулия. Что-то в интонации ее голоса заставило Тифони откликнуться на предложение Джулии. В красном небе вращался стальной ромб, окруженный электрическими разрядами. С каждым новым поворотом его острые углы делались все более прямыми, а тупые стороны вытягивались.
Тифони, крепко держась за руку Джулии, медленно подтягивала вверх свое тело. Гравий сыпался из-под подошв ее кроссовок, струясь по стене башни.
В пространстве между ярусами прогремел мощный раскат грома, прокатившись по лабиринту, он вернулся дробным приглушенным эхом. Грани куба вновь стали параллельны.
Тифони рывком вытащила свое тело из пропасти. На руке Джулии, зажатой в пальцах Тифони, кожа порвалась и слезла, как перчатка. Забросив ноги на площадку, девушка откатилась от края бездны, и, тяжело дыша, повернула свое запыленное лицо к Джулии.
Джулия подняла окровавленную руку и, схватив себя за подбородок, рванула его вверх. Кожа треснула и сползла с ее головы, сворачиваясь в рулон. На Тифони смотрело перепачканное в крови лицо. Однако перед ней была не Джулия,
— Керсти?! — выдохнула Тифони, не веря своим глазам.
— Я влезла в кожу Джулии, чтобы спасти тебя, — стирая с себя кровь рукавом байковой рубахи, сказала Керсти. — И мне это удалось, как видишь.
Тифони увидела, что висящая в небе шкатулка уже приняла форму куба.
— Нам надо немедленно уходить!
— Да, если еще не поздно…
Туннель содрогнулся от невидимого взрыва. Плита, закрывавшая выход в космос, чуть сдвинулась в сторону, и поток уходящего во Вселенную воздуха стал сильнее.
— Скорее сюда! — крикнула Тифони, сбегая по ступенькам и сворачивая за угол.
В конце прохода зияла трещина, ведущая в клинику Женерро. Сзади слышался хриплый рев и топот бросившегося за убегающими девушками чудовища.
Левиафан, перебирая по стенам ужасными перепончатыми лапами, быстро догонял их. Его челюсти громко щелкали, испуская ужасное зловоние. Ударом рыбьего хвоста он толкал свое чешуйчатое тело вперед, стараясь догнать девушек, прежде чем они покинут его лабиринт.
Края трещины медленно сходились, отрезая им путь в земную реальность. Поднятая с пола, пыль застилала свет и ела глаза. Ветер дул им прямо в лицо, мешая быстро двигаться к цели. Шершавый длинный язык Левиафана рванул рубашку Керсти, задирая ее к плечам. Еще секунда, и стена захлопнется, навсегда оставив беглянок в этом ужасном мире, населенном безобразными тварями. Последний рывок — и девушки проскочили в уже почти сомкнувшиеся врата ада. Их края сошлись. Ударившись об стену, Левиафан злобно заревел, царапая когтями цемент.
Оглянувшись, Тифони смотрела на то место, где только что исчезла щель, проводя рукой по ровной глади стены. Из-за стены еще какое-то время слышался рев двухголовой Рыбы.
— Да будет так, — Тифони выписала рукой свастику — древний рунический знак, означающий мудрость и покровительство силы Света. — Да не откроются больше врата ада и не выпустят его исчадия на Божий Свет. Аминь!
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
— Черт возьми! — споткнулся полицейский о ступеньку и, держась за перила лестницы, проследовал наверх.
Маленькая причердачная комнатка встретила его хаосом разбросанной по полу бумаги, рваных книг и стеклянных осколков. На стене висела картина, изображающая спиритический сеанс доктора Фауста. В помещении никого не было. Окно, заключенное в пентаграмму, выводило в другую каморку, переоборудованную в лабораторию.
Полицейский прильнул к стеклу и попятился назад: четыре гниющих трупа уставились на него, оскалив зубы.
— О, Господи, — вымолвил он, доставая из кобуры пистолет. Подойдя к двери, он прислушался: все было тихо.
Ударом ноги он распахнул ее и влетел в комнату, наводя на все углы ствол пистолета. Пусто. Только мертвецы не отрывали от него засиженных мухами глаз.
Полицейский опустил пистолет, но все же не убрал его в кобуру. Он брезгливо смотрел на квадратный деревянный столб, стоящий посреди окровавленного матраса. Из него выглядывали монстры, которые не могут присниться и в кошмарном сне: человеческая голова с перекошенным ртом; ребенок с зашитым ртом, держащий в руках иголку с ниткой; лицо, щеки которого проткнуты стальной проволокой; клоун, растянувший губы в жуткой улыбке. Все было здесь — вся горечь греха отразилась в этих формах и чертах, создав действительно чудовищные образы.
